Теперь же на церемонии, затеянной Кровавым князем, я отказалась стать любовницей Ренвиэля и рожать ребенка, что был бы наполовину вампиром и якобы наполовину драконом. Я видела лица драконьих предателей и отказалась встать на их сторону…
Видимо, весь этот ритуал был продуман заранее… И предатели-дарки с помощью него тоже рассчитывали получить свою выгоду.
Теперь же я испортила планы не только вампирам, но и тем самым даркам.
Стало кристально ясно, что они убьют меня, едва представится хоть малейшая возможность. Но мне уже было не страшно. Мне было так больно, что весь страх испарился несколькими мгновениями ранее.
Из меня буквально лилось пламя. Огонь горел со всех сторон, и когда мои руки оказались раскинутыми в стороны, то краем глаза я заметила, что с обеих сторон у меня за спиной загорелось по огромному всполоху огня.
Как… крылья…
Я отвернулась, бросив пустой взгляд на вампиров и дарков перед собой. На их полусгоревшие одежды. На Кровавого князя с обожженным лицом, у ног которого рассыпался мертвый пепел.
А затем приоткрыла губы, и из горла сами собой вырвались слова, которые я, казалось, давно забыла. Слова, которые по-настоящему мне никто никогда и не говорил, но именно сейчас я почему-то поверила в их истинность. Ведь их значение вдруг стало мне ясно, как никогда прежде:
– Мьель данвер лависшаэс тес вартенфьен! Эллес анде!
"Я нареченная именем Седьмого принца! Склоните головы!"
Слова древнего драконьего языка вырвались из горла так легко, словно я всегда понимала этот язык. Язык, который почти умер в этом мире, ведь на нем говорили лишь чистокровные драконы Старой Райялари. Много веков назад. И теперь он использовался лишь между дарками, да и то крайне редко.
Но я знала его. Знала его безупречно!
И стоило мне произнести слова, как глаза нескольких десятков дарков, что были здесь, широко раскрылись. А через мгновение они упали на колени, склонив головы.
Вот только на колени падали и некоторые вампиры. Это было удивительно и необъяснимо. Потому что я слышала в толпе шепот: "Керисса… Керисса…"
И знала, что это означает "Королева".
Вот только почему королева? Ведь я не говорила ничего подобного.
Нареченная именем Седьмого принца – это не королева. Как и Айден – не король и не император.
Но внутри меня разливалось странное спокойствие. Мне было хорошо и легко, словно все так и должно быть. И только пьянящая, нестерпимо болезненная сила жгла все так же больно. И терпеть становилось уже невмоготу.
Я бросила короткий взгляд на место, где пару мгновений назад исчез ирлис вместе с Ренвиэлем. Не вполне понимая, что хочу там найти. Но взгляд сам собой выловил где-то на границе понимания, где-то между тканью пространства застывшие зелёные искры моего зверя. Осколки его странной магии, сумевшей обойти печати вампиров.
Я потянулась к ним, влив в искры часть огненной магии, что разрывала меня изнутри. Сжигала заживо. И призрачная зелень загорелась, вспыхнула невероятной мощью. Колдовским зеленым огнем, взметнувшимся на несколько метров вверх.
– Айден… – шепнула я, из последних сил стараясь дотянуться до своего принца. Последний раз. – Айден…
И сознание окончательно начало покидать меня
В глазах почернело, моя выдержка дала слабину. Когда тебя сжигают заживо, сложно оставаться храброй и смелой.
Я больше такой не была.
– Айден, – выдохнула и провалилась в спасительную черноту, где больше не было боли и вампиров. Где никто не пытался взять меня силой или убить. Где было прохладно и темно.
Жаль только, что именно в последний момент перед тем, как веки опустились, из зелёного всполоха, который я разожгла, вдруг мелькнуло отражение Седьмого принца, до которого я больше не могла дотянуться.
Не могла дотронуться… коснуться его лица…
А он был жив и здоров! С обнаженным торсом, огромными огненными крыльями за спиной и громадным мечом, с которого лилось пламя. Он буквально раздирал им пространство, словно прохода зелёных искр не хватало для его перемещения.
Погружаясь в черноту, я улыбалась. И, растворяясь во мраке, уже чувствовала себя абсолютно счастливой.
Потому что Айденион Огненнокрылый наконец-то сумел перебороть отраву черного золота.
Он был жив.
Жив!!!
Глава 16
Айденион Огненнокрылый
Айден ворвался в тронный зал княжеского замка Шеллаэрде словно цунами, сносящее на своем пути все вокруг. Его сознание было на последней грани между адекватностью и безумием, потому что едва он собрался нарушить соглашение между Новой Райялари и Шеллаэрде, проникнув на территорию нейтрального свободного княжества вампиров, как оказалось, что сделать этого он не может!
Сердце подскочило к горлу, кровь, что последние несколько десятков минут после пробуждения от смертельного сна и так бурлила, словно варево в ведьмином котле, вовсе начала превращаться в ядовитый пар. Айден и так потерял кучу времени, пока приходил в себя и объяснял старшему брату, почему он должен нарушить мирные договоренности, почему считает себя вправе с огнем и мечом являться к Кровавому князю ради какой-то аары… А теперь и вовсе не мог проникнуть к женщине, которую ощущал как себя.
Он знал, где она. Несмотря на то, что по всем законам это было невозможно, Айден прекрасно чувствовал, где находится его женщина. Его Селина. Ему казалось, что сквозь расстояние он слышит биение ее сердца, ощущает, как оно ненормально ускорилось, будто выламывая ребра. Как течет ее кровь, двигаясь в венах вместе с его собственной. И он видел Нити… Нити Судьбы, которые, словно паутина, мелькали перед глазами сотней разноцветных переплетений, на гранях которых, стоило прищурить глаза, сверкала ослепляющая холодная луна.
Все они вели его вперед, туда, где на северо-западе Йенлавей раскинулась мрачная долина в форме восьмилучевой звезды, окруженная Чащей шерблайдов и дикими Топями. Кровавый Крестострел вампиров – место, которое все дарки с удовольствием стерли бы с лица земли, если бы кроме клыкастых монстров там не жило множество людей и нелюдей.
Селина была там, в самом центре проклятого княжества. В замке, куда Айден не мог проникнуть…
Портал выбросил Седьмого принца за огромными коваными вратами, и ему оставалось лишь злиться в бессилии, истекая огнем, пытаясь сломать защиту колдовских печатей, наложенных на всю территорию перед замком и на тронный зал в частности.
Время шло, и Айден все больше впадал в такое незнакомое ему состояние паники. Он голыми руками, с которых капал огонь, ломал купол защиты замка, вонзая пламенный меч в прорехи невидимой колдовской стены, на другой стороне которой начали черными облаками появляться вампиры.
Они смотрели на него своими красными глазами, но почему-то оставались на месте. То ли им не отдавали приказ защищать замок, то ли они верили, что Седьмому принцу не пробиться и так.
Айден уже и сам не верил, что у него получится. Даже когда призрачный купол стал трещать под натиском ожившего огня, когда пламя с крыльев начало капать на землю, уже уничтожив его собственную верхнюю одежду, сперва оставив лишь обуглившуюся рубашку, а потом сожрав и ее. Даром что вся она была защищена магией – не выдержали даже кольчужные пластины… На принце остались лишь штаны из усиленной огнеупорной кожи, иначе стоять бы ему перед вампирским замком полностью голым.
Одежда, которая должна была защитить его от кинжалов клыкастых врагов и черной магии полудохлых упырей, не смогла выдержать его собственной магии, что почти полностью вышла из-под контроля.
С ним творилось что-то ненормальное, но Айден не обращал внимания. Не видел он и того, что его огненные крылья еще сильнее увеличились в размерах, теперь и вовсе превратившись в огромные горящие столбы пламени, как паруса диковинного корабля, развевающиеся на ветру, освещающие ночную тьму, словно солнце.
А потом вдруг что-то произошло. Нити Судьбы перед глазами всколыхнулись, и вперед вышла одна – та, которая была толще всех, светящаяся золотом, в котором отражались лики прошлого и будущего. Черное ядовитое золото мешалось с желтым, как янтарь, и тонуло в голубоватых отблесках, напоминающих глаза Селины. А где-то рядом появилась еще одна Нить. На этот раз чисто черная, в которой будто растворился красный огонь. И эта последняя шла параллельно первой, разве что с одной-единственной разницей: она опутала собственную фигуру Айдена, грозясь то ли задушить его, то ли пронзить насквозь.
Затем между этими двумя нитями-стрелами, ослепляющими в ночном мраке, вспыхнули колдовские зеленые искры, что-то напомнившие Айдену. Но он не успел разобраться, что именно, потому что именно эти искры донесли до него звук голоса его Селины.
“Айден…
Айден…
Айден…”
Как стук сердца, который грозит вот-вот затихнуть навсегда.
Она звала его. Его. И в кислотно-изумрудных отблесках Седьмой принц увидел глаза своей аары. Глаза, которые стремительно закрывались, и дребезжание первой золотой Нити подсказывало, что закрывались они навсегда.
Незнакомый доселе ледяной ужас прошил позвоночник, холодным потом выступив на лбу. Айден зарычал, подняв огненный меч, раздобытый из собственного сознания и теперь являющийся по любому его зову, и вонзив его прямо в центр изумрудных искр, разрывая странный портал, появившийся перед ним безо всякой печати, без огненной эксплозии, которой пользовались все драконы… разве что кроме его брата. Сирглинариона Отравленного Сердца…
Но и об этой загадке сейчас думать было некогда. Он чувствовал, как чужое, самое дорогое во всем мире сердце вот-вот остановится, потому что его собственное начало биться медленней и тише. Словно считывая последние удары того – другого.
Он не имел права на ошибку. И не позволял себе думать, что ничего не получится. А потому, когда меч прошел насквозь через таинственный портал, открывая его и делая все шире и шире, Айден даже не удивился. Не стал узнавать, схлопнется ли колдовская дверь, если попробовать шагнуть в нее. Не оторвет ли ему руки и ноги, если попробовать воспользоваться переходом, который он не создавал.