— Как все прошло?
— Черт! — протянула руку к ночнику, включая тусклый свет. — Ты когда-нибудь появишься, как все нормальные люди через дверь и постучавшись? — закричала на Смотрительницу, срывая на неё всю скопившуюся злость.
— Я зашла через дверь, просто тебя не оказалось на месте, — беззаботно ответила она.
— Все равно! Мне сейчас не дo тебя! Я умираю от того, как сильно хочу побыть в одиночестве! — уткнулась лицом в подушку, закрывая глаза. — Да и вообще! Куда ты пропала после того, как привела меня к нему в покои?! — оперлась на локоть, приподнимаясь и посмотрев на брюнетку.
— У меня была другая работа! — она пожала плечами.
— Работа у неё была, — передразнила её. — И, похоже, совсем не утомительная, — упала снова на мягкую подушку.
— Могло быть и хуже, — усмехнулась она. — Я не просто так к тебе пришла, — замолчала Неда в ожидании моей реакции.
— Решила убедиться, что мне так хреново, что снова хочется стать духом?!
— Не совсем, — замолчала она.
— Та-а-а-а-к, — села на кровати, посмотрев на сосредоточенное лицо Надзирательницы. — Что-то мне не нравится твое молчание. Не то, чтобы я обожала твою болтовню, но молчание, исходящее от тебя, бывает до тошноты жутким.
— Тебе придется сменить комнату.
— Зачем? — мысль о том, что меня действительно переселяют к безликим, совсем не воодушевляла.
— Теперь ты будешь жить в комнате, изолированной от основного блока рабынь, — слегка понизила голос.
— Почему? — похоже, моя беспросветная черная полоса, будет становиться еще темнее.
— Как я уже говорила, тебе придется работать у Князя каждый день, и твой день будет всегда разным по продолжительности.
— Как долго мне работать в таком режиме? — должно же быть хотя бы что-то хорошее в этой новости.
— Я не знаю, — провела рукой по волосам. — И еще, — снова сделала паузу. — Выход из комнаты будет только в туннель до покоев Князя. Ты не сможешь выйти ни в общий холл, ни в столовую. Еду тебе будут доставлять безликие.
— Чёртов ублюдок, — смиреңно прошептала себе под нос, ңе в силах даже злиться на сложившуюся ситуацию. — Всё из-за того, что я не так сменила постель? — посмотрела в черные глаза Неды, в надежде увидеть хоть малейший знак того, что всё будет хорошо, но увидела лишь привычный блеск и требование беспрекословного выполнения приказов.
— Знаешь, — слегка приблизилась ко мне, поглядывая на дверь. — Сейчас этот вариант для тебя самый лучший, — понизила голос почти до шепота. — Просто верь.
Ρогнеда резко поднялась на ноги, не давая мне возможности узнать больше о её последнем комментарии.
— Сейчас отдохни, а после того, как приведешь себя в порядок, я провожу тебя до новой комнаты, — подошла к двери, обхватывая ручку.
— Что происходит? — растерянно посмотрела на неё, совершенно запутавшись в происходящем.
— Просто верь, — она толкнула дверь вперед, перешагивая порог.
— Но ты же…, — не успела договорить, как она захлопнула за собой дверь, — …говорила не верить никому.
Я осталась в комнате наедине с сотней вопросов, разрывающих меня изнутри, и со стремительно угасающей надеждой на лучшее.
ГЛΑВА 20
Моя жизнь превратилась в беспросветную тьму. Вокруг словно кто-то обвязывал меня веревками, наматывая морские узлы и перекрывая сначала доступ света, а затем — и кислорода. С каждым вздохом я все больше теряла связь с реальностью, словно медленно погружаясь в бред шизофреника. Только никакой электрошок или даже лоботомия не избавят от этого безумия, становясь неотъемлемой частью меня. Вопросов, атакующих сознание днём и ночью и не позволяющих сосредоточиться на поиске вариантов выхода из-под гнета Ваала, становилось всё больше. Ни один из тех, кто знал ответы, не считал нужным посвящать меня в суть происходящего. Я была никем в этом мире. Рабыней, не заслуживающей ничего, кроме издевательств и унижений, не достойной даже такого понятия, как отдых. Видимо Ваал не слышал ничего о трудовом кодексе. Хотя, если учитывать то, что в представлении религиозных фанатиков ад — это то место, где души грешников горят в геенне огненной, то, пожалуй, работа без выходных, — не самый худший вариант. Но ответить точно на этот вопрос достаточно сложно. Порой казалось, что лучше вновь и вновь горėть заживо, чем находиться в одном помещении с Хозяином. Быть его рабыней, как и обещал Дор, оказалось гораздо неприятнее, чем выполнять функцию охотника. Даже мысль о том, что я не отбираю жизни у людей, не могла успокоить меня. Чем больше времени я проводила в услужении у Ваала, тем привлекательнее мне казалась мысль об охоте и выслеживании добычи.
У меня появлялось желание убивать, и осознание этого факта не вызывало тошноты или отвращения к себе. Нет. Мне это казалось таким же естественным, как способность дышать. Я пыталась внушить себе, что это неверно, и так не должно быть, и что лучше выполнять приказы, чем получить свободу ценой человеческих жизней. Но, невзирая на разумные доводы, я понимала, что готова на всё, лишь бы оказаться вдали от Хозяина и его извращенных пыток. Мне стало наплевать на ту гниль, о которую приходилось марать руки, ту гниль, которой была я сама.
Новая комната напоминала келью. В отличие от моей предыдущей спальни в крыле рабынь здесь практически не было свободного пространства. Кровать занимала большую часть чулана, который стал моим «домом», небольшой стол и шкаф с униформой подпирали стены, располагаясь вплотную друг к другу. Ванная комната, вполовину меньше моей предыдущей, не имела даже шкафчика для полотенец. Вместо настоящего окна на стене красовался крошечный люк, через который ко мне поступала еда. За дверцей люка я находила поднос с горячей пищей. Именно доставка еды помогала мне ориентироваться во времени. Порой, пробыв в покоях Хозяина дольше обычного, я доставала свою трапезу заледеневшей, но даже тогда, не смела отказаться ни от одного кусочка честно заработанного мной хлеба.
Времени здесь не существовало. Минуты и даже секунды тянулись как смола, не отпуская меня из своей вязкой субстанции, словно прилипшую муху. Я могла пытаться бежать сколько угодно, но это были бы бессмысленные траты сил, которые с каждым новым пробуждением покидали моё тело. Невозможность поговорить с кем-то и затворничество превращали меня в параноика. Мне казалось, что за мной постоянно наблюдают. Даже находясь в комнате в полном одиночестве, я чувствовала на себе чей-то взгляд. Непрерывное ощущение постороннего присутствия не позволяло расслабиться ни на секунду. Даже во время короткого сна я просыпалась от пристального взгляда.
Усталость, на удивление, не отражалась на внешности. Смотреть на одно и то же отражение в зеркале казалось чем-то странным и противоестественными. Очнувшись снова во дворце Ваала, я ожидала увидеть совершенно новую оболочку, но зеркало меня встретило отражением все той же девушки, которая исчезла после злосчастного кровавого ритуала. Почему меня снова поместили именно в это тело, я не знала, но не имела ничего против. Приятно обладать плотью и кровью, а не быть лишь сгустком бесполезной энергии. Находясь наединė с мыслями, я снова и снова прокручивала в голове все события, произошедшие за время моей смерти. И чем больше размышляла над своими злоключениями, тем труднее было поверить, что такое количество событий произошло всего с одним человеком. Но даже все те безумные и страшные события не могли сравниться с мучениями, через которые приходилось проходить ежедневно, находясь рядом с Ваалом.
— Делай все, как прикажет Хозяин, — наставляла меня Надзирательница, внимательно осматривая с ног до головы. — Не дерзи, а то начнёшь с ним тягаться в остроумии, — фыркнула она.
— Будто он умеет смеяться, — я посмотрела на неё как на безумную.
— Лучше не проверяй.
— И все же? Ты видела его смеющимся? — образ улыбающегося Князя никак не хотел вырисовываться у меня в голове. Воображение упорно растушёвывало подобную картинку.
— Нет, — замерла брюнетка, чуть нахмурившись. — Давай, лучше не будем этого представлять. Мне не по себе от того, что я хоть как-то смеюсь над Хозяином.
— У-у-у-у, — протянула, впервые увидев, что Неда отказывается смеяться над кем-то. — Думаешь, накажет, если узнает? — улыбнулась, предвкушая её ответ на мою провокацию.
Мнė доставляло невероятное удовольствие злить Надзирательницу, тем самым напоминая себе, что я не чья-то вещь, а по-прежнему личность, способная на эмоции и на собственное мнение.
— Не знаю. Но это неуважение. А Верховный Князь, возможно, единственный, из всех, кого я знаю, кто его заслуживает, — зло сверкнула глазами Неда.
— Ты это серьёзно? — отступила на шаг, посмотрев в её угольно-черные глаза. — Этот жестокий монстр заслуживает уважения?
— Да, этот жестокий монстр, — резко ответила она, не отводя своего взгляда. — Ты понятия не имеешь, какой он правитель! Ровно так же, как и то, что хорошо для нашего мира, а что плохо! И не тебе решать, чего он достоин, — практически прорычала девушка, сдвинув брови.
Агрессия, исходящая от Ρогнеды, застала меня врасплох. Даже при первой нашей встрече я не чувствовала подобного негатива. По блеску в её глазах и натянутым мышцам на её шее, я поняла, что переступила невидимую грань, обеспечивающую нам мирное сосуществование. От колкости в интонации и взгляде Надзирательницы внутри поднимался бунт. Её стремление защищать это чудовище казалось совершенно немыслимым.
— Достаточно того, через что он меня пропустил и во что превратил в итоге! — отвернулась от Неды, сдерҗивая вспыхнувшую злость, направляясь в ванную. — И тебя, кстати, тоже! — крикнула через плечо, захлопывая за собой дверь, сотрясаясь от подавляемой ярости.
Включив кран, наклонилась к раковине, подсовывая лицо под ледяную струю, стараясь немного остудиться. Колючие капли обжигали кожу, переключая внимания с размолвки со Смотрительницей на неприятные ощущения. Вместе со злостью хотелось смыть всю боль, которую мне принес Хозяин, но как бы я не старалась, понимала, что всё ещё впереди. Мне нужно учиться противостоять этому или адаптироваться к новым условиям и приспосабливаться получать удовольствие даже рядом с ним.