– Какого хрена тут происходит? – прошипела я, не задумываясь больше о культуре, широко распахнув глаза и оглядывая всех присутствующих. Меня начало потряхивать, причем не только от страха, но и от злости. – Ты все же обманул меня и решил сожрать на глазах своих слуг? – выдохнула я сквозь зубы, переведя взгляд на княжича. – Или после того, как меня укусишь ты, присоединятся и эти? – Я с раздражением махнула головой на вампиров, что наполняли зал и вдруг… упали на колени перед нами.
– Успокойся, – тихо проговорил Ренвиэль, все так же смотря на меня с напряжением и какой-то одному ему известной затаенной мыслью. – Я не обманывал тебя. Никто не станет тебя кусать, кроме меня. И я тоже не убью тебя и не превращу в вампира. Один укус – и все закончится.
Его губы на миг приоткрылись, словно он хотел сказать что-то еще, но тут же он поднял ладонь, настойчиво поднося к моему рту бокал с вином от жрецов. Второй бокал был в его руке, и он, не отводя от меня глаз, отпил ровно половину.
– Выпей, – проговорил он, неторопливо облизнув губы, и я невольно поймала это жест, замечая, как вино оставляет густой след на его губах. Словно это и не вино вовсе…
– Что это? – выдохнула я нервно, не имея ни малейшего желания пить. – Мы на это не договаривались.
Жидкость в серебряном кубке была абсолютно непрозрачной и темной, почти черной.
– Вино из вороньей ягоды, – ответил Ренвиэль. – Напиток, очищающий каналы тиарэ, способный пробудить мертвого и оживить спящих…
– Да, теперь все ясно, – фыркнула я, недоверчиво глядя в бокал, пока музыка с низкими барабанами продолжала отсчитывать неведомое время.
– Его готовят лишь у нас, и только Дети Ночи обладают его рецептом, – продолжал Ренвиэль. – Попробовать его считается большой честью… кроме того, что ты сможешь увидеть скрытое. Как и я.
Я нахмурилась.
– Увидеть скрытое? И все?
– И все, – кивнул княжич.
И, глубоко вздохнув, я поднесла бокал к губам и резко отпила половину.
В конце концов, я дала обещание. И я должна выполнить его.
Вот только едва напиток опустился в желудок, обжигая рот и горло остро-пряным вкусом с сильным оттенком алкоголя, как все перед глазами потемнело. И я вдруг увидела то, что произошло, кажется, бесконечно много лет назад. То, что я когда-то помнила, но навсегда забыла.
До этого самого момента.
Мне не более девяти лет… Я сижу на ковре возле высокой пушистой елки и перебираю разноцветную мишуру, которая так забавно переливается в пальцах, словно серебряный дождь. Я хохочу и смотрю на… маму. Она такая молодая… Кажется, не старше, чем я сейчас. Ее глаза светятся, и создается впечатление, что блеск мишуры отражается в ее зрачках, а улыбка освещает комнату.
Я так счастлива в этот момент…
Раздается звонок в дверь, и неожиданно к нам в комнату заходит низенькая пожилая женщина, с морщинами, испещряющими старческое лицо. Ее губы растянуты до ушей, а на плече машет крыльями огромный попугай. У него потрясающие черные перья, отливающие золотом в свете желтой лампы, качающейся под самым потолком.
И я с изумлением узнаю в этой женщине бабу Лиду, соседку, которую я знаю всю жизнь. Которая была старой, еще когда мне было девять!
– Добрый вечер, Лидия Николаевна! – слышится веселый голос мамы. – С наступающим Новым годом!
– И тебя также, милая, и тебя! – поздравляет соседка. А попугай у нее на плече все машет и машет крыльями. Огромными и черными.
В этот момент здесь, в Новой Райялари, пока я продолжаю наблюдать это странное видение, меня вдруг пронзает резкая мысль: не бывает черных попугаев. Что это за птица такая? Больше напоминающая ворона, но и на него не похожа ни капли…
– Смотри, что я тебе принесла, милая, – продолжает баба Лида говорить моей маме. И протягивает ей маленькую коробочку. Затем переводит взгляд на меня и коротко подмигивает. – Конечно, пенсия у меня маленькая, совсем ничего толком и не купишь, но вот подарочек вам решила сделать. Уж не ругай старуху.
– Да что вы, Лидия Николаевна! – ахает моя мама, уверяя хитрую соседку, что ничего нам не нужно.
А я все разглядываю птицу, протягивая к ней маленькие пальчики, и почти не интересуюсь тем, что происходит рядом. А там моя мама открывает коробочку, доставая оттуда потрясающе красивый елочный шар… со сверкающим драконом, летящим по зеркальной поверхности, словно по небу.
Тот самый шар, что лопнул в моих руках, приведя меня в этот ужасный мир. К Айдену, который стал моим спасением и проклятием, разрывающим мое сердце.
– Спасибо, Лидия Николаевна… – что-то еще говорила моя бедная мама. – Это потрясающе!
Но я уже ничего не слышала. Видение померкло, и только маленькие морщинистые глаза соседки еще весело подмигивали мне да огненно-желтые глаза попугая светились в исчезающих облаках воспоминания.
А через несколько дней, сразу после Нового года, мамы и отца не стало. Они просто исчезли, словно никогда их и не было. И я осталась одна… Сперва меня воспитывала тетка по отцу, но я никогда ей не нравилась. Уже через пару лет она оставила меня жить самостоятельно в родительской квартире, а сама лишь изредка привозила еду, за что ей большое спасибо. Других родственников у меня не было, а друзья так и не появились, потому что очень быстро я приучилась тратить все свободное время на работу и учебу. Первое – чтобы было на что кушать, а второе – чтобы в дальнейшем не подметать дворы всю оставшуюся жизнь.
А затем я попала сюда… И прежняя жизнь закончилась.
Из воспоминаний я вынырнула так резко, что не сразу поняла, где нахожусь.
– Селина, ты в порядке? – тихо повторил явно уже не в первый раз вопрос Ренвиэль, обхватив мое лицо ладонями.
Я пыталась сконцентрироваться на происходящем, но перед глазами все еще стояло улыбающееся лицо соседки и блестящий шар с драконом внутри, и уже сквозь эти образы проглядывали холодные голубые глаза вампира, который оказался ко мне возмутительно близко.
– Селина, – прошептал княжич, и я невольно встряхнула головой, одновременно избавляясь от образов прошлого и пытаясь избавиться от рук вампира. – Время пришло, – вдруг сказал он, пока я пыталась понять, что имеется в виду.
– Время? – выдохнула я, когда музыка вдруг стала громче, а невидимые барабаны издали очередной резкий глухой грохот.
В этот момент Ренвиэль вдруг осторожно коснулся моих волос, откинув их назад и освобождая шею, и тут же опустился к ней, одновременно удерживая меня за талию и за затылок.
– Что проис?.. – едва успела я проговорить, испуганно распахнув глаза, как его клыки вошли в мою кожу, на миг оглушив резкой болью.
Голова закружилась. От неожиданности и резко нахлынувшего страха перед глазами потемнело.
Нет, я знала, что обещала Ренвиэлю этот проклятый укус. Помнила, что долги нужно платить. Но когда миг расплаты настал так быстро, это буквально вышибло почву из-под ног.
Если бы княжич не удерживал меня в объятиях, напоминающих жесткий, как капкан, захват, я бы упала.
Однако стоило отметить, что боль довольно быстро исчезла и все мое состояние было вызвано скорее страхом, чем реальным фактом укуса.
Что мне, уколов никогда не делали в жизни? Делали, и ещё как. Надо заметить, большая часть из них была даже больнее, чем несчастный укус Ренвиэля, от которого всего-навсего немного кружилась голова.
К тому же едва я почувствовала, как его клыки распороли мою кожу, а кровь, судя по всему, успела попасть ему в рот, как княжич резко отстранился. Я даже не успела удивиться.
И только музыка звучала все так же размеренно и громко, а стоило оглянуться на присутствующих, как начало казаться, будто все они замерли в ожидании чего-то неведомого.
– Что, уже все? – шепотом проговорила я, взглянув в кроваво-алые глаза Ренвиэля Эстерийского.
По спине прокатилась ледяная волна.
Он молчал и смотрел на меня так, словно я сотворила нечто ужасное.
И снова короткий и жутковатый грохот барабанов…
– Ты чего молчишь?.. – выдохнула я, когда сердце снова кольнуло дурное предчувствие.
Но Ренвиэль не успел ответить. Или не пожелал… не знаю, но в этот момент прямо возле его левого плеча заклубился мрак, подернутый хлопаньем десятков летучих мышей. И тут же из него появился Кровавый князь.
Тьма, из которой он вышел, превратилась в длинный черный плащ, оседающий за его спиной как огромные крылья. А его красные маленькие глаза, глядящие остро и жёстко, впились сперва в меня, а затем в наследника Шеллаэрде.
– Каков будет твой вердикт, сын? – коротко и как-то пугающе церемонно произнес он.
Ренвиэль молчал, барабаны продолжали бить, а вампирский двор все так же стоял на коленях, как и прежде, в ожидании ответа княжича.
– Это что, ещё не конец? – выдохнула я, нахмурившись. – Мы так не договаривались. Ты сказал, что укусишь меня и на этом все!
Ренвиэль глубоко вздохнул. Совсем по-человечески. А затем, стиснув зубы, ответил:
– Так и было бы. Если бы в тебе не текла спящая кровь чистокровного дракона.
По залу прокатился тихий и несмотря на это оглушительный рокот шёпота. А Кровавый князь зубасто улыбнулся, подняв руки в воздух и резко развернувшись ко всем присутствующим свидетелям происходящего.
– Кровь Яросветной явила истину! Багряная луна благословила в этот праздник наше княжество и всех детей Ночи! Сегодня наследный княжич Шеллаэрде, мой сын – Кровавый герцог Ренвиэль Эстерийский – зачнёт дитя новой эры! Первого в истории вампира драконьей крови!
Зал зашумел, а грохот барабанов стал оглушительным, пока я пыталась сообразить, что за несусветную ересь несёт этот бешеный старик.
– Ренвиэль Эстерийский сделает что?.. – выдохнула я, глядя на княжича, что все ещё стоял, держа меня в крепких, как цепи, объятиях.
Я попыталась освободиться, и он мне даже позволил это сделать, разве что не перестав смотреть на меня широко распахнутыми алыми глазами, от которых мне теперь делалось дурно.