Доказательств получения каких-либо денег Сухиным в результате проведения финансовой операции с облигациями в деле нет. Не получены такие доказательства и на судебном заседании. Поскольку корыстные цель и мотив являются обязательными признаками субъективной стороны хищения, в данном случае они не доказаны, и защита приходит к выводу, что хищение Сухиным не совершалось. Защита также обращает внимание суда, что факт знакомства Сухина с Коршуновым и выполнение подсудимым распоряжений генерального директора не являются подтверждением наличия преступной группы и предварительного сговора. Доказательств того, что между Сухиным и Коршуновым заранее имелся сговор на совершение преступления, на судебном заседании не установлено. Потерпевший и свидетели заявили, что им неизвестно что-либо о существовании преступной группы и плане совершения преступления Коршуновым, Сухиным и не установленным следствием лицом. Можно только предполагать, что Коршунов планировал совершение хищения облигаций внутреннего валютного займа. И в этом случае можно говорить об эксцессе исполнителя, поскольку в материалах дела нет доказательств, подтверждающих осознанное участие Сухина в преступном плане Коршунова. Су-хин не имел умысла участвовать в мошенничестве. Можно допускать, что Коршунов мог совершить преступление, о котором Сухин даже не догадывался.
Защита полностью поддерживает показания подсудимого, отрицающего обвинение в совершении преступления. Его вина не доказана. В его действиях нет состава преступления. Защита просит не калечить жизнь молодого специалиста и приходит к выводу, что суд должен вынести оправдательный приговор.
В зале почувствовалось одобрение речи адвоката.
В глазах родственников засветилась надежда на положительный исход.
На следующий день после окончания слушания уголовного дела в отношении Сухина по существу Владислав не поехал в Москву. Он решил дождаться оглашения приговора, которое было назначено на пятницу, и пошёл к Рустаму с серьёзным намерением изложить всё, что он узнал и думает о деятельности следователя Эдуарда Квацебаи. Владислав специально выбрал время ближе к окончанию рабочего дня. Ему не хотелось, чтобы Рустама отвлекали от важного разговора. Также он хотел вместе с начальником следственного отдела просмотреть материалы, на которые Квацебая выносил постановления о прекращении уголовных дел, и кто из прокуроров их утверждал. Про себя он думал, что у него появился должник, который должен сидеть в тюрьме или, по крайней мере, лишиться работы. Первым он считал уголовного авторитета по кличке Машинист, а вторым, как он предполагал, является Квацебая.
Рустам пребывал в хорошем, если не в весёлом настроении. Он уже знал, что дело успешно рассмотрено в городском суде. Прокурор поддержала обвинение, значит, как всегда, дело, попавшее к следователю Квацебае, закончится обвинительным приговором.
— Привет, Рустам. Мне надо с тобой поговорить без свидетелей.
— Организуем. Сейчас включу над входом сигнал, запрещающий беспокоить. Если хочешь, могу дверь на замок закрыть.
— Ну, сделай всё, что считаешь возможным. Чай пить будем?
— Без чая разговор не получится. Что тебя так заинтересовало?
— Понимаешь, меня заинтриговала личность твоего лучшего следователя Квацебаи. Всё у него складно получается. Прокурор его поддерживает и даже хвалит…
— Правильно. Работящий молодой специалист. Вот пришёл на него запрос из областного управления. Я ещё ответ не написал. Думаю, молодым у нас везде дорога. Пусть совершенствует свои навыки. У нас всё-таки периферия. Интересных дел мало.
— Не скажи, вот только вчера в суде слушали интересное дело о мошенничестве. Твой отличник расследовал. Ты, я вижу, его собрался в областной центр отправить?
— А что? Он заслуживает повышения.
— Служба внутренней безопасности как его характеризует?
— Претензий не предъявляли.
— Ты внимательно читал материалы, на основании которых он отказывал в возбуждении уголовных дел, а главное, прекращал уголовные дела и уголовное преследование?
— Конечно, не все. В начале его работы придирчиво изучал, потом эти мелочи некогда рассматривать… Тем более прокурор всегда соглашался с его постановлениями.
— Давай получше посмотрим их. Попроси канцелярию, чтобы подобрали и принесли все его материалы с такими постановлениями.
— Чего ты к нему придираешься? Хороший парень.
— Я не возражаю, что он хороший. Однако я знакомился с уголовным делом по обвинению Михаила Сухина, которое было рассмотрено в суде, и у меня большие нарекания.
— Слушай, я доверяю Эдуарду. У него не было следственных ошибок.
— Понимаешь, Рустам, в деле по обвинению Сухина нет ни одного доказательства, подтверждающего его вину в совершении преступления.
— Как это нет? Кто получил и продал облигации?
— Сухин по указанию генерального директора НИИ.
— Разрешения Министерства здравоохранения РФ не было на проведение такой финансовой операции. Подписи генерального директора на карточке руководителей НИИ, имеющейся в банке, и на других документах были поддельные. Что, Коршунов их сам подделывал?
— Разрешения не было. Подписи поддельные. Кто их подделывал, следователь установил? Молодой сотрудник, каким являлся в тот период Сухин, был заранее осведомлён о том, что в банке будут сверять подписи на документах с подписями в карточке? Нет, никто ему об этом не говорил. В банке проверяли или сверяли подписи, и никаких претензий не было. Где вина в этом Сухина? Где доказательства, что он знал о преступном плане и участвовал в его разработке?
— Ну, я детали сейчас не помню. Прокурор утвердила обвинительное заключение и внимательно изучила все доказательства.
— Ты на прокурора не пеняй. Ты-то куда смотрел, когда «сырое» дело в суд направили? Это мягко говоря. Почему главного бухгалтера ни разу не допросили?
— Он уехал за границу. Вообще я доверял Квацебае. Он всегда добывал веские доказательства по делам.
— Вот давай посмотрим, на основании чего он прекращал уголовные дела и отказывал в их возбуждении.
— Хорошо. Я попрошу начальника канцелярии подобрать все материалы, какие ты просишь.
Рустам позвонил в канцелярию и дал соответствующее указание.
— Ладно, пока подбирают дела, будем пить чай.
Рустам включил чайник и достал из шкафа сушки, печенье и мёд.
— Дружище, ты знаешь, чем занимается твой следователь в свободное от работы время?
— Знаю. Невесту ищет. В театр, в Дом культуры на танцы ходит. Тренируется по три раза в неделю. Недавно на первенство областного совета «Динамо» по вольной борьбе ездил. Третье место занял. Вон в коридоре на витрине его кубок стоит.
— А то, что он коттедж трёхэтажный построил с двадцатиметровым бассейном? На какие шиши? Одевается от лучших фирм Европы, болеет за английскую футбольную команду «Челси»… Что, в России мало команд, за которые можно болеть?
— Это его личное дело. На работу приходит без опозданий. Дела рассматривает без нарушений.
— Не исключено, что в пятницу ты сможешь убедиться, насколько грамотно и в соответствии с законом он ведёт следствие. Это ему адвокаты попадались, можно сказать, безграмотные или, что ещё хуже, прикормленные.
— Ладно, хватит тебе накатывать на него. Ты даже не видел Эдуарда и не разговаривал с ним!
— Я очень хотел бы ошибиться. Но хочу, чтобы у тебя всё было в порядке и на пенсию ты ушёл с почётом.
— На пенсию, наверно, осенью буду оформляться. Надоело всё. Надо отдохнуть.
Вода закипела. Рустам принялся заваривать чай.
Через некоторое время зашёл молодой сотрудник канцелярии с большой стопкой дел в руках:
— Товарищ подполковник, там осталось в два раза больше дел с постановлениями старшего лейтенанта Квацебаи. Мне их вам сегодня принести или завтра?
— Давай завтра. Сегодня этой кучи хватит.
Рустам наполнил пиалы ароматным зелёным чаем.
— Влад, садись ближе к столу, пей сначала чай с сушками, с мёдом. Потом дела будешь изучать.
— Добро. От чая не откажусь. Я буду два дела делать: пить чай и просматривать дела.
— Ну давай, Юлий Цезарь, смотри.
Владислав вытащил дело потолще и начал внимательно читать.
— Вот, смотри, старый следак, Квацебая прекращает уголовное дело по истечении срока давности. Согласия обвиняемого нет.
— Так оно и не нужно, — заметил Рустам.
— Правильно, согласие обвиняемого не требуется. Однако он не информировал потерпевшего о его праве требовать возмещения причинённого обвиняемым ущерба в гражданском судопроизводстве. Ущерб всё-таки немаленький для пенсионера. Вот ещё, смотри, твой лучший следователь в другом случае при прекращении уголовного дела не удовлетворил просьбу потерпевшего ознакомиться с его материалами.
— Слушай, Влад, пей лучше чай. Остынет.
Владислав перестал листать дела.
— Что, испугался?
— Нет. Просто неудобно гостя загружать работой. Я сам ещё раз просмотрю эти дела. И взгрею его как надо.
— Рустам, конечно, я лучше чаем буду наслаждаться. Но ты, похоже, забыл, что у тебя как у начальника следственного отдела есть власть, и немаленькая. Ты ведь свою подпись на его постановлениях ставишь. Так и до большой беды может дойти.
— Хорошо. Спасибо, что обратил на его поведение свой свежий взгляд. Действительно, я что-то ближе к пенсии расслабился.
— Ладно, не обижайся. Лучше я тебе подскажу, чем проверяющие из областной прокуратуры.
— Давай о женщинах поговорим. Тебе это будет интереснее.
— Согласен.
Владислав закрыл очередную папку и с силой хлопнул ею по стопке с делами так, что пыль поднялась.
Глава 8
В пятницу в назначенное время состоялось оглашение приговора. В зале заседания находились родители и сестра подсудимого, его подружка, адвокат, Владислав, рядом с ним сидела красивая блондинка, заместитель генерального директора «НИИЗарубежМедицины» по экономической безопасности Чекулаев и несколько любопытствующих посетителей.