229 Сахаров А. Н. «Мы от рода русского…». С. 124, 125.
230 См.: Сахаров А. Н. Дипломатия Святослава. М., 1982. С. 128, 142, 149.
231 «Существенные перемены в характере отношений с русскими, — пишет Г. Г. Литаврин, — внесло укрепление Византийской империи в 20-30-х годах X в. и вторжение в причерноморские степи полчищ печенегов. С этого времени печенежская угроза становится важнейшим фактором антирусской политики империи». — История Византии в трех томах. М., 1967. Т. 2. С. 230–231.
232 Константин Багрянородный. Об управлении империей. М. 1989. С. 39. Идиллическую картину рисует А. Н. Сахаров, по мнению которого, «отношения Руси с печенегами в 30-60-х годах были дружественные. Летопись не сообщает нам о крупных военных столкновениях между Русью и печенегами с 920 по 968 год. Но под 944 годом она рассказывает о том, что Игорь выступил во второй поход против Византии совместно с печенегами ("и печенеги наа"), затем после перемирия с греками он "повеле печенегомъ воевати Болъгарску землю". И хотя Константин Багрянородный в своем труде "Об управлении государством" учит своего сына Романа, как использовать печенегов против Руси, киевские князья, вероятно, с неменьшим старанием стремились строить мирные отношения с кочевниками и…в свою очередь использовать их конницу в борьбе со своими противниками» (Сахаров А. Н. Дипломатия Святослава. С. 164). Сомневаемся, что в действительности все было так, как говорит историк. Само появление на южных рубежах Руси воинственных кочевников осложняло ее международное положение. К тому же печенеги не составляли единую массу, а распадались на ряд колен, что облегчало их использование против русов. Подобное в принципе допускает и А. Н. Сахаров (там же. С. 232). Свидетельство о мирных отношениях печенегов с Русью в середине X в. он находит в известиях Ибн Хаукаля. Но рассказ Ибн Хаукаля скорее всего «перекликается с Повестью временных лет, сообщающей о том, что Святослав заключил союз с печенегами после того, как они отошли от Киева», т. е. на исходе 60-х годов X в. (Калинина Т. М. Сведения Ибн Хаукаля о походах Руси времен Святослава // Древнейшие государства на территории СССР. Материалы и исследования. 1975 г./ Отв. ред. В. Т. Пашуто. М, 1976. С. 99) протяжении первой половины X века мы не видим сколько-нибудь крупных военных нападений печенегов на русские земли не потому, что они дружественно относились к Руси, а потому, что та бы сильна, и кочевники опасались ее возмездия. — См. с. 201–205 настоящей книги.
233 Татищев В. Н. История Российская. Т. IV. С. 119. Во второй редакции татищевской Истории сохранен аналогичный текст: «Игорь, посылая в Греки дани ради и видя, еже греки не хотели Доложенного со Ольгом платить, пошел на них». — Татищев В. Н. История Российская. Т. II. С. 40.
234 Карамзин Н. М. История Государства Российского. Т. 1. С. 112.
235 Греков Б. Л. Борьба руси за создание своего государства. С. 62.
236 Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства. С. 237.
237 Левченко М. В. Очерки по истории русско-византийских отношений. М., 1956. С. 137, 138.
238 История Византии. Т. 2. С. 231.
239 Толочко П. П. Древняя Русь. С. 39.
240 Сахаров А. Н. Дипломатия Древней Руси. С. 227. Исследователь предполагает, что «одной из причин войны могло стать и стеснение русской торговли в Константинополе в ответ на русское давление в Северном Причерноморье». — Сахаров А. Н. «Мы от рода русского.». С. 186.
241 CaxapoB А. Н. «Мы от рода русского.». С. 185.
242 ПВЛ. Ч.1. С. 33.
243 См.: Истрин В.М. Летописные повествования о походах русских князей на Царьград // Изв. ОРЯС. СПб., 1916. Т. XXI. Кн. 2; Половой Н. Я. 1) Две ошибки древнейшего русского хрониста // ТОДРЛ. М.; Л., 1958. Т. XIV; 2) Русское народное предание и византийские источники о первом походе Игоря на греков // ТОДРЛ. М.; Л., 1960. Т. XVI; Щапов Я. Н. Русская летопись о политических взаимоотношениях Древней Русии Византии //Феодальная Россияво всемирно-историческом процессе. Сб. статей, посвященный Л. В. Черепнину / Отв. ред. В. Т. Пашуто. М., 1972.
244 ПВЛ. Ч. 1. С. 33–34.
245 Сахаров А. Н. Дипломатия Древней Руси. С. 228–229.
246 Там же. С. 227.
247 ПВЛ. Ч.1. С. 34.
248 Кавелин К. Д. Взгляд на юридический быт Древней Руси // Собр. соч. СПб., 1897. Т. 1. С. 24.
249 Диакон Лев. История. М, 1988. С. 36–37.
250 Там же. С. 44.
251 Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества ХII-ХIII вв. М., 1993. С. 379.
252 ПСРЛ. Т. IX. С. 33. Нет соответствующих данных, чтобы утверждать, как это делает А. Н. Сахаров, будто Никоновская летопись использовала здесь тексты, восходящие к «Истории» Льва Диакона (Сахаров А. Н. Дипломатия Святослава. С. 221). Вполне возможно, что составитель Никоновского свода располагал записями отечественного происхождения, где сообщалось о действиях Никифора по вовлечению Святослава в войну с болгарами.
253 Оно содержится и в татищевской Истории: «иде Святослав на Дунай по призыву Никифора на болгары, многого ради их воевания Царьград» (Татищев В. Н. История Российская. Т. IV. С. 127). Во второй редакции текст несколько иной: «Святослав елико по призыву Никифора, царя греческого, на болгар, толико по своей обиде, что болгары помогали козарам, пошел паки к Дунаю» (Татищев В. Н. История Российская. Т. II. С. 49). Как видим, и во второй редакции «Истории» Татищева призыв Никифора к Святославу также фигурирует, хотя и наряду с собственной обидой князя на болгар.
254 Левченко М. В. Очерки по истории русско-византийских отношений. С. 255. См. также: Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. С. 69.
255 Согласно Льву Диакону, патрикий Калокир был послан к тавроскифам-росам с приказанием распределить между ними врученное ему золото, количеством около пятнадцати кентинариев, и привести их в Мисию с тем, чтобы они захватили эту страну». — Диакон Лев. История. С. 36–37.
256 ПВЛ. Ч. 1. С. 47.
257 Рыбаков Б. А. Киевская Русь. С. 378–379. Выражение этого «союза» историк видит в «переходе к Святославу 80 городов», что произошло «уже при первом появлении русских на Дунае» (там же. С. 379). Если бы было так, как думает Б. А. Рыбаков, то летописец скорее вместо «взя 80 город по Дунаеви» написал бы «прия 80 город по Дунаеви». Слово «взя» означает тут взятие силой, захват, что противоречит мысли о союзе русских с болгарами.
258 Там же. С. 378.
259 ПВЛ. Ч. 1. С. 48. А. Н. Сахаров, касаясь вопроса о достоверности данных слов киевлян, замечает: «Мы вовсе не считаем, что это достоверное послание, а не результат, скажем, позднейшей компиляции, однако оно в известной степени представляет собой оценку древним автором ситуации, сложившейся в Подунавье, когда, утвердившись там, Святослав не торопился возвращаться на родину и предпочитал блюсти "чюжея земли", чем заботиться о своей «отчине"» (Сахаров А. Н. Дипломатия Святослава. С. 140). Речь, полагаем, надо прежде всего вести не об оценке древним автором ситуации в Подунавье, а об оценке им поведения Святослава, бросившего киев на произвол судьбы ради княжения в Переяславце.
260 Там же.
261 См.: Фроянов И. Я. Киевская Русь: Очерки социально-экономической истории. Л., 1974. С. 63.
262 См.: Соловьев С. М. Сочинения. Кн.1. С. 160.
263 См., напр.: Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства. С. 272; Левченко М. Ф. Очерки по истории русско-византийских отношений. С. 200, 264; История Византии. Т. 2 С. 233; Толочко П. П. Древняя Русь. С. 45, 46; Рыбаков Б. А. Киевская Русь. С. 380; Перхавко В. Б. Летописный Переяславец на Дунае // Древнейшие государства Восточной Европы. Материалы и исследования. 1992–1993 годы / Отв. ред. А. П. Новосельцев. М., 1995. С. 176–177. Л. Н. Гумилев полагал, что «появившаяся у Святослава идея устроить новую столицу на окраине своей земли была не так уж нелепа. То же самое сделал Петр Великий, создавший Петербург, в котором сосредоточилась шумная жизнь нового общества» (Гумилев Л. Н. От Руси до России. СПб., 1992. С. 47 См. также: Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. М., 1989. С. 232). Доказательство путем аналогии, притом весьма вольной в плане правомерности сопоставления исторических явлений, разделенных несколькими эпохами, — не лучший способ познания прошлого. По словам Н. Ф. Котляра и В. А. Смолия, «кроме запальчивого заявления Святослава, скорее всего принадлежащего к тому же к фольклорным вымыслам, у нас нет оснований полагать, что князь намеревался перенести свою столицу на Дунай» Котляр Н. Ф., Смолий В. А. История в жизнеописаниях. Киев, 199 °C. 61.
264 Подобным образом поступил в свое время Олег, ушедший из Новгорода в Киев, который манил его, как и Переяславец Святослава. По В. В. Мавродину, князя Святослава привлекала «перспектива стать царем Русско-Византийско-Болгарской державы». Город же Переяславец «следует рассматривать в планах Святослава как некий трамплин для овладения будущей четвертой столицей Руси, в состав которой должны были войти и обширные русские земли. и Болгария, и Византия» (Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства. С. 274–275). Столь грандиозный план создания мировой державы, приписываемый исследователем Святославу, в' источниках не просматривается. Считаем, что киевский князь об этом не помышлял. — См.: Котляр Н. Ф., Смолий В. А. История и жизнеописаниях. С. 58.
265Диакон Лев. История. С. 44.
266 Там же. По нашему мнению, А. Н. Сахаров несколько суживает замысел Святослава, заявляя, будто «одним из главных условий русско-византийского договора, заключенного Калокиром в Киеве, явилось согласие Византии не препятствовать Руси в ее попытках овладеть ключевыми торговыми позициями на Дунае (в первую очередь Переяславцем), которые издавна имели первостепенное значение для русской торговли» (Сахаров А. Н. Дипломатия Святослава. С. 130). На основании летописных известий и сведений Льва Диакона восстанавливается более обширный план Святослава, возжелавшего стать «владетелем страны мисян», т. е. правителем Болгарии. Поэтому едва ли можно согласиться с М. Н. Тихомировым, полагающим, что Святослав претендовал только «на области в районе Дунайских гирл, вплоть до Доростола», поскольку «занятие этих областей облегчало торговлю Руси с Византией, пути которой неизменно шли вдоль берегов Болгарии». По М. Н. Тихомирову, центром стремления Святослава «была Добруджа, а не вся Болгария» (Тихомиров М. Н. 1) Исторические связи русского народа с южными славянами с древнейших времен половины XVII в. // Славянский сборник. М, 1947. С. 146, 147, 151; 2) Исторические связи России со славянскими странами и Византией. М, 1969. С. 114, 115, 118). В унисон с М. Н. Тихомировым Рассуждает А. Н. Сахаров. «Конечно, — говорит он, — ни о каком завоевании Русью Болгарии не могло быть и речи, и мы присоединяемся к точке зрения тех историков, которые считали, что целью первого балканского похода Святослава являлось овладение лишь территорией нынешней Добруджи, дунайскими гирлами с центром в городе Переяславце». — Сахаров А. Н. Дипломатия Святослава. С. 129.