– Брошена в темницу по приказу Зверя сразу после того, как я сообщил ему о Вас…
– Так это все– таки был ты…– проговорила скорее для себя Лира…
– Это был я, Госпожа… Очень надеюсь, что в нужное время Вы это не забудете…
Она смогла снова почувствовать себя человеком, не животным под стать Зверю, только после горячей ванны. С облегчением выдохнула, чувствуя удовольствие от чистоты кожи, распаренной, разморенной. С большим аппетитом поела приготовленные для нее яства. Эсмер все это время был рядом. С нескрываемой улыбкой смотрел на то, как, казалось, окрепла духом бывшая королева… Что– то в этом его взгляде все же не давало ей покоя… И девушка пока никак не могла понять, что…
– После обеда сюда придут лучшие швеи Земли Черных скал. Они снимут мерки и к вечеру у Вас будет полный гардероб самых красивых платьев, Госпожа.
Лира равнодушно молчала, прожевывая очередной кусок ароматной лепешки. На удивление местная пища ей очень нравилась. Да, она была гораздо более пряной и насыщенной, чем у нее на родине, но крайне богатой на вкус.
– К вечеру же Кларисса покинет покои фаворитки и Вы сможете туда заехать.
Лира усмехнулась, отрицательно покачав головой. Отряхнула крошки с рук.
– Я не перееду в покои фаворитки. Пусть Кларисса живет там столько, сколько посчитает нужным. Меня вполне устраивает комната в «саду развлечений»…
– Эта маленькая каморка без света и воздуха?
– Эсмер, можете снова приковать меня цепями к стене или полу, но своего решения я не изменю… Незачем это даже обсуждать… Я не буду очередной сменной игрушкой Зверя… Стать фавориткой– означает принять его власть, а я ее не принимаю… Да, пусть я рабыня с его клеймом, пусть он пользует меня, насилует, унижает, получает мое тело, но душу он не получит… Я не отдамся… Так можешь ему и передать…
Эсмер неодобрительно покачал головой…
– Зачем Вы начинаете войну, которую обречены проиграть?
– Ты прав, Эсмер, это война… А вот по поводу ее исхода ты погорячился… Я настроена в ней победить… Чего бы мне это ни стоило… А ты сперва реши для себя, на чьей стороне будешь стоять тогда, когда придет «нужное время»…
– Что Вы такое говорите, замолчите немедленно, даже у этих стен есть уши…– тихо и испуганно зашептал он…
Иллирия устало закатила глаза. Потянулась.
– Перед тем, как я отойду ко сну, чтобы собрать силы для очередной встречи с вашим господином, расскажи мне побольше про это скверное место… Как здесь все устроено? Кто из двора самый приближенный к Зверю? Как организовано управление подвластными ему территориями? И еще… Что такое «дом терпения», о котором сказала эта глупая утроба Кларисса только что?
ГЛАВА 9
Зверь бесился… Ничего не помогало унять разливающееся в венах раздражение, граничащее с яростью, стоило ему подумать об Иллирии… А он думал, все время думал… Вспоминал ее тело, гибкое, горячее, мягкое и упругое одновременно, в тех местах, где нужно… Вспоминал дыхание, вспоминал стоны, вспоминал ощущения струящегося шелка ее волос, ниспадающего до самой поясницы и ласкающего его руки, когда он врезался пальцами в ее спину, насаживая на себя. Вспоминал аромат ямочки на шее, который вдыхал и тут же чувствовал, как быстро бьется ее сердце, отчаянно разгоняя кровь по тонким венкам… Она дрожала в его руках, горела, бежала за ним, опрометью падала следом, покорно, послушно… Ему казалось, он победил…Что она теперь его… Что эта обволакивающая ароматная теплота ее тела в его постели прибудет теперь с ним навсегда, но стоило утру пробудить ее и накрыть реальностью, она стала отчужденной, до невозможности далекой и холодной… Он почувствовал ее колючий, охладевший взгляд сразу, как только она распахнула веки и избавилась от пелены нависшего какими– то беспокойными воспоминаниями сна… Попытался вернуть себе это ощущение триумфа владения ею, под предлогом заботы о ее здоровье смазывая узкую щелку, которую он всю ночь так безжалостно таранил… Думал, это ощущение ее покорного принятия его рук сейчас, когда она явно была далека от той страстной, готовой для него Иллирии, компенсирует для него ее холодность. Ошибался… Он имел ее рот, смотрел, не отрываясь в злые, наполненные протестом и ненавистью глаза, и понимал, что проигрывает… Проигрывает этому взгляду… Ему теперь было мало получить ее тело. Он хотел быть там, в ее голове, отражаться не в ненависти, а в восторге ее глаз.
С силой ударил по столу, понимая, что не получает удовольствия даже от вкуса еды, которую сейчас вкушал, а ведь для него трудились лучшие повара Идона… Странно, человек быстро привыкает к роскоши и изобилию, и со временем отпечаток нужды стирается, уступая место уверенности и пресыщенности богатства, но какие– то привычки, внутренние страхи, затаившиеся где– то глубоко в нас, не стереть… Эмиль помнил, как много голодал… И теперь бессознательно компенсировал это тем, что на кухне его дворца были лучшие блюда, собранные со всего Идона и в таком количестве, что можно было за раз накормить целую армию…
Все пресно, даже горько, встает в глотке. Отшвырнул раздраженно от себя приборы.
В дверь постучался услужливый Эсмер, раболепно– склоненный вид которого явно говорил о том, что на сегодня протестное поведение Лиры не закончилось. Мрачно усмехнулся про себя, предвкушая извиняющий рассказ.
– Господин…– умоляюще выдохнул Эсмер,– я сделал все возможное, но она непреклонна… Ни в какую не соглашается переезжать в покои фаворитки…
Зверь удивленно вскинул бровь… Он не ожидал этого, странно… Ему– то как раз казалось, что ее может вывести из себя необходимость надевать наряды в традициях Земли Черных камней, что она может протестовать против незнакомой пищи, но то, что она добровольно предпочтет этот женский шипящий серпентарий в противовес отдельным просторным покоям, достойным королевы, удивляло…
– Что сказала?– постарался придать голосу как можно больше спокойствия и равнодушия, но вибрация в его связок выдала то, что в душе у Эмиля бушевали те еще эмоции.
– Сказала, что не станет Вашей очередной сменной игрушкой, что не считает себя Вашей фавориткой, потому что этот статус принимают добровольно и с охотой, а она рабыня, удерживаемая насильно…
Зверь резко вздохнул, еле сдерживая еще одну волну злости…
– Что еще? Сняли с нее мерки? Хочу быстрее увидеть ее в одежде со своей меткой…
Подумал об этом, и член налился жаром… Ей пойдет… Статная, высокомерная, его…
– Мерки снять пока не получилось, господин… Она легла спать. Сказала, что Вы сильно ее вымотали и ей надо набраться сил для нового боя с Вами…– Эсмер так боялся озвучивать все то, что происходило, что всякий раз жмурился, когда говорил…– Но… есть и хорошие новости… Она интересовалась тем, как устроено управление Вашим царством, спрашивала, кто к Вам приближен, ее в целом интересует культура и обычаи наших земель… Так что, думаю, все не так плохо, господин… Девушка начала принимать факт своего нахождения здесь.
Эмиль усмехнулся, отрицательно покачал головой.
– Наивный Эсмер. Она интересуется всем этим не потому, что хочет стать частью нашего мира… Она изучает мои слабые места, хочет нанести удар… Неугомонная…
– Господин, какие будут указания? Разбудить и насильно снять с нее параметры швеям? Подготовить девушку для Вас? Привезти?
Эмиль задумался. Постучал по столу пальцами… Видеть ее отчаянно хотелось… Даже самому смешно– всего несколько часов прошло, а его уже тянуло к ней… Но знал точно– увидит ее, не выдержит, разложит прямо на столе, а она еще не готова… Пирсинг свежепроколотый, зажил не до конца, и он почувствовал это, когда обрабатывал ее– увидел, что губки и клитор были вспухшими, красными… Пусть все заживет… А потом… Потом он не даст ей пощады…
– Нет…– решительно ответил Зверь,– Пусть спит…. Мерки пусть снимут тогда, когда она проснется… Подготовь для меня Клариссу. Сегодня я проведу ночь с ней. Подари ей от меня какую– нибудь дорогую безделицу. И проследи за тем, чтобы об этом узнала, а еще лучше– увидела Иллирия… Пусть понимает, что она неуникальна.
Эсмер чуть заметно улыбнулся. Буквально на мгновение, после чего его лицо снова стало непроницаемым.
– Господин, знаю, что такими вещами не следует забивать Вашу голову, но думаю, Вам следует знать, что отношения девушек, мягко говоря, не очень… Думаю, назревает конфликт… Кларисса встретила нас, когда я вел Иллирию в «сад развлечений» из Ваших покоев. Они обменялись колкостями и смотрели друг на друга, мягко говоря, неприветливо.
Эмиль усмехнулся.
– Типичные женские распри. Не утомляй меня этой ерундой, Эсмер. Но сам смотри в оба… Женская ревность коварна. Кларисса глупа и может не осознавать последствия своих выходок. А Иллирия, напротив, слишком уперта и жестка… не допусти, чтобы они перешли границы дозволенного и нанесли себе или кому– либо вред… С тебя теперь двойной спрос, раз Герра в темнице…
Эсмер кашлянул…
– Господин, она там и останется?
– Пока я не решил иначе, да… Ее поведение в отношении Иллирии было неприемлемо…
– Господин, если все же позволите…– прокашлялся, так как начал от воленния говорить хрипло,– Знаю, что я навящев и утомляю Вас, но все же… Дело в том, что Герра не делала ничего из того, что было бы запрещено… Единые стандарты жесткой дисциплины в «саду развлечений» установлены давно и… Надзирательница поступала в рамках принятых правил.
Эмиль встал. Подошел к окну, посмотрев на бушующее внизу море…
– Я скажу первый и последний раз, Эсмер, а ты хорошенько запомни… Иллирия не все… Никогда ею не была и не будет… Это не значит, что ей все сойдет с рук, что она сможет наглеть и залезать ко мне на голову, что будет иметь на меня какое– то влияние… Напротив, мой спрос с нее будет в разы больше, чем с любой другой девушки… Я буду жестче, безжалостнее, требовательнее к ней… и не дай Мина ей перейти ту черту моего терпения, которая действительно пробудит самую темную сторону Зверя. Но это все касается только ее и меня… Только наших с ней отношений… Для вас всех она неприкосновенна, если я не прикажу иначе… Ей не нужно об этом знать, но тебе стоит… Все теперь понятно?