Когда между нами с парнишкой осталось не больше дюжины шагов, он резко поднял голову и посмотрел на меня. Темные глаза под длинной челкой блеснули любопытством.
Я уже думала, что он отвернется и убежит или что-то в этом роде, но он вдруг помахал рукой и улыбнулся.
– Пусть солнце блестит на твоей чешуе! – воскликнул он, и я с трудом угадала в этой витиеватой фразе приветствие.
– Ага, и тебе… – улыбнулась я в ответ, от неожиданности не придумав ничего умнее. – Пусть ветер… дует в твои крылья.
– Эх! Вот бы и правда! – вдруг бросил он, а затем поднял свою крылатую игрушку, в которой я узнала маленького каменного дракона.
Мальчик сложил губы трубочкой и начал издавать звук, напоминающий то ли рычание, то ли шипение, судя по всему изображая голос дракона.
Я, правда, не припоминала, чтобы Мельгорион издавал нечто подобное, пока я на нем летела. Но, наверное, пацану лучше знать, это он ведь тут детеныш драконов.
– Как зовут твоего друга? – спросила я, кивнув на игрушку в руках ребенка.
– Это?.. – Мальчик с некоторым удивлением посмотрел на каменного дракончика и покачал головой. – У него нет имени. Видишь, он не имеет цвета?
– А почему? – удивилась я.
– Потому что цвет у него появится тогда же, когда и у меня. Я так решил, – твердо проговорил ребенок, отчего-то надув губы.
Я чуть склонила голову набок, пытаясь понять, что с этим пацаном не так. Что-то его беспокоило. Да, признаться, глядя на бледность его лица, я тоже чувствовала себя неспокойно.
– А у тебя есть имя? – спросила я тогда.
– Да, меня зовут Альтарион Хрустальный Свет, – ответил он и наконец снова посмотрел на меня.
Сперва его глаза казались мне темными, но сейчас, вглядевшись внимательнее, я поняла, что они серые и где-то на их дне и впрямь будто-то кружились острые хрустальные искры. Вот только… по сравнению с другими дарками, магия его взгляда была почти неразличима. Если не присматриваться, мальчик казался обычным человеком, тогда как любого дракона можно было легко отличить именно по особым радужкам.
– А как тебя зовут? – спросил он у меня.
– Селина, – улыбнулась я и, схватив его ладошку, с энтузиазмом потрясла. – Будем знакомы!
Паренек с удивлением воззрился на наши руки, явно не понимая, что это такое я делаю. До меня только через пару мгновений дошло, что в Новой Райялари не принято здороваться рукопожатием. Но я всегда так нервничала в присутствии детей, что все мысли вылетали из головы. Что-то внутри меня всегда тянулось к малышам, но, поскольку рядом со мной много лет не было ни одного ребенка, я понятия не имела, как себя с ними вести.
Впрочем, Альтарион неожиданно растянул губы от уха до уха и затряс мою руку в ответ.
– Будем знакомы! Я, кстати, видел тебя тогда в торжественном зале. Ты была очень напуганной.
Я поежилась, с неудовольствием вспоминая Главного старейшину и не зная, что из собственных ощущений можно рассказать мальчику-дракону.
– Да… Было неприятно, – в результате только и сумела выдохнуть я.
А что делать? Сейчас расскажу ему, что Мельгорион – отвратительный старик и чуть не отобрал меня у Седьмого принца, будто какую-то вещь, и что дальше? Парень покачает головой и передаст мои возмущения своим родственничкам?..
Нет уж, стоило держать язык за зубами.
Однако несмотря на все мои опасения Альтарион довольно забавно вздохнул, а потом бросил то, что от него ожидать вовсе не приходилось:
– Не люблю я этого Сизого… А вампиров и тем более. Но что поделаешь?.. Хорошо, что ты вернулась и с тобой все в порядке. Ты миленькая!
По сердцу будто бы кто-то поскреб острыми когтями.
Почему он заговорил о вампирах?..
– Хочешь поиграть с моим драконом? – предложил он и всунул мне в руки теплую и довольно тяжелую игрушку.
Я пригляделась внимательнее и поняла, что маленький ненастоящий дракон сделан вовсе не из тусклого камня по типу известняка, а из какого-то нежного и гладкого, вроде мрамора или даже сероватой слоновой кости. Когда мои ладони касались его, он светлел и начинал едва заметно поблескивать.
– С удовольствием! Вот спасибо, – проговорила я, стараясь не демонстрировать собственные мрачные размышления.
Затем издала несколько журчащих звуков, которые должны были изображать голос дракона, помахала игрушкой над головой мальчика, глядя, как он с восторгом смотрит на это действо, и спросила:
– Ты умеешь так же летать?
В этот момент мои серьги неожиданно нагрелись. Это было настолько ощутимо, что от удивления я едва не выронила каменного дракона. С трудом удалось не вскрикнуть и не напугать ребенка.
– Нет, я летать не умею, – покачал головой Альтарион и нахмурился. – Мама хочет, чтобы я как можно быстрее научился, но у меня пока не получается оборот.
– Вот как? А почему не получается? – осторожно спросила я, возвращая игрушку и растирая мочки, слегка обожженные серьгами. Снимать украшение я не стала, тем более что стоило до них дотронуться, как металл снова стал обычной температуры.
– Не знаю, – пожал плечами мальчик. – Говорят, у многих дарков так происходит в детстве. Мне дают специальные травы, чтобы я быстрее стал настоящим драконом, так что, уверен, скоро я полечу быстрее ветра! Вот увидишь!
– Наверняка так и будет, – заверила я мальчика, испытывая странное предчувствие. – Кстати, а где твоя мама или няня? Кто следит за тобой здесь?
– В основном няня, конечно, но сегодня мы вышли все вместе. Мама вон там. – Он указал рукой в какой-то особенно колючий цветущий кустарник, и я сперва решила, что он перепутал. В такой густой растительности не может сидеть даркесса, если, конечно, она там нужду не справляет.
В любом случае мне не было до родительницы Альтариона никакого дела, совершенно не хотелось знакомиться с очередной драконицей, наверняка мнящей себя центром вселенной, а меня считающей всего лишь служанкой в Чертоге. Впрочем, фактически, конечно, она была бы права, но…
От этого желания знакомиться не прибавлялось.
– Ладно, я пой… – начала было говорить, как Альтарион вдруг схватил меня за руку и потянул в сторону кустов.
– Пойдем, покажу, тут есть очень забавная нора, – проговорил он, хихикнув. – Я ее сам нашел.
И через несколько шагов заставил меня прошмыгнуть в узкий проход между колоннами. Там в одном месте оказалось нечто вроде маленького лаза, ведущего прямо к осыпавшейся части стены Чертога. И сквозь листья можно было увидеть, что стена скрывает маленькое круглое помещение, наполненное дарками…
– Смотри, вон моя мама, в темно-сиреневом платье с блестящей накидкой. – Он ткнул пальцем в незнакомую темноволосую женщину.
Меж тем она стояла рядом с другой, которую я уже однажды видела в торжественном зале. Та была блондинкой и нравилась мне не больше, чем Мельгорион.
Кроме них я обнаружила множество мужчин в дорогих нарядах, в шелковых рубашках, подколотых крупными драгоценными камнями, с тростями, набалдашники которых сверкали золотом, и с искрящимися цепочками. Все они слушали одного, который стоял ко мне спиной, и узнать его никак не получалось.
Зато я услышала кое-что очень интересное.
Глава 9
– Мы так созданы, это в нашей крови, и никто этого не изменит, – спокойно говорил какой-то мужчина, чуть лениво поглаживая крышку карманных часов.
– Не спорю, – отозвался в ответ тот, что стоял ко мне спиной. – Но сколько можно терпеть? Как известно, в драконьей крови не только преданность королю и королеве, но еще упрямство. И главное – гордость. Разве это не так? – вкрадчиво спросил этот дарк каким-то подозрительно знакомым голосом, но я никак не могла понять, кому он принадлежал.
Остальные присутствующие согласно закивали.
– Гордость означает, что мы не позволяем управлять собой, – продолжал он. – Что не позволяем обманывать. – И легкий шум среди дарков усилился.
– Ты прав, – отозвалась та самая брюнетка, мама Альтариона. Она поправила прозрачную шаль на плечах и осторожно проговорила: – Но боги оставили нас. И что прикажешь делать в такой ситуации?
– Ты не должна думать так, Серфинарион, – покачал головой подозрительный незнакомец. И в этот момент кто-то участливо сжал плечо брюнетки. – А если так оно и есть, то разве не должны мы перестать ждать? Разве не должны брать судьбу в свои руки? Доколе мы будем, как бессловесные животные, делать только то, что нам говорят? Мы! Дети богов!!!
На последних словах он поднял голос, и дарки вокруг согласно зашумели. А затем к говорящему присоединился еще один мужчина.
– Мой друг верно все говорит, – кивнул он, приближаясь к центру круга. – Только освященный богами союз имеет право стоять во главе Крылатого племени. Только истинные император с императрицей. А если их нет, то почему мы должны слушать кого-то, кого нам навязали?
– Их не навязали, – возразил серьезный мужчина чуть в стороне, он казался совсем слегка, неуловимо старше остальных. – Семь принцев – дети императора Вайлариона Черной Смерти. Кто-то из них получит силу короля драконов. Это безусловный факт.
– Или нет, – пожала худыми плечами Серфинарион, – кто знает волю богов, которые от нас отвернулись? Сейчас они не дают крыльев нашим детям, а завтра не дадут нам нового короля.
В помещении снова поднялся шум, перекричать который удалось тому первому мужчине, которого я никак не могла узнать.
– Вот именно! – проговорил он. – И то, что мы все здесь собрались, говорит о том, что в глубине души каждый из нас это понимает. Почему мы должны беспрекословно подчиняться Семи принцам империи? Чем они лучше нас? Ведь ни в одном из них так и не проснулась сила короля! Чем они отличаются от нас? Только благородной кровью? А что же делает их кровь чище нашей?!
Шум становился все громче, вместе с тем как у меня внутри все покрывалось колючей коркой льда.
Я ужасно хотела узнать, чем же закончится эта ужасная встреча, но в этот момент Альтарион вдруг начал тихо кашлять. А когда я повернула к нему голову, оказалось, что он схватился за горло, в ужасе пытаясь вдохнуть.