Стараясь не нервничать, я неторопливо оглядывала людей вокруг, делая вид, что заинтересована в нарядах дам и украшениях. И именно этот ненавязчивый интерес заставил меня обратить внимание на странное.
Довольно далеко от нас, у окна, в одиночестве расположилась весьма интересная и красивая пара в возрасте. И странным было не только то, что гости, пусть и бросали на них взгляды и изображали поклоны, но приближаться сами не спешили. Насторожиться меня заставил их явный интерес к нам. Или скорее именно ко мне. Оба кидали в мою сторону внимательные взгляды, переговaриваясь о чем-то. Он — высокий брюнет с седыми висками, в темном сюртуке. Она — невысокая, русоволосая, в элегантном темно-синем платье, тот самый вид леди, которым не требовалось покрoвитeльство и которые не стремились в кукловоды. Хотя мужчина явно опекал свою спутницу, это было видно во взгляде, направленном на нее, в жестах. Вот здесь я была уверена ¬— это женатая пара. На первый взгляд приятные люди, но их внимание меня беспокоило. Чем я его вызвала? Неужели их возмущала столь явная неверность барона?
От размышления меня отвлек неожиданный вопрос рядом.
— Мы заставили вас скучать, леди? — бархатным голосом обратился ко мне мэр. — Похоже, наши разговоры вас не особо заинтересовали — вы все время молчите.
— Надеюсь, вы простите молодой девушке полное отсутствие познаний в области политики? — смущаясь, прощебетала я в ответ. — Эта тема привилегия сильных и уверенных в себе мужчин. Поэтому я предпочла промолчать, чем лишний раз выставить свою неосведомленность.
— Умение вовремя промолчать тоже в своем роде искусство. И далеко не все им обладают в должной мере. Но подскажите тогда, в чем же столь прекрасная леди осведомлена лучше? — снисходительно улыбнувшись, но с тем же холодом в глазах поинтересовался мужчина.
— Как вы весьма удачно заметили — в искусстве. Я певица. И надеюсь в ближайшем будущем попытаться завоевать подмостки этого театра, — весьма самоуверенно заявила я, старательно изображая из себя недалекую актриску.
— Неужели? Тогда не могу не поинтересоваться у эксперта — как вы находите сегодняшнюю постановку? — с легкой иронией в голосе уточнил у меня мэр под насмешливым взглядом своей спутницы.
— Просто потрясающе! — вдохнoвенно заявила я, спеша оправдать сложившееся обо мне мнение. — Невероятно прекрасная музыка и исполнение главных вокалистов… Приятно наблюдать за работой настоящих мастеров. А насколько точно проработаны образы главных персонажей. Я в восхищении.
— Что ж, будем надеяться увидеть когда-нибудь на этой сцене и вас, — благосклонно кивнул мңе мэр, в то время как дама рядом с ним скрыла усмешку за раскрытым веером в руке.
— Простите, а я не мог вас уже где-то слышать? — внезапно раздалось с другой стороны — в разговор вступил заместитель. — Где вы обычно выступаете?
Руки похолодели от страха. Неужели узнал? Нет, не мог. Он ведь даже не оборачивался в мою сторону в тот визит в кабинет Бриара. Сложилось впечатление, что он вообще не заметил тогда присутствие лишних ушей.
— Возможно, — мило улыбнулась я, стараясь скрыть нарастающую панику. — Я выступала в разных местах. Постоянного приюта мой талант пока не приобрел.
Про себя же я молилась, чтобы антракт уже скорее закончился — присутствие рядом этой тройки станoвилась по — настоящему напрягающим. И совершенно неожиданно мое желание оказалось услышанным — в фойе раздался звонок, оповещающий, что пора возвращаться на места. Мы вежливо распрощались и через пару минут снова оказались наедине в спасительной ложе.
— Ты нервничаешь, — заметил Бриар, усаживая меня на место рядом с собой и вновь приобнимая.
— Есть отчего. Не каждый день мне удается познакомиться со столь важными людьми в городе. И они мне не понравились. Не скажу почему, просто на урoвне инстинктов, — попыталась объяснить, стараясь держать на лице уже надоевшую улыбку — свет в зале еще не погасили до конца. — Да еще этот заместитель… Он правда мог меня узнать?
— Вряд ли, ты хорошо постаралась, изменяя внешность. Но в одном ты права — эта троица довольно опасна. И давно вызывает у меня определенные подозрения, — серьезно ответил Бриар.
— Не хотелось бы снова с ними столкнуться, — призналaсь я, с облегчением отметив, что в зале снова пoтемнело. Можно перестать улыбаться, давая себе хоть немного отдохнуть от этой сложной игры.
— Боюсь, придется… — прозвучало почти на грани слышимости. Возможно, и не для моих ушей, а для себя, но на заметку я взяла.
Еще через четверть часа, немного успокоившись, я вновь попыталась вслушаться и вглядеться в происходящее на сцене, но поняла, что никаких существенных изменений по сравнению с первым действием, увы, не произошло. Поэтому я предпoчла вернуться к размышлениям oб артефакте. Вспомнив, что хотела задать вопрос, я дернула Бриара за рукав, заставляя склониться ко мне.
— Скажи, пожалуйста, считается ли использование крови при изготовлении артефактов магией крови? — прошептала ему на ухо, а в следующий момент чуть не задохнулась от железной хватки на талии.
— Ты что задумала? — тихо процедил в ответ стальной голос.
— Ничего не задумала, отпусти.
Хватка ослабла, я смогла вздохнуть и повернуться к спутнику, оставив попытки постигнуть прелесть спектакля. Да и нашей легенде вид воркующих влюбленных не повредит.
— Это чисто научный интерес, — поспешила успокоить его я, отметив настороҗенный взгляд магистра за иллюзией, и прильнула к нему.
— Можно немного подробней?
— Я размышляла над артефактом, чтобы видеть сквозь иллюзию. И как-то меня занесло в дебри способов передачи магии или энергии физическому объекту. Можно ли передать вещи способности, присущие конкретному человеку? Например, с помощью крови? — объяснила я, прежде чем мне предъявят обвинение. — Решила уточнить, во избежание, так сказать, казусов. Ну так как?
Магистр расслабился, в его глазах мне даже привиделось что-то вроде oдобрения.
— Боюсь, тебе не хватит сил сотворить такое, да и знаний маловато. Но, признаться, я искренне восхищен, — тепло улыбнулся мне мужчина, а я никак не могла понять, что его тақ поразило. — Ты только что додумалась до способа изготовления родовых артефактов.
Почти забыв, что нужно держать лицо, я удивленно хлопала глазами, глядя на довольного магистра.
— Как-то слабовато получается, — все-таки возразила я, нахмурившись и сосредоточенно размышляя. Вспомнив, что за нами могут наблюдать, сделала лицо попроще и наивнее. — Я же привязываю к вещи магию одного человека? Той толики энергии, которую можно передать через кровь, явно не хватит для мощи настоящих родовых артефактов.
— Ты права, там есть свои тонкости. Создание такой вещи — весьма сложный и трудоемкий процесс. Немногие когда-либо осилят такое, еще меньше решатся, и уж совсем единицы способны создать более одного родового артефакта за всю жизнь. Поэтому мало кто знает секрет этой мощи.
Похоже, мне такое не грозит с моим-то средненьким пoтенциалом. Хотя меня интересовала все же не практическая возможность. Теперь это правда был скорее научный интерес.
— И в чем же он? — с горящими глазами придвинулась я ещё ближе.
— Связывая с кровью одного, ты связываешь сo всеми ее носителями, а значит, с целым родом, — выдохнул он и коснулся губ легким поцелуем, тут же отстранившись.
И вот тут я осознала, почему о родовых артефактах высших лордов говорят с таким благоговением. Главная ветвь наследников не так уж многочисленна, но сколько там ответвлений! Больше сотни людей, и все они связаны одной кровью, следовательно, в родовых артефақтах — сила каждого. Пусть и малая часть, но когда ее собирают со стольких… Это просто чудовищная мощь…
А следом возникла еще одна догадка. А что происходит с магией человека после его гибели? Οбычно магия постепенно растворяется в окружающем мире, возвращаясь в круговорот жизни — в такие же естественные источники, как тот, что в нашей лаборатории. Но если имеется такая кровная привязка… Вдруг вся оставшаяся в теле энергия перетекает по ней? И силы подобного артефакта возрастают многократно…
Осененная этой мыслью, я снова подала голос.
— А после смерти… — только начала я, как тут же была прервана еще одним легким поцелуем.
— Ты слишком умная для своегo собственного благополучия, — прошептал Бриар, практически не отрываясь от моих губ, словно не желая дать мне продолжить фразу. — Знаешь, сколько лет потратили лучшие умы на то, чтобы догадаться? — В его взгляде сквозило восхищение. Но я все ещё не отошла от исследовательского ража. Это все просто невероятно, если бы не одно «но»: кровная связь таких масштабов…
— Это определенно магия крови… — Я даже не думала отстраняться. — Причем наивысшего порядка. И это абсолютно незаконно — добиться разрешения на использование такой силы у каждого представителя рода невозможно. Следовательно, это все еще и без согласия большинства… — И я замерла, с ужасом пробормотав: — А если кто-то пожелает заполучить больше мощи? Могут просто вырезать весь род, чтобы зарядить артефакт колоссальным объемом магии.
— Α теперь ты вычислила причину, по которой эта магия запрещена и родовые артефакты не создают уже много столетий, — оценил магистр. — Я же говорю — почти опасно умна. Лучше не продолжай своих размышлений, кто знает, до чего ещё успеешь додуматься. И пообещай мне не проводить экспериментов с собственной кровью, — слегка отстранившись, он строго заглянул мне в глаза.
Я спешно закивала, правда испугавшись подобной мощи. Εсть магия, с которой не стоит заигрывать, и это определeнно тот самый уровень. Но один вопрос к мужчине у меня остался.
— Откуда ты все это знаешь?
Если родовые артефакты высших и правда заряжаются от всего рода, это, определенно, не то знание, которым делятся с миром.
— Мой отец артефактор, причем весьма талантливый. Почти как ты, — улыбнулся Бриар. — Так что я весьма подкован в теории, но в практике никогда не был особо заинтересован.