От подобного заявления я немного растерялась. Неужели есть шанс воскресить человека, ставшего призраком? Но если она скрывает эти сведения от Насира, значит предпочитает видеть его привидением…
Невероятная женщина!
– Исар, свет очей моих, я так соскучился, а ты совсем не обращаешь на меня внимания, – долетел до нас еле слышный шепот.
– Я тоже по тебе скучала, Насир, – с теплотой в голосе произнесла женщина, повернувшись обратно к призраку. – Полагаю, мы можем начать занятие. Насир, хватит парить над столиком, спустись к нам пониже.
Голубовато-белесый образ, колыхаясь от едва ощущаемого сквозняка, медленно спустился и замер напротив меня. При ближайшем рассмотрении он оказался еще симпатичнее. Широк в плечах и почти на голову выше. Правда, потом я заметила, что он не касался пола.
– Итак, Нэлли, самое важное при взаимодействии с призраком – это не дать ему себя схватить и удерживать. Иными словами, блокировать физический контакт, чтобы защититься. Насир, возьми ее за горло, – дождавшись исполнения, наставница вновь обратилась ко мне: – Чувствуешь касание? Это не физическое проявление, а энергетическое. Почувствуй эманации этого призрака…
Исар давала указания. Следила, чтобы я правильно их выполняла. Поправляла ошибки, поясняла, как почувствовать нужные энергетические потоки.
Я старательно повторяла этапы освобождения, пытаясь побыстрее скинуть призрачную руку. Ее касания были неприятны и мешали дышать, хотя на самом деле Насир не сильно сдавливал пальцы. Видимо, воспоминания о прошлом нападении призрачного мальчика глубоко засели в памяти, вызывая болезненные ощущения.
Оттого, что у меня плохо получалось, я начинала злиться. И как замкнутый круг – злость мешала правильно сделать то, что требовалось. Когда в определенный момент я смогла наконец-то отцепить холодные пальцы, а потом и заблокировать им доступ к своему телу, я была никакая.
– Можно я куда-нибудь присяду? А то ноги дрожат… – выговорила я заплетающимся языком.
– Да, тебе нужно восстановиться. Иди в машину, там остались термос с чаем и круассаны с начинками. А я пока все соберу и догоню тебя.
Судя по воркованию на арабском, которое доносилось до меня в коридоре, Исар решила уделить внимание своему личному привидению, прежде чем упаковать его обратно во флакон. Мне казалось это чем-то фантастическим! Все призраки, с которыми я сталкивалась за время работы или ранее, выглядели своевольными, мстительными, готовыми уйти за грань при первой возможности. А тут такая гармония и слаженность. А ведь она его даже не любила… Во всяком случае, при жизни.
Когда в конце коридора показался Кир, я догадалась, что он не стал беспрекословно выполнять указание «бабули» (как продолжал за глаза называть бабушку Матаиса), а крутился поблизости. Сейчас я сочла это за счастье, потому что ноги то и дело норовили подкоситься.
Кирилл понял все без просьб, подбежал и подставил плечо, обняв рукой за талию.
– Спасибо, – выдохнула я, немного расслабляясь.
– Ёжик, ты же знаешь, на меня всегда можно положиться.
Судя по игре бровями, в последнее слово он вкладывал двойной смысл.
– Опять ты за старое, – покачала я головой. – Кир, мы теперь друг для друга Ёжик и Медвежонок – старые друзья. И как настоящий друг, ты должен накормить, напоить…
– И спать уложить? – коварно улыбнулся Кир, за что чуть не получил локтем в бок. – Сейчас метнемся, и все будет. Что хочешь?
– Кофе! Или чай. Исар оставила в машине термос, – пробухтела из последних сил. – Я сейчас отключусь.
Благо тут мы наконец-то добрались до машины. Устроив меня на заднем сидении, Кир быстро организовал перекус, а потом до прихода наставницы вспоминал, как нам хорошо было вместе. Но ключевое слово «было». С тех пор мы изменились – поведение друга наглядно это демонстрировало. Если раньше во мне еще жили сомнения на тему «Что если попробовать?», то сейчас я отчетливо понимала: точно нет. Прошлое должно оставаться прошлым. Если в первый раз нам удалось разойтись почти мирно и без особых сердечных потерь, то теперь я даже представить боялась, чем мог бы обернуться наш разрыв. А в том, что рано или поздно он случился бы, я даже не сомневалась. Поэтому, когда к машине подошла наставница, я была готова ее расцеловать.
По дороге домой Кирилл молчал, но бросал в зеркало заднего вида такие многообещающие взгляды, что я начала закипать.
Пыхтя как самый настоящий еж, я влетела в холл нашей штаб-квартиры и с разбегу врезалась в Даниила. Чтоб не попадать в разные стороны, Нил заключил меня в объятия, помогая сохранить равновесие.
– Если еще и ты начнешь меня соблазнять, я точно уйду из дома! – прорычала я, выкручиваясь из объятий.
– О, на этот счет можешь быть совершенно спокойна, – засмеялся Нил. – Я не по этой части.
– В смысле? – опешила я, уже по-другому разглядывая друга. – Ты позволяешь пропадать такому генофонду?
– На тебя не угодишь, – продолжил веселиться парень, который еще и одет был в какой-то провокационный наряд: в узкие малиновые брюки и неоновую безрукавку. – То «отойди, я не такая!», то «как ты можешь мной не интересоваться?». А потом девочки еще удивляются, что столько мужиков переходит на темную сторону.
Я смотрела на Нила, пытаясь что-нибудь сказать, и не находила слов.
– Да успокойся ты, – ободряюще произнес вышедший из кабинета Марк. – Просто наш хакер предпочитает мулаток или африканок. А не то, о чем ты подумала.
Даниил окончательно развеселился, наблюдая за сменой эмоций на моем лице.
– И ни о чем «таком» я вовсе не думала, – пробурчала я, потихоньку заражаясь общим весельем. – Просто заинтересовалась темной стороной, о которой все говорят. Вдруг вы там без меня печеньки жрете…
– Эй, молодежь, пойдемте чай пить, – произнесла стоявшая до этого в стороне Исар. – У меня есть отличный индийский рецепт. И печенье, – подмигнула она мне.
***
Сумерки давно опустились на землю, а я продолжала штудировать книги. Сегодня решила добить «Чего хочет ваше тело и почему» в надежде понять намеки своего организма. В этот раз удача мне улыбнулась. В разделе о свойствах памяти автор издания утверждал, что интуиты очень чувствительны к манипуляциям с разумом. Их нейронные связи активно сопротивляются вмешательству и пытаются восполнить ресурс. Поэтому интуит, подвергшийся стиранию памяти, начинает испытывать непреодолимую тягу к чернике в шоколаде. При определенных обстоятельствах смесь содержащихся в них микроэлементов способна восстановить затертые связи.
По всему выходило, что кто-то скорректировал мою память. От этой мысли стало жутковато, потому что я совершенно не представляла кто, когда и зачем мог это сделать. И раз на экзотику тянуло только меня, значит, парни стиранию не подвергались? Или все дело в моих способностях…
Я почувствовала острую потребность с кем-нибудь посоветоваться, но на выходе из комнаты меня настигла мысль: а вдруг стирал кто-то из своих?
Так с ума сойти можно.
#_ftnref1 Араб.: Насир, покажись нам.
Глава 8
На кухне, как всегда, царили чистота и порядок. Гудела посудомойка, мягкая тряпка протирала кран от капель, лейка поливала небольшую рассаду на подоконнике. Домовой любил наводить чистоту ночью.
Я спустилась сюда, надеясь найти способ очистить мысли, но все, что пришло в голову, – это налить стакан воды. Обычная прозрачная жидкость в минуту жажды или болезни словно становилась спасительной влагой. Так и в живую воду недолго поверить. А ведь после всего, что я узнала за последние месяцы о потустороннем мире, пора верить во все невероятное и даже в магическую силу воды.
Успокоившись, я смогла сосредоточиться на проблеме и пришла к логичному выводу: Исар никак не может быть связана с моей амнезией. Во-первых, наставница прибыла только несколько дней спустя. А во-вторых, помогала мне разобраться в намеках организма.
Решив посоветоваться с опытным интуитом, я предусмотрительно поинтересовалась у домового, где она сейчас находится. Заодно потренировалась в общении с Хранителем. Наставница пребывала в гостиной на втором этаже. Выслушав меня, она некоторое время сидела молча, покручивая в изящных пальцах мундштук с тонкой сигаретой. Глядя на ее задумчивое лицо, аккуратно уложенные волосы, элегантное платье и туфельки, я начинала понимать Насира, отдавшего за эту женщину жизнь. Она была способна пленить мужчину одним только взмахом ресниц. Даже в таком почтенном возрасте Исар выглядела так, словно на минутку вышла со съёмочной площадки картины 50-х годов ХХ века.
– Никаких проблесков о том, что именно подчистили в памяти, у тебя не появилось? – уточнила наставница и поднесла мундштук к губам.
– Совсем ничего.
– Значит одаренный, сделавший это, очень силен. Скорее всего заклинание наложили там, где впервые проявились необычные вкусовые потребности.
– Это было в ресторане, мы отмечали удачное завершение дела, – я попыталась получше вспомнить тот вечер. – Мы много танцевали. Шутили. Вроде все было как обычно… Хотя… На мне внезапно оказались мужские тапочки!
По гостиной разнесся мелодичный смех.
– Если эти тапочки как-то связаны с твоей амнезией, – все еще улыбаясь, произнесла Исар, – этот случай будет достоин учебника по магии.
– А есть такой учебник? – тут же заинтересовалась я.
– Напишем, – махнула рукой женщина, словно это пара пустяков. – В общем, как я вижу ситуацию: скорее всего, память корректировали не только тебе. Сделал это или ведьмак, или ведьма. Твой организм в меру своих способностей борется с вмешательством, и рано или поздно, я уверена, память вернется. А поскольку нам пока не известно, кто и зачем это сделал, никому ничего не рассказывай. Если появятся воспоминания, прежде чем что-то предпринимать, приди ко мне.
– Спасибо вам, – от всего сердца поблагодарила я. – За все. За то что взялись меня обучать, что делитесь своим опытом, книгами. Вы не представляете, как много это для меня значит.