На портале как раз появился наш ректор, Гармаш Дворфич, когда Боря яростно зашипел мне в ухо:
— Ядрён бато-о-он! Ты и на ботанике так сможешь?!
Глава 6, в которой полный круг
Георгий «Гончар» Гончаров
«НьюПлэй»
1 уровень
Новичок
Особые отметки: класс не определён.
В кабинете Дворфича слова ректора, читавшего мой журнал, разносились с лёгким эхом.
— И вот этот вот скилл. «Не определено. Активация невозможна», — продолжил Дворфич.
Вот так вот. Рекомендованный «ремесленник» исчез, и теперь таинственная система, заведующая записями в журнале, сама не знала, что мне нужно.
Ректор задумчиво захлопнул кожаный переплёт и нервно похлопал по бороде:
— Мда-а-а…
— А может, это самое… Это повышение уровня? — предположил Бобр.
— Деревня, повышение уровня невозможно без участия определяющей статуи.
— Именно так, — кивнул ректор, — Набрав необходимое на группу количество опыта, вы можете в статуе получить развитие класса. Для этого магические таблички не требуются, ведь рекомендация уже есть.
— И что делать? — с надеждой спросил я.
— Георгий, скажу сразу — я с таким не встречался. Да, у нас бывали двухскилловые, но обычно они шли по выбранному системой пути развития. Второй скилл если и оставался, то не развивался дальше.
— Что, всё так плохо?
— Да ладно, Герыч, это ж круто, — подтолкнул меня локтем Бобр, — У тебя же крутейший талант, самый нужный игрокам…
Блонди чуть ревниво фыркнула:
— Кто-то вэри-вэри озабочен.
Боря бросил на неё хищный взгляд:
— И до тебя доберёмся, сеструха.
Если бы Блонди была огненным магом, то от здоровяка бы точно осталась кучка пепла: таким уничтожающим был её взгляд.
Я поджал губы, покосился на здоровяка:
— Это просто взлом, Борь.
— Просто, да не просто, — Дворфич встал с трона, окружённого золотыми сокровищами, задел ногой один из кувшинов, и тот со звоном закатился под стол.
Гном подошёл к боковой стене. Там прямо на кладке висела рама с широкой нижней планкой, и всё это было похоже на окно, только замурованное. Так, сложив руки за спиной, Дворфич долго и задумчиво смотрел в эту стену.
— Георгий, скажу напрямую и честно, — произнёс наконец гном, — Система определяет наше общество, и мы живём по таким правилам уже не одну сотню лет.
Я вздохнул. Опять двадцать пять.
— Вы про Министерство?
Дворфич кивнул.
— Они уже знают. То, что ты был в детстве обнулён, очень многих повергло в шок.
— Этот Ведун уже сообщил?
— Да. Но то, что в сердце Министерства оказалась такая группа заговорщиков, шокировало их не меньше, — гном довольно улыбнулся, — Записанные разговоры не сотрёшь.
Я вспомнил про жучок, который Чернецов тогда поставил Бобру. Получается, всё же у этого Оркоса и Вайта появились проблемы?
— Предатели, конечно, в бегах, — сказал ректор, — И сразу определить круг заговорщиков не получится. Вот только…
— Вы про мою тётю?
— Да, записи слышали все. Глазьева и Чернецов обязаны были предоставить, хотя их тоже за самодеятельность по головке не погладят.
— Их уволят? Обнулят?
— Нет, что ты, — ректор отмахнулся, — Министерство не верит самому себе, и любой, кто начнёт избавляться от свидетелей, первый под подозрением. Но рано или поздно заговорщики начнут действовать…
— За мной придут?
Гном кивнул, заставляя меня поёжиться.
— Это вопрос времени, но здесь, в стенах Баттонскилла, ты в безопасности. Главное, никакой самодеятельности, — он покачал пальцем.
Я переглянулся с командой.
— А вот твоё обнуление в детстве, Георгий, это проблема. Министерство боится всего, что шатает систему. А с другой стороны, никаких документов нет, и твоя тётя тоже пропала, и попробуй ещё докажи, что оно было.
— Тётя Надя пропала?!
У меня забилось сердце, но гном только отмахнулся:
— Она опытный игрок. Ты сейчас о себе думай, Георгий. Нам что-то надо придумать, долгой передышки Министерство не даст.
Я сжал кулаки. Неужели ректор тоже будет, как и Министерство, опасаться меня?
— А вы знаете, что Тегрий Палыч тоже с ними заодно?
Гном неожиданно резко рубанул ладонью:
— С Тегрием разберёмся. Но чтобы никому, слышите?
— Так в запись же попало…
— Я повторяю: никому.
Повисло молчание. Напряжение ощутимо росло в окружающей атмосфере, и Бобр буркнул:
— Мы это, Герыча в обиду не дадим.
— Да, — вдруг вставила Биби, — Мы все ему обязаны, он вытащил группу в лидеры.
Дворфич с интересом глянул на рыжую.
— А вы, Айбиби, насколько слышал, справились с земной магией? Ваш ёжик — это невероятно сильный скилл.
— Да, Гера дал мне синий мох.
Брови гнома чуть подпрыгнули, а я с гордостью покосился на Манюрову.
Лекарь уже рассказал мне, что, когда они убежали от гоблинов, Биби понадобилось несколько минут, чтобы решиться съесть синий мох. Но всё же в решающий момент Манюрова это сделала.
Результат я уже видел — её скилл сам прокачался до второго уровня, и ёжик обрёл способность взрываться по команде. Или стрелять колючками со спины, словно пулемёт, постепенно опустошая запас.
Тот же взрыв, только долгий…
— А знаешь ли ты, Гимлева дочь, что синий мох ядовит?
Мы ахнули, и все как один обернулись на Биби. Та округлила глаза, мигом побледнела, её дыхание сорвалось:
— Я что, умру?!
Ректор засмеялся, но как-то натянуто:
— Нет, уже нет. Но у тебя был один шанс из ста, что яд не подействует. Гномы потратили тысячи лет, чтобы определить концентрацию настойки из синего мха, которая не вредит здоровью и активирует внутреннюю энергию.
Биби круглыми глазами уставилась на меня, а я даже и не знал, что сказать. О том, что там надо какую-то концентрацию соблюдать, мы как-то не подумали.
— Не, ну Герыч точно знал, — закивал уверенно Бобр, — Он же Гончар, он всё просчитал. Да у него друган не последний алхим в Батоне, тот бы ему сказал, если что не так.
Лекарь рядом чуть засопел, но ничего не сказал. Мы то все знали, как и я, и Бобр пострадали от зелий Кента. Правда, эти же зелья не раз нам и помогли.
— Этого вашего не последнего алхима в Батоне давно бы уже пора в Сито отправить — угрюмо сказал Дворфич, а потом вдруг добавил, — Кстати, а вы знаете, что послезавтра персики будут получать повышение уровня?
— Вау!
— Естественно, Иннокентий тоже там будет присутствовать. Второй курс получит переход на третий, с Перскома на Игприст.
— Ядрён батон, так это персики игорьками станут?
— Ну, фактически они и так уже игорьки, но вы же понимаете, о чём я…
Взгляд гнома задержался на мне.
— Сможет ли повар стать алхимиком? — спросил я.
— Мне и самому интересно, Иннокентий очень упорный игрок, — кивнул Дворфич, — Многие могли бы его упорству поучиться…
— Позвольте напомнить, Гармаш Дворфич, — подал голос Толя, — Но говорят же, и раньше такое бывало?
— Бывало. Изредка получалось, — кивнул гном, — Но иногда желания — это просто капризы. И судьба этих игроков, скажем, совсем не звёздная.
— Кент так долго шёл к своей цели, — с чувством начал я, но ректор меня прервал:
— Мы ушли от темы. Ты понимаешь, что мог отравить Биби?
Со вздохом я спросил:
— Проступок?
Гармаш Дворфич, смущённо улыбаясь, кивнул. Бобр возмутился:
— Не, ну ядрён батон, у нас же свитки воскрешения были, братва.
Биби тоже заступилась за меня:
— Но Гера не заставлял, я же сама решилась на это…
Повисло молчание. Дворфич, усмехаясь, долго смотрел на нас, потом всё же одобрительно кивнул:
— Неплохо сыгрались, плееры. Пару месяцев назад здесь стояла совсем другая команда.
Зал определения пустовал. Откуда-то из-за приоткрытых дверей доносились звуки голосов — в Баттонскилле теперь было гораздо больше народу, ведь с началом сентября в академию вернулись старшие курсы.
И теперь по коридорам носились не только плееры и персики. Любой студент мог столкнуться там с игорьком, либо с деловым гаджиком, или совсем уж важным и высокомерным старшаком-виртом.
Курсы Игприст, Мобгадж и Виртрэй казались мне сейчас просто недосягаемы. Особенно учитывая, что сейчас предстоит.
— Дорогой плеер, не стоит так волноваться, — сказала Селена Лор, стоя рядом с нами, — Статуя определения ещё никого не убила на моей памяти.
Я поджал губы. Всё когда-то бывает впервые.
— Действительно, Георгий, это всего лишь предосторожность. Министерство скоро потребует от меня чёткой позиции, и мне надо хоть на что-то опираться, — Дворфич похлопал меня по локтю, — Хотя посреди учёбы мы её ещё не использовали.
— Братан, если чего, мы это… Ну, рядом.
Я стоял и смотрел на две каменные ладони, которые сплели пальцы в фонтане.
Селена Лор воодушевлённо начала:
— Символ дружбы Аима и Рандома — древних игроков десятого уровня, основавших Баттонскилл.
Рядом Дворфич сокрушённо вздохнул и едва слышно прошептал:
— Ну, это надолго…
Селена же, войдя в ораторский транс, вещала, что один всегда полагался на свои навыки и мастерство, оттачивая их день ото дня, а другой считал, что главное — это удача.
Но оба понимали, что одно усиливает другое, и решили объединить свои знания. Селена обмолвилась, что программа обучения с тех пор значительно изменилась, но некоторые основы остаются незыблемыми.
— И то, что некоторые ученики привносят новшества и ставят неожиданные вопросы перед системой, означает лишь одно, — Селена важно поправила очки, и пригладила красные волосы, — Баттонскилл развивается и становится сильнее день ото дня.
Одинокие хлопки заполнили зал. Дворфич бил в ладоши усиленно, весело кивая:
— Прекрасная лекция, госпожа Селена, прекрасная, — потом он ощутимо толкнул меня к фонтану, — Давай уже, а то сейчас начнётся про то, как гномы на Ямантау долго сопротивлялись строительству академии…