Селина на миг прервалась, сдвинув брови. На миг на ее лице проскользнула какая-то нечитаемая эмоция, но тут же исчезла.
– Эта женщина ничего не искала. Ни помощи, ни сочувствия. Королева всегда была гордой и властной… И как потом я узнала, она совершенно не желала этого брака. Она просто бежала прочь, не оглядываясь. Ведь если бы кто-то узнал о ее беременности, у нее были бы серьезные проблемы. Но я предложила помощь. Я укрыла ее в своем доме и пообещала, что помогу избавиться от ребенка… За что королева едва не убила меня. – Оракул хрипло рассмеялась. – Тогда я сказала, что мне нет нужды желать кому-то смерти, я лишь хотела помочь ей. И тогда она согласилась остаться со мной до момента, когда ребенок родится. Но в день, когда это произошло, мою лачугу обнаружили слуги короля. Я едва успела схватить младенца, когда королева начала открывать портал эксплозии… в другой мир. Последнее, что я услышала от нее, – всего несколько слов, когда она протянула мне волшебное кольцо: “Никто не должен знать… Не пытайся вернуться. Портал в этом перстне сработает ровно через двадцать лет для вас обеих. Если моя дочь будет жива…”
Оракул сжала на миг губы.
– Мне было восемнадцать. И я попала в мир, лишенный магии. Еще двадцать лет я жила в нем, прячась и выращивая чужое дитя. Я никогда не говорила, что являюсь ей матерью, но девочка… любила меня так же, как мать. И я тоже привязалась к ней, хотя больше всего ненавидела ее за то, что моя жизнь вот так оборвалась. Да, я была жива, но, лишившись собственного дома, вынужденная скитаться и искать средства к существованию, я чувствовала себя ужасно. И никому не могла рассказать правду, ведь в том мире мои слова звучали как бред сумасшедшей…
Лицо Селины скривилось в злой гримасе, но тут же вновь приняло прежний облик.
– Когда пришло нужное время, портал эксплозии и впрямь открылся. Вот только я шагнула в него без Ирейнарион. Я оставила названую дочь в том, другом мире, где, как мне казалось, ей гораздо большее место, чем в Райялари. А еще я хотела отомстить. Хотела, чтобы королева сама искала свое дитя в чужом мире. Чтобы испытала то же, что и я за потерянные двадцать лет… Вот только, оказавшись дома спустя два десятилетия, я поняла, что Райялари больше нет. И королева давно умерла, как и абсолютное большинство драконов. Империя Крылатого племени была уничтожена, мне никто не мог отомстить за то, что я сделала. Но обрадоваться или пожалеть о содеянном я тоже не сумела, потому что, как оказалось, кольцо королевы несло в себе проклятье, которое активировалось, едва я вернулась в Райялари без девочки. Мое тело окутала странная болезнь, сжирающая меня изнутри. Доставляющая невиданные страдания, но при этом не дающая умереть.
Оракул Шеллаэрде сипло втянула воздух сквозь зубы, словно и сейчас испытывала фантомную боль.
– Это было последнее и самое изощренное колдовство Аллегрион Златопламенной, – с яростью проговорила женщина. – Заклятье, которое выдумала она сама и секрета которого не знает ни одна живая душа во всем мире. Я… искала. Я спрашивала… Ни один самый сильный маг не мог меня излечить. И я продолжала жить веками, рассыпаясь в пыль. В плесень и прах… Когда-то я даже хотела воскресить ее, проклятую Аллегрион, чтобы узнать эту тайну. И у меня почти вышло… Почти…
У меня внутри все похолодело.
– Аллегрион?.. Аллегрион Златопламенная, которая мать Айдена? – выдохнула я с ужасом.
А баба Лида вдруг покачала головой и махнула на меня рукой.
– Не нагнетай. Мать имперских принцев – Амелион Златопламенная. Ты перепутала имена.
Оракул фыркнула.
– Амелион и Аллегрион – одно лицо, – проговорила та, стиснув зубы.
– Но Амелион не дала тебе рецепт избавления от твоей хвори, не так ли? – приподняла бровь моя старая соседка. – Потому что Амелия – человек и знать не знала этого рецепта. Ее плоть и кровь – это плоть и кровь человека. Душа Аллегрион слилась с ее душой и дала ей лишь силу и магию, превратив в первую даркессу. Но на этом все. Общих генов у Амелии с Селиной нет.
У меня резко отлегло от сердца. Хотя, если подумать, будь Аллегрион матерью Айдена, наше родство тоже было бы весьма сомнительным. Я с трудом вспоминала, как далеко в прошлом, когда мне было года три, не больше, мама гладила меня по голове и говорила, что у меня очень красивое имя. Болгарское или польское. В честь прабабушки, которая, кажется, была откуда-то оттуда. Мама и сама не знала откуда, потому что никогда ее не видела. Что и немудрено, ведь Оракул Шеллаэрде и бабушкой-то ей никогда не была.
Но получалось, что я была внучкой Аллегрион в четвертом поколении. Во мне было очень-очень мало драконьей крови.
– А кто был моим прадедом? От кого забеременела Аллегрион? – спросила я вдруг.
– Тебе его имя ничего не скажет, – улыбнулась женщина. – Это было слишком давно.
– Так что же теперь? – выдохнула я, когда все кусочки пазла окончательно начали складываться в рисунок, а затем бросила короткий взгляд на Айдена, что все еще был так близко и так далеко одновременно. – Мне нужно стать драконом? Я готова, баба Лида!
Соседка улыбнулась, чуть прищурившись.
– Уверена, милая? Назад дороги не будет.
– Уверена, – кивнула, не замечая, как рука сама тянется к огненному крылу Седьмого принца, несмотря на то, что коснуться его не было ни малейшей возможности. Все равно я пальцами перебирала воздух, почти чувствуя, как дотрагиваюсь…
– Драконья кровь уснула в тебе, – медленно проговорила она. – Сильно разбавилась. Но не погасла. Она есть в тебе до сих пор, и я разбужу ее, Селина. Ты станешь еще одним чистокровным драконом. Истинной парой для моего мальчика. – Она провела пальцами над черными волосами Айдениона, и ветер вдруг зашевелил его пряди. – Но смотри не пожалей. – Она перестала улыбаться, и ее лицо вдруг начало менять черты. Неуловимо, словно рябь пошла по старому зеркалу. – Мой брат не дремлет. И его проклятья все еще в силе…
Голос бабы Лиды стал чище и звонче. А лицо… молодело, начиная светиться изнутри, как восход солнца.
– Эренналис… Ясноземный старец… – говорила она все чище и громче. – Стоит ему узнать, что ты дала слабину, что ты поступаешь как человек, а не как дракон, и он найдет способ вновь погубить вас всех. Всех наших детей…
Я моргнула, не в силах отвести взгляд от женщины, которая теперь стояла передо мной. От молодой и прекрасной, как луч утреннего солнца, сверкающей рубинами крови, золотом света и сапфирами ночного неба.
Попугая больше не было. Вместо него за ее спиной стоял потрясающе красивый мужчина. Его длинные черные волосы развевались за спиной, как плащ, почти доставая до пояса. А глаза горели черным огнем. На обнаженных плечах змеилась драконья чешуя, а руками в кожаных доспехах, украшенных белым золотом, он сжимал руки девушки впереди… богини.
Не нужно было гадать, кто передо мной.
От света слепило глаза, и я прикрыла лицо предплечьем, из-под него наблюдая, что произойдет дальше.
Но я так ничего и не поняла. Лишь ветер взметнул вдруг тяжелые портьеры в зале, постепенно наполняющемся криками. А мое призрачное тело начало таять…
Лишь в последний момент я услышала голос Оракула:
– А как же я?..
– Мертвое должно быть мертво, – раздался звонкий, как разбитое стекло, ответ, громкий, как грохот грома.
А затем мужчина с длинными черными волосами коснулся головы колдуньи Селины. Ее глазницы изнутри вспыхнули огнем. И, закричав, ведьма рассыпалась в прах, который тут же подхватил ветер и унес далеко-далеко.
А я открыла глаза, увидев над собой бледное лицо Айдена, плотно сжавшего губы и касающегося меня лбом.
– Я жива, – проговорила, глотая откуда-то взявшиеся слезы и стирая огненные дорожки с мужского лица. – Жива…
Он открыл глаза и несколько секунд словно не знал, что сказать. Не верил. Только в радужках цвета раскаленной докрасна магмы горело так много всего. Бешенство, ярость, удивление, неверие, тоска, боль, безумие и радость… Дикая необузданная радость.
– Правда… – добавила я тихо, и мой принц наконец-то ожил, осознав, что это ему не привиделось.
Накрыл меня губами, с силой сжимая пальцы в моих волосах, до боли притягивая меня к себе, позволяя ощутить себя действительно живой.
На самом деле.
– Селина! Моя Селина… – прошептал он, кусая мои губы, сдавливая пальцы на моем затылке, на плечах, кусая подбородок и шею. А потом снова останавливаясь на губах и замирая с зажмуренными глазами. – Жива… Действительно жива. А я думал… Я уже думал…
– Я знаю, – прошептала, обнимая его за плечи и утыкаясь носом в основание шеи. – Я расскажу тебе все потом… но как ты думаешь, может быть, пора разобраться с вампирами и дарками, которые до сих пор хотят нас убить?
Я улыбнулась, поймав его взгляд, и подмигнула, глядя, как растекается улыбка по его губам.
Он будто набирался сил на моих глазах. Оживал, как и я.
А может, так оно и было.
Я знала, что теперь все будет в порядке.
– Ты думаешь, я позволю кому-нибудь убить тебя второй раз? – выдохнул он, резко вставая и расправляя крылья. А его глаза полыхнули совершенно новым яростным огнем, когда он оглядывал резко отшатнувшуюся назад толпу. – Убить у меня на руках мою будущую жену? Вот уж вряд ли!
– Айденион! Живой! – раздались крики его братьев.
– Селина, ну хвала Яросветной!
– Ну кто бы сомневался, – хмыкнул Сирглинарион и неожиданно мне подмигнул, пока Айден поднимал меня за руку, а я только и успевала удивляться тому, как расправляются за спиной мои странные огненные крылья.
Я снова посмотрела в улыбающееся лицо Седьмого принца и улыбнулась ему в ответ.
Да. Все обязательно будет в порядке.
Эпилог
Сегодня был день официальной коронации и он же – день нашей с Айденом свадьбы. На мне было длинное ярко-желтое платье невесты, расшитое таким количеством драгоценных камней, что становилось больно смотреть. При этом наряд почти не имел в себе ткани, потому что каждая тончайшая нить была унизана ограненными минералами, сверкающими на солнце, словно ожившее золото.