Вот только не смогла. Потому что внезапно увидела нечто совершенно возмутительное.
Эта драконица со снежно-белыми, прекрасными, как зимний рассвет, волосами держала в руке мои сережки! Едва мы поравнялись с ней в коридоре, как ее маленькая ручка с моим украшением опустилась вниз и пальцы сжались, обхватывая драгоценность так, что ее вовсе перестало быть видно.
Но я успела заметить!
Сердце ударило в горло, возмущение брызнуло в кровь едкой отравой.
Я постаралась глубоко вздохнуть и успокоиться.
Может, мне привиделось?.. Разве может какая-то даркесса ходить по Чертогу с моими сережками? Какой в этом смысл?..
Нет, совершенно точно – никакого.
Тем временем эта дама оглядела меня снисходительным и явно пренебрежительным взглядом, в котором, впрочем, явственно чувствовался тот же морозный холод, что будто потрескивал на кончиках ее волос.
– А тебя не учили манерам, аара? – приподняла тонкую, идеально черную бровь она.
Валира будто случайно пихнула меня локтем.
Ирлис на плече заурчал, но не двинулся с места. Только Ильнарион окинула зверя немного удивленным взглядом.
И если прежде я еще собиралась поклониться и вроде как отдать дань местному этикету, то именно в этот момент я вспомнила слова Ренвиэля Эстерийского. Ведь он говорил именно об этой даркессе, когда упомянул возможную жену Айдена! Ильнарион Ночная Искра!
Я задержала дыхание, чувствуя, как на глаза падает белая пелена то ли ярости, то ли раздражения, то ли чего-то еще. Желудок будто клещами сдавило, и внутри разлилось что-то горячее. Ядовитое.
Кажется, никогда прежде я не испытывала ничего подобного. Впрочем, и без особого опыта было ясно, что это ревность. Настолько чудовищная и злая, что дышать стало тяжело.
Однако я еще успокаивала себя тем, что Ильнарион в моих чувствах никак не виновата. В конце концов, ревность – это плод недоверия к человеку, которым ты дорожишь. А причина недоверия к этому чувству имеет весьма опосредованное отношение.
Если бы Айден любил меня… мне было бы плевать на Ильнарион.
Однако сейчас соображать удавалось с большим трудом. Сквозь стиснутые зубы я через силу проговорила:
– Не учили. Да и кому учить? У нас, людей, ни образования, ни воспитания. Сплошное недоразумение…
Я услышала, как Валира рядом резко выдохнула.
Хвост Гвенвина прошелся по моей щеке.
Ильнарион приподняла тонкую бровь.
– Я так и подумала, – проговорила она, скривившись, и уже собралась направиться прочь мимо нас. Даже сделала пару шагов, почти поравнявшись со мной.
Можно было вздохнуть свободно и порадоваться, что инцидент исчерпан. Моя наглость не возымела никаких последствий, свезло и все такое.
Однако прямо в этот момент из-за поворота коридора выскочила еще одна девушка. Подбежала к Ильнарион, остановив ту на полпути, и, склонив голову, сказала:
– Госпожа, приехали новые ткани из пригорода, вас ожидают для осмотра.
Даркесса приподняла подбородок, кивнув истинно по-королевски.
Вот только меня уже не интересовало, насколько пафосно Ильнарион ведет себя в роли благородной даркессы, которой нет дела до простых аар. Гораздо больше волновала та девушка, что стояла возле нее, склонив голову.
Это была та самая служанка, что приносила мне еду в приснопамятное утро пропажи сережек! А судя по тому, какой красноречивый взгляд она бросила на меня, едва разогнув спину, я в своих догадках не ошиблась: это она отравила мой завтрак и она украла драгоценность!
Пока под ребрами закипала волна праведного гнева, взгляд сам выхватывал из одежды служанки какие-то странные незначительные детали. Длинное платье, напоминающее форму прислуги, рукава до локтя, белоснежная бархатная оторочка и необычные голубые звездочки, вышитые на поясе и воротнике. Точно такие же, какие свисали с золотых браслетов Ильнарион!
И если это не было случайностью, то вполне могло оказаться чем-то вроде герба Ночной Искры. Тогда все сходилось и серьги, которые я заметила в руке Ильнарион, мне не почудились. Потому что их ей доставила личная служанка, перед этим побывав в моих покоях!
Бросив на меня очередной пренебрежительный взгляд, даркесса собралась развернуться и уйти прочь.
– Хорошо, пойдем со мной, Эрина, – деловито проговорила она, беря беспокойно оглядывающуюся служанку под локоть.
Именно в этот момент я схватила Ильнарион за руку, в которой она до сих пор что-то сжимала, и, потянув на себя, сказала:
– Не так быстро. Сперва скажите мне, уважаемая Искра, что у вас делают мои серьги?
Даркесса так широко распахнула глаза, вырвав кисть, что казалось будто они сейчас выпадут.
Ирлис спрыгнул с моего плеча, потому что при таких движениях удержаться там не было уже никакой возможности.
– Что ты себе позволяешь, грязная бродяжка? – взвизгнула она, но так ловко выкрутилась из моего захвата, что оставалось только локти кусать. – Как ты посмела ко мне прикоснуться?
– Я же говорила, что у нас, у людей, ни образования, ни воспитания, и мы понятия не имеем, кого можно хватать, а кого нет, – спокойно ответила я, снова пытаясь схватить ее руку, которую она все сильнее хотела избавить от моего посягательства.
– Селина, ты что творишь? – прошипела сбоку Валира, пытаясь оттянуть меня назад.
И только служанка Ильнарион смотрела на меня испуганно и нервно, сделав шаг в сторону и даже не думая помогать своей госпоже.
Ирлис шипел откуда-то снизу, судя по всему, еще сильнее пугая ту девушку.
– Я собираюсь забрать то, что было украдено из моей комнаты, – легко объяснила я.
– Ты обвиняешь меня в воровстве? – ахнула даркесса, выпрямившись и посмотрев с испепеляющим возмущением. – Как ты смеешь?
– Нет, ну по третьему кругу я объяснять не буду, – покачала я головой. – Отдайте серьги. И, так и быть, я сделаю вид, что не заметила, как ваша служанка пыталась меня отравить.
– Отравить? – одновременно выдохнула Валира и возмущенно проговорила Ильнарион.
– Не слишком ли ты много на себя берешь, бродяжка? – добавила даркесса. – Кому надо тебя травить? Тем более что и доказательств у тебя никаких нет!
Действительно, доказательств не было. Когда я вернулась в свои покои после встречи с Ренвиэлем, на полу уже не было ни следа отравленной еды. Кто-то все убрал.
Однако следовало заметить, что человек, на чьей совести нет преступления, о доказательствах вспоминать не станет.
Ильнарион определенно прекрасно знала, о чем я говорю. И в том, что эта Эрина действительно ее служанка, я не ошиблась.
– Если я лгу, то прямо сейчас при главной ааре атриса Седьмого принца покажите, что у вас в левой руке, – мрачно сказала я, отойдя на полшага назад, но не слишком далеко. Чтобы в любой момент успеть забрать свое украшение обратно… или располосовать лицо этой нахалки.
Несмотря на то, что я все еще старалась сохранять видимость спокойствия, все внутри меня кипело. Я была настолько зла, что даже кончики пальцев начали привычно зудеть. Как тогда, когда огненная магия изливалась с них на землю, образуя для меня пространственный портал.
Сейчас эксплозия драконов была не нужна, но вибрацию силы я ощущала как никогда ярко.
На мою просьбу Ильнарион ответила снисходительным смешком. И первое мгновение она и не думала выполнять то, что я потребовала. Мне уже казалось, что она и вовсе исчезнет, оставив меня без ответов и без украшения.
Однако даркесса вдруг протянула руку вперед и легко распахнула пальцы.
С замиранием сердца я увидела на ее ладони свои серьги.
– Это принадлежит мне, – ответила эта мерзавка невозмутимо. – А у тебя есть какие-то сомнения?
– Что?.. – ахнула я от такой наглости. – Это мои серьги! И на мне их видела половина Чертога Огня! Что ты на это скажешь?
О том, чтобы называть гадину на “вы”, я наконец забыла. Больше это выносить было невозможно.
Я взглянула на Валиру, чьи брови сдвинулись. Она, несомненно, помнила, как я носила это украшение в первые дни своего появления в Чертоге. И теперь в ее молчаливом внимании тоже читался вопрос.
– Скажу, что ты лгунья и воровка, – пожав острыми плечами, выглядывающими из платья с низким декольте, проговорила Ильнарион. – Откуда у человеческой оборванки могут быть серьги из черного золота? Металла, который стоит баснословно дорого? К тому же это еще и зачарованный артефакт. А такие украшения и вовсе доступны лишь избранным. В чье число ты, простая аара, само собой, не входишь. Если ты и носила эти серьги… то только потому, что украла их у меня.
– Что?.. – второй раз выдохнула я, белея от ярости.
Никогда прежде я не испытывала таких острых чувств. Все, что было со мной в прошлой жизни, в прошлом мире, словно подернулось пеленой нереальности и теперь трещало, готовое расколоться на осколки. Я всегда была спокойным и тихим человеком, не слишком-то умеющим злиться, ревновать или испытывать испепеляющую страсть. У меня была простая и незамысловатая жизнь, в которой я не конфликтовала с коллегами и предпочитала заканчивать любой спор полюбовно, даже если чувствовала внутри протест.
Но в этом мире с первого дня попадания со мной начали происходить такие тревожные и опасные события, что с каждым днем сердце начинало все сильнее дрожать от новых, слишком сильных чувств.
Я не понимала, как с ними жить. Не умела контролировать и не знала, как их проявлять.
Когда каждый шаг будто на лезвии кинжала, окружающий мир становится ослепляюще ярким… И иногда мне казалось, что я уже не вижу ничего вокруг.
Теперь Валира смотрела на меня с не меньшим удивлением, чем на даркессу. А я чувствовала, что еще немного – и случится что-то непоправимое.
– Это мои серьги. И ты прекрасно знаешь это, Искра. Знаешь, потому что сегодня утром твоя служанка пришла в мои покои, принесла мне отравленный завтрак и забрала их. Так что это ты лгунья и воровка. А я расскажу об этом на весь Чертог Огня. Поверь мне. Доказать это будет несложно. Особенно когда очнется Айден и скажет тебе, что эти серьги были на мне в день нашей первой встречи.