у всё.
Девушка махнула следовать за ней. Через пару шагов она обернулась и спокойно сказала:
— Ребята, если вы сейчас же не сдвинете свои задницы, я уже не смогу вам помочь. Через пару минут здесь будет Министерство.
Сразу подорвавшись, мы двинулись следом. Но Чернецов вдруг упёр Бобру ладонь в грудь:
— Стой!
— Э, ядрён батон…
Модератор пошарил под наплечником Бори и, вытащив на свет мелкий кругляшок, сунул себе в карман плаща. Бобр ошарашенно смотрел на всё это.
Чернецов кивнул нам, показывая, что можем идти. На меня он почти не смотрел, но я всё же вытянул из кошеля Дубинку и протянул модератору:
— Спасибо.
Тот отвёл ладонью и покачал головой:
— Тебе ещё пригодится.
Несколько секунд, чтобы собрать все свои растерянные пожитки, и вот мы уже несёмся вслед за Глазьевой по коридорам.
Перед поворотом я на миг обернулся. Позади, вылетая из открытого кабинета Вайта, вспыхивало голубое сияние, освещая тёмный коридор. Потом выскочил Чернецов, отскочил, и из проёма с грохотом вырвался густой дым.
Пара лестничных пролётов, и вот мы уже шли знакомым мне коридором. Правда, в прошлый раз тут меня вели тот желтоглазый и его бугаи.
— А вам не интересно узнать, что там происходило? — наконец спросил я у нашей спасительницы.
— Георгий, — вдруг сказала Глазьева, — А как мы вообще узнали, что там что-то происходило?
— Ну, жучок, я так понял? — сказал я, покосившись на Борю.
Глазьева кивнула.
— Но там же щит был, как он работал? — удивился я, — Я так понял, глушилка там была.
— Плохая глушилка. Щит только на боевые классы, насколько я поняла, — Екатерина вздохнула, потирая запястья, — Я чуть жилы не порвала, пока разряжала его.
— Бат ю а… уровень намба найн? — спросила ошалевшая Блонди.
— Что? — Глазьева растерянно посмотрела на меня.
— Щит был рассчитан на один удар игрока девятого уровня, — перевёл я.
— Ааа… Нет, конечно, я седьмой, — усмехнулась Екатерина, — Просто технологии позволяют.
— А жучок как работал?
— Смесь нюбсовых и магических технологий. Если глушит магия, работает обычная запись. Но вообще Вайт сплоховал, щит у него устаревший уже.
Глазьева шла быстро, мы едва поспевали.
— Это был Вайт, — яростно затараторил я, — Это он всех убивал там, в Прорывах.
Глазьева обернулась, потом покачала головой:
— А об этом никому.
— Но мой отец не виноват!
— Никому, ты слышишь?
— Вы тоже заодно? — я чуть сбавил шаг, но тут же меня сзади подпёр Бобр.
— Не тупи, Георгий! Ты думаешь, почему из Министерства сюда сразу летят?
Я стиснул зубы. Эти тайны и заговоры. Всё слишком запутанно, и вот только показался просвет — а передо мной опять захлопывают дверь.
— Пока нельзя! Доверяй только мне, Чернецову и Гномозеке.
— Но ведь брат ректора…
— Это брат, но не ректор же, — огрызнулась Глазьева, — Родственников не выбирают, у них история своя, у Дворфичей.
— А Герман… Он слышал, что мой отец не виноват?!
— Слышал, Георгий, слышал.
Мы спустились ещё на пару пролётов, нырнули за дверь и оказались в портальном помещении. Глазьева сразу же щёлкнула замком, потом прошла к порталу, вытягивая свиток.
— Чернецов одарил своими, надзорскими, штучками, — улыбнулась Екатерина, и бросила свиток на портал.
Мы прошли вслед за ней, потом портал осветился. Кажется, в синем свете заискрило что-то красное, но уже через секунду нас поглотила вспышка.
Снова тот коридор с редкими чадящими факелами и свисающей паутиной. Именно здесь меня вела тогда Глазьева, рассказывая про то, что мне придётся пройти по инсту следом за группой практикантов.
— Ну, ты уже догадался, куда тебе веду, Георгий?
Я кивнул.
— Катакомбы с гоблинами?
— Именно. Правда, его давно не чистили, и там может быть жарко. Но тебе нужен всё тот же портал, его пока так и не раскрыли.
— Мой отец…
— Я знаю, Георгий, — нахмурив брови, отрезала Глазьева.
Мы уже дошли до тупика. Путь преградила уже знакомая плита, на которой был начертан знак смерти — черепок с костями.
Тишину в подземелье теперь нарушали только наше сиплое дыхание, пробежка далась нам с трудом.
— Так, Георгий, — положив мне руки на плечи, сказала Екатерина, — Твой отец, может, и не так плох, но он действительно убивал игроков.
— Но…
— Послушай. Пусть они были плохими, но не все: некоторые и не знали про заговор.
— Вайт сказал про пришествие.
— Мы слышали. Так, Георгий, мы сейчас тут со всем разберёмся, Министерство это так просто не оставит.
— Этот желтоглазый, его зовут Оркос Менэтиль.
— Мы слышали, — терпеливо кивнула Глазьева, — Мы ещё в прошлый раз наводили с Германом справки, пытаясь узнать, кто это был. Вот только никакого Оркоса не существует.
Я округлил глаза, а Екатерина снова вытащила свиток, подошла, и прижала к плите, закрывающей вход в катакомбы. Из-под её ладони вспыхнул дымок.
— Недавно нас предупреждал Гномозека, что не всё ладно в Батоне. Дьявольская нота, гномы эти, в саду мангольер заколдованный.
Плита начала со скрежетом подниматься.
— А вы чего? — Екатерина вдруг осмотрела нас странным взглядом.
— Э-э-э… — вырвалось у меня, — Что?
— В каты идёте, что! — она зыркнула строгим взглядом, — Пухи, зелья… Готовьтесь, мать вашу!
Чертыхнувшись, мы полезли в кошели. Из-под поднимающейся плиты стали вырываться звуки подземелья — какие-то скрипы, визги, далёкий лай.
— Сам ничего не предпринимай, Георгий, — Глазьева покачала головой, — Ты только в Батоне в безопасности, Гномозека ещё держит оборону.
— Это, мы Герыча в обиду не дадим, — буркнул Бобр.
— Молодцы, — Екатерина кивнула, — Группа — это главное.
Я смотрел, поджав губы. Из-под плиты дохнуло спёртым воздухом, донёсся запах истлевшей смерти.
— Не иди по следу отца, Георгий, — Глазьева посмотрела мне в глаза, — Они только и ждут это от тебя.
— Судя по тому, как они скрывались, заговорщиков и не так много, — буркнул я.
— Но мы не знаем, кто они! Георгий… — Екатерина хотела сказать ещё что-то, но я только положил ей руку на плечо и сказал:
— Спасибо вам. За всё.
Глазьева покачала головой, понимая, что так и не пробилась до моей разумной части души. А я же махнул своим, и мы, не сговариваясь, все прошли под тёмные своды.
— Так же хотел бы выразить особую благодарность от лица всей нашей потомственной династии Лекаревых, ведь ваши действия…
— Толян, — буркнул Бобр.
— К сожалению, я тоже вынужден идти в это страшное подземелье, — вздохнул Лекарь и, звякнув бубном, зашёл вслед за нами.
Силуэт Глазьевой было видно ещё мгновение, но через миг плита опустилась, и нам поглотила темнота.
— Бат… какая у неё фигура, — прозвучал в тишине голос Блонди, — В таком возрасте ай хоуп выглядеть так же.
Через миг послышалось рычание — она обернулась в кошку.
Кажется, в прошлый раз я тут паниковал так, что будь здоров. Трупы гоблинов в темноте, повсюду кровь… Тогда это меня сильно напугало.
Сейчас же я был спокоен. Правда, рука всё равно потянулась в карман за мобильником. Фонарик и в этот раз пригодится.
Глава 2, в которой старый путь
— А кто была эта красотка? — прошептала смущённо Биби, пока мы в слабом свете мобильников разбирались с нашим оснащением.
— Екатерина Глазьева, — ответил я, выкладывая из кошеля свои пожитки, — Сотрудница отдела Невмешательства.
— Невмеш? — удивился Бобр, рядом даже рыкнула львица Блонди, — Так это ж по нюбсам отдел, вроде. Или нет?
Я кивнул:
— Ну да. Она меня защищала в первый раз, когда я сюда попал.
— Офигеть у неё подготовка, — кивнул Боря, — Я думал, она самое малое в Надзоре работает, как тот седой.
Под седым он, судя по всему, имел в виду Чернецова.
— Главное, что не в Забвении, — усмехнулся я.
Произошедшее сверху так подстегнуло меня, что от волнения я не сразу смог зацепиться за вещи в инвентаре.
Теперь всё вставало на свои места. Ну, почти всё…
Главное, мой отец не плохой. Все последние сомнения исчезли, и я всем сердцем желал как можно скорее узнать всё о родителях. Что с ними случилось, где они, как ушли из этого мира?
Слабая надежда билась в глубине души. А может, они живы? Да, у Чекана, как у мужчины, были глобальные планы. Остановить пришествие властелина, при этом не раскрыться раньше времени и не попасть в лапы заговорщикам.
Он хотел спасти мир. И сделал это.
Моё сердце забилось, на миг я даже перестал слышать шёпот своих тиммейтов.
А мама? Сколько раз я уже слышал, что Гончая не уступала Чекану в смекалке, а то и превосходила. Да, мой отец грезил во вселенских масштабах, а мама думала намного мельче, более приземлённо.
Она хотела, чтобы они сами спаслись. Чтобы чета Чекановых после всех этих катаклизмов осталась жива. Ведь ради этого и были все заморочки с дриадами. Я прямо чувствовал, что зёрна граната — ключ к разгадке, где сейчас мои родители.
Всё как-то отступило на второй план. Предстоящая игра в нубобол, развитие моей команды…
Нет, Гончар, если мы останемся слабыми, ничего не получится. Ты не сможешь пройти путь отца.
Я, поджав губы, заставил себя вернуться из мечтаний о светлом будущем, и, опустошив кошель, поднял голову. Остальные тоже вытаскивали запасы, и вскоре перед нами образовалась кучка.
Пять свитков возвращения, столько же свитков воскрешения. Три зелья здоровья, и ни одного, твою же за ногу, зелья от Кента. Ух, как я сейчас хотел иметь в запасе его бурду.
Тут же были моя коробочка с зёрнами граната и ветка с дерева мангольеров.
Я потёр подбородок… Не густо.
У Бобра обнаружилось неиспользованное «зелье храбрости». Нормальное, купленное на складе, так и не использованное. Правда, нубское.
А ещё у нас были ограничены запасы снарядов для Биби. Мы с ней насчитали пятнадцать выстрелов. Для того, чтобы пройти до того портала, этого может не хватить.