Ваал привык, чтобы ему подчинялись, привык к страху, покорности и вожделению, направленному на него. Стоило ему появиться в помещении, как воздух в одно мгновение заряжался мускусным запахом желания. Каждая особь женского пола мечтала о его прикосновениях и его жёстких ласках. И он пользовался этим. Никогда Великий князь тьмы никогда не отказывал себе ни в одном виде удовольствия, отдаваясь пороку всей своей сущностью. Несмотря на всю боль и тьму, что он сеял, самки бесконечным потоком добровольно тянулись к нему, мечтая оказаться в его власти вновь. Так было всегда, до этой чертовой рабыни, которая всем своим существом излучала ненависть, затрагивая тонкими нитями его ледяное сердце, вызывая нечто похожее на желание чихнуть. Для него оказалось в новинку это чувство. Враги вызывали в нем гнев, неугодные — недовольство, но никто не доставлял зудящего дискомфорта. Именно такое впечатление производила на него Александра, напоминая комара, жужжащего во время сна над ухом. Если бы все пути не сходились на этой жалкой смертной, то он никогда бы и не заметил её среди миллионов подобных душ. Нo все знаки указывали на неё, и Ваалу не оставалось ничего другого, как последовать им.
Χозяин поднялся на ноги, возвышаясь над водой во всей своей мужской красе. Капли воды поблескивали на его смуглой коже, скатываясь вниз по мускулистой шее, груди, сильным длинным ногам. Ваал перешагнул бортик ванной, позволив третьей рабыне обтереть его тело полотенцем, после чего последняя девушка приблизилась к мужчине с целью закончить привычный ритуал, не поднимая на него глаз, напитав его тело эфирным маслом.
— Свободны, — холодно произнес Хозяин.
Замерев на месте и дождавшись пока Ваал покинет помещение, девушки поспешили уйти из его покоев, опасаясь гнева.
В этот день, как и каждую неделю, в замок Ваала стекутся самые верхушки Инфериатоса. Уже множество столетий они пьют и расслабляются под его крышей, нервируя своим присутствием. Последнее время он предпочитал пропускать общее веселье, устраивая свое собственное, так планировал поступить и в эту ночь.
За дверями покоев Ваала послышался звонкий стук каблуков. Он хорошо знал, кому принадлежит этот звук. Мысленно отдав стражам разрешение на её вход, Ваал проследовал в спальню, где рабыня приготовила его наряд на вечер.
— Ваше Превосходство! — пропел мелодичный женский голос, заполняя собой гостиную в покоях Ваала. — Братец, ты снова решил проигнорировать своих гостей?
— Это не твоё дело, Лилит, — протянул руку за брюками Князь. — Что тебе?
Ослепительная брюнетка прошла в спальню брата, виляя бедрами, опершись на дверной проём.
— Неужели сестра не может соскучиться пo своему старшему суровому брату? — Лилит скрестила руки на груди, наблюдая за действиями Ваала.
— Давай прекратим этот фарс, и ты сразу же выложишь мне причину своего появления, — застегнул запонку с родовым гербом на манжете рубашки Князь.
Уголок губ девушки изогнулся в сардонической улыбке.
— Ты плохо обо мне думаешь, — оторвалась она от проёма, пройдя прямо к кровати брата.
— Мне не нужно думать о том, что у тебя на уме. Я слишком хорошо знаю тебя, — окинул её холодным взглядом, сосредоточившись на своей одежде. — Γовори, что нужно или выметайся отсюда, — равнодушно сказал Ваал.
— Как соизволит суровый Верховный Князь, — Лилит упала на постель, откидываясь назад на локти. — Ничего невозможно утаить от Вашего пронзительного взора, — рассмеялась она, перевернувшись на живот.
— У тебя ровно минута, или иергоны выволокут тебя отсюда, — бросил на неё раздраженный взгляд. Ваал не терпел, когда кто-то дотрагивался до его вещей, тем более, когда пачкали своим запахом его постель. Каждая из рабынь, прислуживающих ему, ежедневно обрабатывалась специальным раствором, уничтожающим все запахи и следы, способные остаться от тела, оставляя его покои девственно чистыми.
— Я решила поменять условия! — брюнетка резко перевернулась на спину, сверкнув изумрудными глазами.
— Условия не обсуждаются. Ты заключила договор, — спокойно ответил Ваал, не удивленный подобному поведению сестры.
— Не забывай, братец, что если я не приму в этом участие, то всё твоё хваленое превосходство, оқажется пустым звуком, — села девушка, сощурив глаза.
Не удостоив сестру и взглядом, Ваал поднял с кресла пиджак, осматривая его на наличие изъянов. Убедившись, что на черной ткани нет ни единой соринки или неровности, надел его, проводя по лацканам ладонями, поправляя по своей фигуре.
— Я никогда ни о чём не забываю, — холодно ответил Князь, медленно разворачиваясь к сестре. — Но и тебе не стоит забывать, чего ТΕБЕ будет стоить расторжение данного договора, Лилит, — приблизился к девушке, вольготно расположившейся на его кровати, пронзив её ледяным взглядом. — Расторгни договор, подстрой наше поражение, и ты лишишься всего: звания, почестей, богатства. Хочешь превратиться в шлюху Кронида, которую он будет вправе отдать своим рабам или тварям Круатоса на растерзание? — приблизился вплотную к девушке, спокойно улыбаясь.
От слов брата по коже Лилит пробежал холодок. Но стоило ей взглянуть на его механическую улыбку, не затрагивающую гипнотизирующие, лишенные жизни и эмоций глаза, как ею завладел ужас. Ничего и никого она не боялась так сильно, как гнева брата и лишения всех привилегий, которые достались ей при рождении от отца, а позже приумножались вместе с растущим могуществом брата. Тысячелетия, проведенные во вседозволенности, превратили её в истинную сестру Хозяина Смерти, как называли его смертные. Кровавые оргии, сопровождающиеся чувством абсолютного превосходства, когда она могла не задумываясь уничтожить любого, не понравившегося ей, не могли смениться вечностью раболепного преклонения перед ублюдком, возомнившим себя равным верховным существам.
— Всё еще хочешь расторгнуть договор, сестра? — с лица Князя сползла улыбка, оставляя лишь непроницаемое выражение лица.
У Лилит не получалось читать брата, как совершенно не получалось и руководить им. Скривив идеальные черты лица, Лилит, прошипела:
— Я не собираюсь терпеть это ничтожество Кроу! Он и пальцем не посмеет ко мне прикоснуться, — вскочила она на ноги, сверкнув глазами.
— У тебя нет другого выхода, забыла? — Ваал развернулся спиной к сестре, покидая спальню, направившись к бару в каминной комнате. — И более того, Кроу рассчитывает получить наследника, которого вам предстоит зачать на церемонии.
Рабыня у барной стойки протянула бокал с темной жидкостью Хозяину, вжимаясь в стену, практически сливаясь с ней.
— А как же мои желания, Ваал?! — крикнула девушка, хватая бокал с барной стойки и кидая его, попадая точнов стену над головой рабыни. — Почему я не могу сама выбрать князя или герцога для продолжения рода?
— У тебя на это было достаточное количество веков, сестра, — Ваал сделал глоток напитка, устраиваясь в высоком кресле и устало рассматривая сестру. — Ты предпочитала удовлетворять свои желания, вместо того, чтобы думать о будущем. Время выбирать прошло, теперь за тебя выбор сделал я. И сделал это так, чтобы выгодно было всем. Надеюсь тебе понятно? — повысил голос Князь.
— Конечно, — замерла Лилит. Её красивые губы изогнулись в довольной улыбке. — Пойду к твоим гостям, сегодня там обещал появиться Илиодор.
Лилит звонко рассмеялась, покидая поқои брата.
Услышал имя подонка Дора и бокал в руке Ваала треснул, рассыпаясь на мелкие осколки. Кровь, струящаяся по ладони, капнула на пол. В глазах Князя промелькнула ярость. Он отряхнул стекло с руки, где виднелась тонкая розовая полоса на месте бывшей рваной раны. Ваал не рассчитывал, что этому наглецу хватит глупости явиться в его замок после всех совершенных им оплошностей. Верховный Князь не умел прощать, в его мире не существовало подобного слова. И тем более не знал, как возможно дать кому-то второй шанс. Подорвавший единожды доверие Ваала, лишался его до истечения собственной вечности.
Князь плавно поднялся на ноги, возвращая спокойствие внешнему облику. Отряхнул брюки от стекла, осмотрев на наличие пятен крови и удовлетворившись своим видом, направился к двери. Последнее время имя бывшего Доверенного действовало на Князя как красная тряпка на быка. Его проступок стоил армии Ваала целого легиона, но даже с такими потерями они смогли разгромить Кронида в последней битве. Также он прекрасно понимал — Илиодор появился здесь неспроста. Князю необходимо выяснить, для чего именно явился этот упрямец.
Подойдя к залу для закрытых вечеров, Ваал почувствовал под кожей зуд, словно роилось сотни мелких насекомых. Подобный дискомфорт сопровождался лишь присутствием несносной девчонки, срывающей весь его самоконтроль и подпитывающей душащую изнутри ярость. Нo её пребывание на этом приеме исключено. Ваал не давал подобного приказа, а за его спиной никто не мог распоряжаться новыми рабами по своему усмотрению. Каждый знал, за этим последует незамедлительная расплата.
Двери зала широко распахнулись, пропуская его внутрь. Вечер достиг своего апогея. Большинство гостей приняло истинное обличие, сливаясь друг с другом и используя рабынь для своего удовольствия. Разодранные тела прислужниц, лужи крови, разлитые по полу, и заходящиеся в экстазе князи, герцоги и герцогини. Все были настолько вовлечены в происходящее, что никто даже не заметил появления Верховного Князя. Зуд под кожей усиливался, свидетельствуя о приближении к назойливому источнику. Οн уловил приторный аромат тела чертовой девки, перемешанный с запахом бывшего Поверенного. В венах Князя забурлила кровь, словно раскаленная магма обжигая изнутри, спеша выплеснуться наружу, превращая окружающих в пепел. Он следовал на их запахи, тускнеющие на фоне ни с чем несравнимого аромата возбуждения. Ему был знаком тот сладкий дух, который источало её тело, желающее очутиться в его власти. Теперь Ваал слышал ту же самую терпкость, но связанную с другим мужчиной. Князь увидел рабыню сидящую верхом на ублюдке Доре, крепко прижимающейся к его груди. Глаза бывшего Поверенного прикрыты и полностью прикованы к её телу. Руки нагло блуждали по её спине и ягодицам. Ваал наблюдал, как Дор прижимается щекой к её лицу, обхватывая губами мочку уха. Внутри Верховного Князя растекался жар гнева, стремящегося стереть наглецов в порошок. Заставить корчиться от адской боли. Но для начала он не позволит им совершить то, что может доставить удовольствие им обоим.