Элайдарион сжал кулаки, чувствуя, как перед глазами темнеет. А затем, глубоко вздохнув, медленно проговорил:
– Твое королевство не зря зовется Королевством Огня, брат. Мы все – драконы, но именно твоя вотчина расположилась на отшибе, вдали от континента. В точке самого пламени, где каждый день готова разгореться война. Помнишь ли ты об этом?.. Здесь тихо лишь ночью, потому что все сидят дома. А от любой искры может произойти вспышка. Поэтому Йенлавей – это Королевство Огня. И ты еще хочешь взять в жены человека? Да даже намека на это хватит, чтобы тебя сочли лишившимся рассудка дарком, который не имеет права на трон!
– Да, кстати, – невозмутимо проговорил Айден, словно не слышал и половины из того, что говорил дофин. – Селина больше не простой человек. Она носит мое имя, брат, истинное имя. Хотя сама этого и не знает.
Элайдар покачал головой. В ушах у него звенело, голова начала подозрительно ныть. Перед глазами все рушилось, и с ходу понять, как построить все заново, он не мог, несмотря на то, что всю жизнь только и занимался тем, что улаживал конфликты.
– Ты вправе наказать меня, – бросил Айден, снова развернувшись к нему. На этот раз он был полностью одет. И… внезапно у него за спиной снова оказались те самые огненные крылья, которые так поразили Элайдариона и всех остальных.
Они были огромными, почти достигая высокого потолка, от них явственно разливался по комнате жар, но при этом одежда самого Айдена оказалась совершенно цела.
– Значит, это правда… – выдохнул дофин, с изумлением разглядывая нечто удивительное. – Твоя магия и впрямь взбунтовалась от связи с девственницей? Крылья ведь появились из-за нее, да?
Айден не отвечал. Только смотрел на него напряженно и остро.
– И ты хочешь эту девчонку, потому что драконам запрещена связь с людскими девственницами… ты болен, ты понимаешь? Из-за тебя начнется война, – проговорил Элайдарион, уже ни на что не надеясь. – И виноваты в ней будем мы, драконы.
– Мне плевать, – бросил Айден, и в его руке медленно начал материализовываться огненный меч. – Хочешь наказывать – наказывай. Но я все равно пойду за своей женщиной. И заберу.
И с этими словами шагнул в мигом разверзшийся под ногами портал эксплозии.
Еще несколько мгновений Элайдарион стоял в полнейшей тишине, пытаясь осознать то, что произошло.
– Я не стану наказывать тебя, – наконец проговорил он в пустоту. – Ты моя кровь…
И исчез вслед за ним, уже мысленно прикидывая, сколько сумеет продержаться его брат в стане врага, пока вампиры не разорвут его, едва очнувшегося от раны. Нужно было явиться с армией до того, как это произойдет.
Потому что он любил каждого из братьев несмотря ни на что и был готов рискнуть ради любого из них всем, что у него было.
Глава 15
Селина
Я остановилась в самом центре зала, где мне уже доводилось побывать один раз. Прежде тут стоял высокий черный трон, на котором восседал князь Шеллаэрде, но теперь ни постамента со ступенями, ни самого трона почему-то не было. Вместо них прямо с потолка спускались тонкие нити, унизанные алыми искрами ограненных камней, складываясь в некий удивительно красивый и немного пугающий тоннель. Внутри него меня ждал Ренвиэль, стоя в центре мягкого белоснежного ковра, постеленного тут будто нарочно с какой-то целью. У ковра был настолько высокий ворс, что ноги вампира утопали в нем, как в диковинной траве или странном теплом снегу.
И… на ногах княжича не было обуви.
Этот факт настолько удивил меня, что я запнулась на туфлях с высоким каблуком и едва не упала. Хорошо, что до сверкающего тоннеля оставалось всего несколько шагов, и Ренвиэль резко преодолел их, хватая меня за локоть и не давая упасть.
Страх зашкаливал. Едва княжич дотронулся до моей руки, как меня начало мелко потряхивать.
В зале, казалось, никого не было, однако свет лился исключительно с высокого сводчатого потолка, куда уходили, будто в небо, нити, усеянные кровавыми каплями. Там, в вышине, светила полная луна, роняя холодные серебряные лучи прямо в зал, на меня и Ренвиэля. При этом углы и несколько метров вдоль стен помещения оставались лишенными света, и я чувствовала, что оттуда на нас кто-то смотрит. Видимо, те самые Алые графы, о которых говорил княжич.
– Не бойся, скоро все закончится, – мягко проговорил Ренвиэль, беря меня за руку и словно в танце ведя к кругу морозно-белого света.
– Почему-то я в этом вовсе не уверена, – пробормотала я невольно, громко сглотнув.
Вот хотела же смолчать! Да не вышло. От переживаний мысли рвались наружу и становилось трудно концентрироваться.
Успокаивало лишь одно: я так хорошо натренировалась в эксплозии, что браслет Ренвиэля больше практически не отзывался. Он все еще пока не снимался, да и силой явно обладал, но я уже не чувствовала от него пронзительного холода. А моя воронка портала стала вполне сносной для того, чтобы пропустить человека.
После того как я озвучила свои подозрения, вампир как-то странно взглянул на меня и промолчал, что, увы, лишь усилило мою панику. Хотелось думать, что я лишь накручиваю себя и ничего ужасного не произойдет, но настойчивое предчувствие подтачивало изнутри, сгрызая остатки нервов.
Мы остановились возле сверкающих нитей, Ренвиэль отодвинул их лёгким, но осторожным движением руки и пропустил меня внутрь. Ноги тут же утонули в мягком ворсе ковра, и невольно захотелось оказаться босиком, как и княжич. Но что-то подсказывало, что инстинктивное желание расслабиться и успокоиться в данном случае не сыграет мне на руку. Нужно было сконцентрироваться.
Все ещё осматриваясь по сторонам, я механически гладила большим пальцем по очереди оба перстня, что мне подарили драконьи принцы. Сперва кольцо Сирглинариона, в котором, очень может быть, ещё есть несколько зарядов на эксплозию. Я помнила об этой последней возможности сбежать, но не торопилась ее применить, ведь портал должен был гарантированно перенести меня к Шестому принцу, где мне оказаться совершенно не хотелось. Ведь сам Сирглин и отдал меня Ренвиэлю! Кто знает, что он сделает, обнаружив меня возле себя? Вернет обратно?
Но даже если это и не так, ко всему прочему, не было никакой уверенности в том, что заряды в кольце действительно ещё остались. Стоило испробовать этот способ лишь в самом крайнем случае.
А затем я касалась перстня Айдена, чувствуя, как он будто бы греет меня изнутри. Я вполне отдавала себе отчет, что пытаюсь уверить себя в том, чего на самом деле нет. Однако мне казалось, что это кольцо с небесно-голубыми камнями, рассыпанными по черному золоту, как звезды по ночному небу, соединяет меня с не приходящим в сознание принцем. Словно оно – некая незримая нить между нами. Ведь, кроме этого украшения, у меня не осталось от Айдена ничего. И если он умрет… оно останется последним напоминанием…
Я стиснула зубы, с раздражением подумав о том, что пугающая и острая, как игла, мысль все же сумела пронзить меня насквозь, как бы я ни гнала ее от себя.
Айден.
Айден…
– Да будет ярким Кровавый рассвет и разольется Мрак по горизонту, как вино из вороньей ягоды! – прозвучал вдруг чей-то зычный глубокий голос, и, обернувшись, чтобы найти его хозяина, я с дрожью в теле увидела Кровавого князя.
Он появился будто из ниоткуда, буквально материализовавшись из теней, распространившихся повсюду. Его бледное лицо выделялось на фоне высоких темных стен резким пятном с горящими алыми глазами и такими же пугающе красными губами, из-под которых торчали клыки. И если Ренвиэль хотя бы иногда скрывал их, делаясь похожим на нормального человека, то в полном какой-то животной ярости и голода взгляде князя я видела, что скрывать свою сущность он не планирует в принципе.
– Сегодня древний праздник! – продолжал говорить князь, и с каждым его словом мне делалось все хуже. – Именно в этот день тысячелетия назад Яросветная дева ударила себя благословенным кинжалом, выпустив в наш мир бесконечность магии! Наполнив его своей силой, мощью своей тиарэ и… своей кровью.
От его чуть хриплого ядовитого голоса меня пробрало насквозь.
Раздался грохот барабанов, и откуда-то с потолка начала доноситься размеренная низкая музыка, напоминающая органную. Она была негромкой, но каждый раз перемежалась с теми самыми барабанами, которые словно отсчитывали удары сердца. Минуты или секунды, оставшиеся до какого-то одного события.
Во рту пересохло, перед глазами потемнело от страха. Что-то мне подсказывало, что в такой огромный праздник, как смерть и возрождение богини, со мной не может произойти ничего хорошего. А еще казалось удивительным, что богиню, создавшую все драконье племя, почитают и вампиры…
– Не бойся, – шепнул Ренвиэль, неожиданно сжав мою кисть, которую он все еще держал в своей.
Я перевела на него взгляд и заметила, как едва заметно сведены его темные брови над абсолютно голубыми глазами. Кристальными и холодными, как зимнее небо в самый лютый мороз.
Ренвиэль все еще был пугающе-сильным и опасным княжичем вампиров, и это чувствовалось в каждом его движении, в каждом повороте головы. Но именно сейчас, когда его глаза так разительно отличались от глаз его отца, что были буквально наполнены кровью, я вдруг снова почувствовала, что, возможно, княжич вовсе не таков, каким кажется.
К сожалению, скорее всего, мое внутреннее чутье ошибалось, и разум все еще твердил не доверять наследнику Шеллаэрде.
В этот момент со всех сторон от нашего круга кровавых капель-бусин начали появляться другие вампиры. Сперва это были двое жрецов в церемониальных багряных балахонах. Они держали на двух серебряных подносах по одному бокалу, которые и были протянуты нам с Ренвиэлем. Затем, поклонившись, жрецы исчезли.
А вслед за ними весь зал наполнили другие вампиры. Они медленно шагали вперед из теней, и на каждом из них оказались надеты черные плащи с откинутыми назад капюшонами.
Это страшно пугало, словно я присутствовала на каком-то жертвоприношении. Причем в роли жертвы.