замечали, идя по улице, и относиться к ним с интересом.
Когда мы встречаемся в жизни с ситуациями, спонтанно вызывающими в нас сострадание, необязательно выполнять все четыре шага. Можно начать сразу с третьего шага – вдыхать боль ситуации, с которой мы столкнулись, и выдыхать то, что может помочь. Достаточно вдыхать боль и выдыхать облегчение или любовь. Остальные шаги – проблеск абсолютной бодхичитты и работу с чёрным, тяжёлым и горячим и белым, лёгким и прохладным – делать необязательно. В повседневной жизни, когда вы выполняете тонглен в гуще событий, эти шаги можно пропустить.
Ключ к сострадательному действию в том, что всем нужен кто-то, кто был бы рядом – просто рядом.
Одна моя подруга получила сильные ожоги, которые изуродовали её. Позже ей удалось сделать пластическую операцию для улучшения своей внешности, однако очень долго она оставалась в таком состоянии, что на неё было трудно смотреть. Для неё это было временем почти полной изоляции. Медсёстры заходили в её комнату, говорили что-нибудь подбадривающее и убегали так быстро, как только могли. Врачи входили, говорили практичные вещи и смотрели в её карточку, но не смотрели на неё саму. Все, кто с ней встречался, старались держаться подальше, поскольку её вид был слишком пугающим, слишком устрашающим. Это касалось даже её семьи и друзей. Люди звонили, чтобы исполнить свой долг, однако присутствовало ощущение, что они не хотят иметь дело с ужасом обезображенного человека. Наконец её начали посещать люди из хосписа. Они сидели с ней и держали её за руку – просто были с ней. Они не знали, что сказать или в чём она на самом деле нуждалась, но они не боялись её, и она осознала: на самом деле людям нужно, чтобы их не боялись и не отдалялись от них.
Практика тонглен даёт именно это – поддержку для того, чтобы мы просто были с другим человеческим существом и попытались общаться с ним. Иногда нельзя ничего сказать или сделать. Тогда самое глубокое общение заключается в том, чтобы просто быть рядом.
Практика идёт ещё дальше. Мы начинаем с себя, расширяем область до ситуаций, в которых естественно возникает сострадание, затем – до безразличных нам людей, а затем переходим к врагам. «Будьте благодарны каждому Вано». Если честно, наверное, никто в этой комнате не готов выполнить практику тонглен в отношении врага. Само слово «враг» уже является проблемой, ярлыком, с которым связаны эмоция, огромный гнев и очень уязвимое место. По сути, вам придётся начать с того, что у вас есть, – с вашего отвращения или любого другого чувства, но сделать это с устремлением расширить круг сострадания.
На собственном опыте работы с практикой пробуждения бодхичитты я обнаружила, что круг сострадания расширяется со своей собственной скоростью и спонтанно – вы не можете просто сделать так, чтобы это произошло. Вы точно не можете притвориться, что это произошло. Однако, думаю, если вы поэкспериментируете, если время от времени всё-таки будете притворяться и посмотрите, что происходит, когда вы выполняете практику тонглен в отношении своего врага, это может вас воодушевить. Сами попытки сделать это и посмотреть, что происходит, когда ваш враг стоит перед вами или вы намеренно вспоминаете его, сидя в зале для медитации, чтобы выполнить практику тонглен, очень воодушевляют. Поразмыслите над этим простым наставлением: что мне нужно, чтобы я смог общаться со своим врагом? Что нужно, чтобы мой враг услышал то, что я говорю, и что нужно, чтобы я смог услышать то, что пытаются мне сказать он или она? Вся практика тонглен сводится к тому, как общаться из сердца.
Вы можете расширить область ещё больше, до всех живых существ, и это позволяет увидеть невероятную широту данной практики. Разумеется, мы можем использовать идею «всех живых существ», чтобы дистанцироваться от боли, чтобы сделать непосредственную, относительную ситуацию более абстрактной и отдалённой. Кто-то однажды совершенно серьёзно сказал мне: «Мне очень легко выполнять тонглен для всех живых существ, но несколько сложнее выполнять его для моего мужа». Выполнение практики тонглен для всех живых существ необязательно должно быть оторвано от практики тонглен для вас самих и вашей непосредственной ситуации. Мы много раз подчёркивали этот момент. Установив связь с собственным страданием, размышляйте о том, что бесчисленные существа в этот момент чувствуют то же самое. Когда вы выполняете практику как для всех живых существ, так и для себя, вы начинаете осознавать, что «я» и «другой» на самом деле не отделены друг от друга.
20. Большие тиски
Если мы хотим общаться и обладаем сильным устремлением помогать другим на уровне социального действия, на уровне собственной семьи, в работе внутри нашего сообщества или же просто хотим быть рядом с людьми, когда они в нас нуждаются, то рано или поздно мы попадём в большие тиски. Наши идеи и реальность происходящего не соответствуют друг другу. Мы чувствуем себя так, словно попали в руки жуткого великана, который пытается раздавить нас своими пальцами. Мы оказываемся между молотом и наковальней.
Часто между нашими идеями и тем, с чем мы сталкиваемся на самом деле, существует несоответствие. Например, когда мы воспитываем детей, у нас есть множество прекрасных идей, но иногда бывает очень сложно применить все эти прекрасные идеи к нашим реальным детям, измазанным едой, которая была приготовлена на завтрак. Другой пример – медитация. Замечали ли вы когда-нибудь, как трудно действительно чувствовать эмоции, не уходя в них с головой, или как трудно просто развивать дружелюбие к самим себе, когда вы чувствуете себя такими жалкими, испытываете панику или на чём-то зацикливаетесь?
Существует несоответствие между вашим вдохновением и насущной ситуацией, непосредственной ситуацией. Именно трение между этими двумя вещами – тиски, зажимающие вас между реальностью и вашим видением, – заставляет вас расти, пробуждаться и быть на сто процентов порядочными, живыми и сострадательными.
Большие тиски – одно из самых полезных мест на духовном пути, в частности в путешествии пробуждения сердца. О них полезно поговорить, поскольку, снова и снова оказываясь в них, мы, как правило, просто хотим убежать, а иногда – вообще всё бросить. Это похоже на «выгорание» – ощущения совершенно некомфортные, но от них никак не улизнуть. Это похоже на собаку, вцепившуюся зубами в вашу руку так сильно, что вы не можете просто стряхнуть её. Время больших тисков по ощущениям напоминает период кризиса. У нас есть устремление пробудиться и помочь другим, и в то же время похоже, что всё работает совсем не так, как нам бы хотелось. Мы чувствуем невозможность как увязнуть в своей ситуации, так и полностью отбросить её. Попав в большие тиски, вы учитесь скромности, и в то же время в этом есть обширное видение. Это интересный момент: тиски делают вас мягче, и одновременно в них есть широта видения.
Посредством практики медитации мы учимся не отвергать, но и не цепляться. Это тот же парадокс, с которым мы сталкиваемся в своей жизни. Дело даже не в том, отвергаете вы или нет, а в том, что иногда вы обнаруживаете, что не можете сделать ни того ни другого или делаете и то и другое одновременно.
Однажды меня пригласили учить вместе с Савангом, старшим сыном Трунгпы Ринпоче, и ситуация была такова, что мне не был до конца понятен мой статус. Иногда со мной обходились как с важной шишкой, которая должна входить через особую дверь и сидеть на особом сиденье. В такие моменты я думала: «Ладно, я большая шишка». Я начинала носиться с этой идеей и придумывала подобающие большой шишке представления о том, как всё должно быть. Однако затем я получала другое послание: «О, нет, нет, нет. Ты должна просто сидеть на полу, общаться со всеми и быть одной из народа». Ладно. Теперь послание было в том, что я должна была быть обычной, не выделяться и не быть учителем. Однако как только мне становилось комфортно быть скромной, меня просили сделать что-нибудь особенное, что-то подобающее лишь большим шишкам. Это был болезненный опыт, поскольку я постоянно чувствовала, как мои собственные ожидания оскорбляют или унижают меня. Как только у меня появлялась уверенность в том, какой я должна быть, и я могла почувствовать безопасность, я получала сообщение, что всё должно быть наоборот.
Наконец я сказала Савангу: «Это очень больно. Я просто не знаю, кем я должна быть». «Ну, тебе нужно научиться быть большой и маленькой одновременно», – ответил он. Мне кажется, смысл именно в этом. Привыкнуть к тому, чтобы быть только большим или только маленьким, только правым или только неправым легко.
Хотя нам кажется, что быть неправым плохо, если мы привыкнем думать, что мы всегда неправы, это тоже может стать довольно комфортным состоянием. Нам подойдёт любая опора, и мы хотим заполучить её: стать победителями или проигравшими, большими шишками или серыми мышками. Однако если мы хотим общаться, если мы действительно хотим открыть своё сердце, рано или поздно нам придётся оказаться в больших тисках, где мы не можем увязнуть в настоящем и не можем отбросить его. Мы оказываемся заложниками сочной ситуации: мы одновременно и большие, и маленькие.
Жизнь восхитительна и одновременно ужасна. Она и то, и другое. Когда мы ценим восхитительное в ней, это вдохновляет нас, придаёт нам сил, подбадривает, позволяет нам широко взглянуть на вещи, питает нас энергией. Мы ощущаем связь с ней. Однако если происходит лишь это, мы становимся высокомерными и начинаем смотреть на остальных сверху вниз, с абсолютной серьёзностью чувствуем себя большими шишками и хотим, чтобы так оставалось всегда. В восхитительном появляются оттенки страстного желания и зависимости.
С другой стороны, ужасный, болезненный аспект жизни значительно смягчает нас. Знание боли – очень важный компонент того, чтобы быть рядом с другим человеком. Ощущая большое горе, вы можете посмотреть прямо в глаза другого человека, потому что чувствуете, что вам нечего терять – вы просто рядом с ним. Ужасное смиряет и смягчает нас, однако если бы всё всегда было ужасно, мы бы лишь скатывались всё ниже и ниже. Мы были бы в такой депрессии, настолько лишёнными присутствия духа и надежд, что у нас не было бы энергии даже для того, чтобы съесть яблоко. Восхитительное и ужасное нужны друг другу. Первое вдохновляет нас, второе – смягчает. Они дополняют друг друга.