— Прыжок влево, бежать, прыжок вправо, бежать-бежать, прыжок на месте! — команды я сопровождала то ударами хлыста по тому месту, где он прежде стоял, то магическими импульсами, если он находился слишком далеко.
— Убейте меня! — взмолился он.
— Ничего, поживешь! Направо, лежать… лежать, я сказала! Мне плевать, что там грязно, на землю! Прыжок!
Когда я закончила, он дышал, как загнанная лошадь, хоть и был достаточно тренирован. Наконец, я позволила ему остановиться и встала напротив:
— Ноги на ширине плеч, руки сложить пред собой: ладони вместе, пальцы выпрямлены и стремятся друг от друга, локти параллельно полу. Выше локти, я сказала! Пальцы выгибай! Ладонями давить друг на друга. Дышать глубоко… глубже дышать, животом! Ну!
Он слушался, пытаясь повторить то, что я велела.
Я обошла его, встала сзади, нажала на плечи, разводя их, заставляя встать ровнее:
— Держи спину ровно, плохая осанка мешает движению магии внутри тела. Почувствуй свои мышцы. Что чувствуешь?
— Все болит…
— Еще что?
— …
— Что еще?
— Не знаю…
— А здесь? — я нажала на его солнечное сплетение.
— Горит все.
— Глубже дыши. Еще глубже, вдохни прямо сюда, — продолжала давить на нужное место. — Еще глубже, задержи дыхание, ощути жар внутри… А теперь бей!
— Что?..
— Не думать! Делать! — рыкнула я. — Бей!
Он резко выбросил руки вперед, размыкая ладони… между руками зазмеилась большая электрическая дуга, а потом рожденная из нее молния ударила прямиком в деревянный столб, стоящий посреди двора. Это уже была совсем не маленькая вспышка между пальцами, а настоящая молния, которая даже подожгла старый столб.
— Молодец, — хлопнула его по плечу.
— Я даже не представлял, что так могу…
Я улыбнулась.
— Что ж вы, ироды, делаете! — закричала вдруг какая-то выскочившая из ниоткуда баба. — Люди, смотрите, что же делается! Столб-то! Столб попортили!
Я поспешила накрыть столб воздушной петлей, заставляя едва затлевшее пламя погаснуть, Сиг схватил свое пальто, висящее на заборе, и мы поспешно ретировались с места преступления. Во двор уже высыпало человек пять женщин неопределенного возраста, которым был бесконечно дорог этот столб, к которому крепили веревки для сушки белья.
Только в соседнем дворе мы посмели рассмеяться:
— О, Боги, что за тренировка! Я представить себе не мог! — выдохнул Сиг.
Я пожала плечами. Для меня это было чем-то обычным, нас так тренировали лет с семи, если не раньше.
— Я еще хочу тренироваться! — неожиданно сказал он, а я скептически смерила взглядом его дрожащие руки. — Не сегодня, конечно… но это такая сила! Я раньше магию только в пальцах чувствовал, максимум в ладонях, а тут она будто через все тело прошла…
— Не обижайся, но не думаю, что у меня будет время тебя тренировать. Мне работу надо искать, деньги есть, конечно, но только на первое время, а потом без нового заработка никуда. Да и тебе не помешало бы.
— Я смогу тебе заплатить за уроки!
Я посмотрела на него скептически:
— Воровать пойдешь?
— Да почему сразу воровать-то?! Это по молодости было, я был совсем пацан!
— Ну, а какая тебе теперь работа? Бои закрыли, да и тренировать для боев я бы не стала. Воровать ты не будешь. Тогда что?
— На завод пойду, — буркнул он мрачно.
— Ты ж не хотел?..
— Я не хотел, когда перспектив не было. А, если ты меня научишь с магией обращаться, я смогу со временем и по карьерной лестнице продвинуться, и магию через несколько лет не потеряю, если буду уметь с ней верно обращаться. А, может, другое какое место получше найду. Научи, а?
— Может, тебя еще никто на завод не примет, — уклончиво ответила я, направляясь к своему подъезду.
— Меня-то? Да меня с руками оторвут! — прокричал Сиг мне вслед.
Глава 24. Эрик
Высылка из рабочей группы по расследованию убийств неожиданно обернулась не наказанием, а почти что отдыхом. Приятно работать со знающими свое дело людьми. Воспользовавшись возможностью, я посоветовался с капитаном на счет серии убийств, но он лишь подтвердил мои предположения — жителям трущоб совершенно незачем покрывать убийцу, они бы его и сами прирезали тихонько, если бы знали, кто это. То же самое подтвердили и работающие на полицию «крысы», встречу с которыми мне устроил капитан. Все это было ожидаемо, хотя иногда мне хотелось бы ошибиться.
Странное впечатление оставила встреча с давешней попаданкой. Если при прошлых столкновениях она казалась слегка сумасшедшей и огорошенной произошедшим, то теперь создавала впечатление человека, понимающего, что происходит. И это при нестандартных обстоятельствах, в которых мы повстречались. Она держалась спокойно, не лебезила, не тряслась и не заискивала, не проявляла агрессию, как это обычно делают подозреваемые. Очевидно, что выгораживала парня, который был с ней. Позже, расспросив остальных подозреваемых, я выяснил, что он был мелкой пешкой на боях, мальчиком для битья, выигравшим всего пару-тройку раз, да и то случайно. Очевидно, что именно он провел ее и протолкнул на ринг, возможно, поимел и свой процент с выигрыша. Но, раз Драдрерика решила посадить кого-то себе на шею, разве я в праве ее останавливать? Парень не выглядел как смазливый альфонс, но кто знает вкус этих попаданок, в каждом мире свои представления о красоте.
Когда я подвез ее до дома, то с огорчением заметил, что обитает девушка в какой-то развалюхе. Меня кольнуло чувством вины, что никак не помог девушке устроиться в новом для себя мире. Казалось бы, с годами работы в полиции желание посадить себе на шею каждого встречного-поперечного должно было атрофироваться, тем более, когда насмотришься, как таких «помогальщиков» «несчастные жертвы» грабят и убивают, шантажируют и подставляют, в каждом пострадавшем начинаешь подозревать дурное. Однако же Драдрерика вызывала сочувствие странным образом — как раз тем, что она не жаловалась, не просила о помощи, а, наоборот, бодро сообщала, что все у нее в порядке, что у нее свой бизнес.
Весть о появлении новых амулетов, функционирование которых основано на нестандартной технологии, сперва напрягла, но все вроде бы оказалось безобидно. Впрочем, я сделал себе заметку проконтролировать это дело, чтобы не оказалось, что заодно попаданка торгует чем-нибудь опасным. Все оружейники нашего мира находились под тщательным контролем полиции и регулярно отчитывались о том, кому, что и в каком количестве продали. Некоторые маготехнологии способны привести не только к одной смерти, но и к массовым жертвам, так что в парламенте даже периодически выдвигают закон о запрете тех или иных видов оружия для мирного населения или ужесточения правил его покупки. Я всегда выступаю «за» подобные инициативы, прекрасно понимая, что любое оружие, купленное мирными гражданами, легко оказывается у преступников, но многие члены парламента, включая моего брата, придерживаются мнения, что только с помощью артефактов люди могут защититься от вооруженных бандитов. В общем, это вечный наш спор.
Следующие дни прошли спокойно. Дело об убийствах так и зависло на стадии опросов бесконечных свидетелей, желающих за плату сообщить следствию что угодно, в том числе и готовых подтвердить, что убийца привидение или даже дух, воплощенный в оружии — летает нож по улицам и режет всех подряд. Короче, бред, я даже не стал читать все протоколы допросов, которые нам прислали.
Хорошо, что нас выслали из этого бедлама, это позволило разгрести текучку, а заодно уточнить информацию о Драдрерике Беалитдоттир. В магистрате в отделе по работе с попаданцами мне подтвердили, что она была трудоустроена, но вылетела с работы с плохой рекомендацией и теперь ходит по собеседованиям на должность простой охранницы. Я тяжело вздохнул — ну, что за девушка непутевая, все время у нее все не как у людей.
Про защитные повязки для прачек расспросил прямо на месте. Заметил среди местных работниц знакомое лицо — девушку, с которой Драдрерика в прошлый раз возвращала свою секиру. С трудом вспомнил имя… цыпленок! Кейа.
— Вы только не подумайте ничего, Рика только добро людям делает! — взмолилась Кейа за подругу. — Она ведь совсем недорого повязки продает, и заряжает еженедельно и недорого совсем.
— А еще что-нибудь она продает? — попытался вывести разговор на интересующую меня тему.
Глаза Кейи забегали:
— Она же ничего плохого… она людям помогает…
— Конкретнее?
— Пару лечебных амулетов она сделала… они от легочных болезней помогают. К лекарям-то дорого идти, ни у кого таких денег нет. Мама моя совсем дышать почти не могла, дойти до рынка была не способна — задыхалась, ее с работы уволили. А Рика помогла. Она очень старается, ничего плохого не делает, сэр!
— Понятно, — вздохнул я. — Так, значит, недорого берет?
Кейа закивала.
Ага, а учитывая, что у всех практически работниц прачечной уже повязки есть, то и продавать больше ей свои изделия некому. Понятно, бизнес ее кончился давно, вот на бои и потянуло-то. Я тяжело вздохнул и, поблагодарив девушку, уехал. В конце концов, какое мне до всего этого дело? Никакого. У меня своей работы полно.
На выходных опять решил навестить матушку, в этот раз уже не ради зарядки резерва, а в качестве визита вежливости — мама недавно вернулась из поездки на юг. Привез ей любимых конфет из центральной столичной кондитерской, бутылочку вина отцу. Посидели в кой-то веки тихо и спокойно, без нервотрепки. Мама рассказывала о моей новорожденной племяннице, которую она успела поведать.
— Она так похожа на тебя маленького! — приговаривала она восторженно, хотя по мне все младенцы в принципе похожи.
Я слушал вполуха, вежливо кивая в такт разговору. Мимо прошла служанка и начала аккуратно собирать со стола посуду, и я вспомнил:
— Мам, а у нас в доме нет вакансий?
— Вакансий? — удивилась мама новой теме для разговора.
— Да… я бы хотел пристроить на работу одну девушку.
— Вот как? — ее глаза сверкнули любопытством. — Кто же она? Вообще-то, у нас достаточно горничных, но, если тебе так хочется…