– Я провожу, – в итоге отвечает он, приосанивается и берет меня за руку.
Сразу будто бы и волосы смотрятся аккуратнее, и сам дракон представительнее, весь привычно лоснится от собственного великолепия.
– Твой внешний вид зависит от внутреннего состояния, да? Хотела бы я выглядеть шикарной красавицей исключительно от одного хорошего настроения, – произношу задумчиво. – Правда, с плохим видом и состоянием можно и повременить.
– Ты и так красавица. У меня эти процессы несколько более утрированы, чем у ведьм, а так они естественны для любого организма.
Дальше идем в молчании, собственно, я не против. Едва обретя душевное равновесие, не хочется его быстро растерять.
Глава 48
Идеальное утро не портят даже совсем неидеальные ведьмы в лице Сицилии и Джолин.
– Приятного вам аппетита, дамы, – чинно киваю, присаживаясь. – Как оно сегодня? Никто не обижал? Тарелки больше не швыряются едой?
– Твоими заботами, все нормально, – кивает Сицилия, а Джолин смотрит на меня настороженно. – А между вами все наладилось, я смотрю, – показывает глазами на наши с драконом переплетенные руки.
Я же в свою очередь поворачиваюсь к Адаму и вопросительно смотрю на него. Тот не успевает убрать виноватый вид, и я сразу понимаю, что кто–то ночью жаловался. Укоризненно качаю головой, но вслух свои мысли не озвучиваю.
– Между нами всегда полный порядок, ведь мы истинная пара, да, милый? – бросаю на серебряного взгляд, полный притворной любви и обожания. – Как между нами могут быть размолвки, только если совсем ненадолго и не по–настоящему.
– Д–да, дорогая, – заикается дракон, – совершенно верно.
– Вот видишь, Сицилия, все хорошо. Теперь в нашем замке царит полная благодать, я так рада. И вам, кстати, тоже рада. Принимать в гости бывших врагов – это активно очищает сущность, – поправляю волосы и с довольным видом занимаю свое место за столом. – Присаживайся, милый, завтракать будем.
Серебряный, немного мешкаясь, садится–таки рядом и пододвигает к себе тарелку. Заметно, что он нервничает, не нравится ему сложившаяся ситуация, но не я в ней виновата.
Перевожу взгляд на Сицилию, она тоже обескуражена, явно рассчитывала на другое мое настроение. Однако, скандала сегодня не будет, не дождутся.
– Конечно, Жанин, я поухаживаю за тобой, – произносит Адам, возвращая себе напускную уверенность.
У Сицилии все не столь радужно с поддержанием нужного лица, она так и сидит с кислой миной. А бедная Джолин даже не понимает, что происходит, переводит растерянный взгляд с одного на другого и молча открывает, а потом закрывает рот.
– Тебе понравилась еда? – обращаюсь к ней с вежливой улыбкой.
– Честно говоря, нет, все было подгоревшим. Мама говорит, что это потому, что Адам по тебе страдает, а ты ерундой страдаешь, взбрыкиваешь постоянно.
– Джолин! – восклицает Сицилия, вмиг краснея.
– Все хорошо, дорогая, – нагибаюсь вперед, чтобы похлопать ведьму по руке, – девочка имеет право высказать наболевшее, а мы все послушаем и поддержим. Ведь так? – оборачиваюсь к дракону.
Тот поджимает губы и явно не собирается их разжимать в ближайшее время, а мать Джолин смотрит с таким ужасом и брезгливостью на мою руку, что я начинаю переживать, как бы бедняжку не стошнило. Если она устроит беспорядок, то замок уже без моих мыслей и желаний накажет ее. А обиды ведь пойдут на меня.
– Вот именно, я имею право, – произносит Джолин, насупившись. – Ты мне, мама, обещала учебу в академии после этого отбора. Он прошел, а я все еще здесь, и уже не уверена, что ты сдержишь свое слово.
– Нехорошо, Сицилия, – укоризненно качаю головой, – девочка заслуживает отделиться от тебя и зажить своей жизнью.
– Это вообще не твое дело, – шипит на меня старшая ведьма, – не вмешивайся в мою семью!
– А–хах, – искренне смеюсь, – какая твоя семья? Мы сейчас вчетвером одно целое. Впятером, если брать в расчет замок. Так что я помогаю Джолин по–родственному.
Пшеничноволосая, впрочем, почему–то не в состоянии оценить мое вмешательство, с ужасом смотрит и снова имитирует рыбу.
– Пойдем отсюда, дочь, – Сицилия поднимается из–за стола и тащит за собой дочь, – у нее проблемы с головой, нечего ее слушать.
Они торопливо удаляются из столовой, а я поворачиваюсь к дракону.
– Вот мы и остались одни, милый.
Глава 49
– Ты странная сегодня, Жанин, – медленно произносит Адам, – свежий воздух так повлиял?
Задумываюсь на секунду, а потом отвечаю.
– Ты знаешь, наверное, да, именно он, родненький, столько времени на была на воле, что организм сильно впечатлился.
– Тебя здесь никто не держит. Ты не преступница и не затворница, – произносит серебряный, багровея.
– Да, только у меня контракт на работу, оформленный магически, а, значит, я не могу его разорвать без последствий, да и твое проклятие, которое никто не говорит, как снять. Развели со своей подругой секретность, а мы, молодые, страдаем в неведении, – притворно вздыхаю.
Понимаю, что несет меня, и сильно, с драконом нельзя разговаривать в столь пренебрежительной манере, даже его истинной паре нельзя. Головой осознаю, но эмоции берут верх, заставляют произносить лишнее.
– Жанин, – рычит серебряный, – ты зарываешься.
– Сама знаю, что перегиб, – произношу внезапно нормальным голосом, – но не могу остановиться. Обида внутри как засела, так не выдернуть ее клещами. Спасибо, не отрицаешь, что имеешь дела с Сицилией, вранье совсем добило бы меня.
Адам некоторое время молча смотрит, а потом прерывисто обнимает.
– Все наладится, я тебе обещаю, – произносит трагичным голосом, – я сделаю так, что у нас с тобой будет прекрасное будущее, – договаривает и уходит из столовой.
Провожаю его недоумевающим взглядом, а потом возвращаю свое внимание тарелкам и еде. Хочет мужчина строить из себя героя, его дело, я для себя все решила сегодня ночью.
После неспешного завтрака отправляюсь в библиотеку, мой итоговый экзамен никто не отменял, и если я хочу сотворить задуманное, стоит подготовиться. Всего неделя осталась, потом времени не будет.
Удивительно, но меня никто не беспокоит. Или, наоборот, неудивительно. Всем все про всех ясно, к чему нам собираться в стайку и делать вид, что мы принимаем друг друга? Только, разве что Джолин так и не догадалась, что происходит вокруг нее, но это не мои проблемы. Пусть умнеет, с такой матерью – навык жизненнонеобходимый.
Интересно, кто ее отец? К счастью, не тот, ради которого мы все собрались в замке, однако, все равно любопытно. Он хуже или лучше ее матери? Знает ли о существовании Джолин или пребывает в счастливом или не очень неведении?
Впрочем, неважно. Мне хочется устроить чужую семейную жизнь за неимением своей. Знаю, глупо, но в этом вся я.
Следующий день проходит примерно так же, как и предыдущий. За исключением того, что все мы собираемся в столовой, завтракаем и чинно ведем беседы.
– Вам не надоело лицемерить? – не выдерживаю, спрашиваю, с трудом подавляя зевок.
Все–таки в тревожном замке сложно находиться. Он догадывается о том, что происходит в его стенах. Не хватало бедному зданию хозяина с проблемами, так еще теперь и я навязалась со своими тараканами в голове.
– Снова что–то не так, Жанин? – интересуется Адам, не скрывая своего раздражения.
– Да все не так! И ты прекрасно это знаешь. Но мы опять сидим, делаем вид, что страсть, как рады терпеть друг друга, – отвечаю эмоционально, разводя руками.
– Я тебя не рада видеть, да и остальных тоже, – внезапно подает голос Джолин, – я бы оставалась в комнате, но мама отказывается приносить еду туда. Да и на улицу хочется, стены давят.
– Понимаю тебя, – тяжело вздыхаю, – очень понимаю.
Дальше трапеза проходит в тишине. Я больше не делаю попыток расшевелить народ, а остальные не предпринимают ничего, чтобы опровергнуть высказанное мной и Джолин.
Быстро доедаю и мчусь в библиотеку. Вчера только к вечеру я поняла, что нужно сделать для успешной сдачи итоговой аттестации, а времени всего шесть дней. Сроки проекта буквально горят.
Через час меня посещает необычная гостья. Она ходит вдоль стеллажей, усиленно создавая видимость, что очень заинтересована в выставленной там литературе. На самом же деле, она постоянно смотрит в мою сторону, рискуя заработать косоглазие.
– Джолин, тебе самой любопытно, или мать прислала? – наконец не выдерживаю.
Она замирает на несколько секунд, а потом решает сбежать. Я на это лишь пожимаю плечами. Не хочет идти на контакт, не надо. Но и молчаливых шпионов я не потерплю. У меня уже есть один, но стены никому ничего не скажут. Даже хозяину.
Кстати, хозяин замка удивляет больше всех. Второй день не подходит, не расспрашивает, чем я занимаюсь, ничего не обещает и так далее. Фактически, мы с ним встречаемся лишь во время трапез, которые я стараюсь не пропускать, чтобы меньше привлекать внимание.
А то заметят мое отсутствие, искать пойдут, интересоваться, где я пропадаю. А я не готова к прямым вопросам, они мне не нужны. Как Адам скрывает свои договоренности с Сицилией, так и я не хочу посвящать их в свои занятия.
Джолин не в счет. Она глуповата, да и всего лишь пешка. Я даже начала ее жалеть, помочь захотелось чисто по–человечески. При такой–то матери в общем–то неудивителен мой порыв. Хотя если вспомнить опыт нашего с ней общения на отборе, то сразу возникнет подозрение, что я не совсем здорова. Ведь какой нормальный человек будет пронизываться сочувствием к ведьме, которая чуть не убила его.
Вот и я не знаю. Однако, именно такие душевные порывы я и испытываю.
Наступает уже третий день, в котором повторяется сценарий предыдущих двух. Специально сегодня никого не выводила на разговор, чтобы убедиться, что мы не в заколдованную временную петлю попали, а всего лишь неукоснительно следуем режиму дня.
В академии вроде происходит тоже самое, четкий распорядок, расписание, но занятия разные, как и разные люди вокруг. Должно быть, поэтому не возникает ощущения, что все вокруг ненастоящее, повторяющееся каждый день совсем не по нашей воле.