— Вот я так и знал, что он — аристократическая шишка! — возмущенно прошипел гном, стоявший рядом со спешившимся Скаем.
— Вы преувеличиваете, графиня! — Роттар шагнул к женщине. — Я все также недостоин своей звучной фамилии.
— И то лишь потому, что игнорируешь желание своей матери и отца увидеть, наконец, продолжение рода.
По окрасившемуся возмущенным румянцем лицу старушки пробежала тень, но она мотнула головой и приветливо улыбнулась спутникам мага.
— Но манеры ты начинаешь забывать, мой мальчик!
— Прошу прощения, графиня. Это мои близкие друзья. Уважаемый гном Аликкай, паладин Скайлар. Воины и путешественники, которым доверяю свою жизнь и честь.
Гном и человек вежливо поклонились, а Скай к тому же умудрился спрятать улыбку, потому как ворчание Алика о не в меру языкастых магах не осталось неуслышанным чутким паладинским ухом.
— Вряд ли ты стал любителем делать лишние крюки по дороге домой, чтобы встретить стариков, — улыбнулась графиня. — Что привело вас в нашу скромную обитель?
Скаю на мгновение показалось, что в маге сейчас проснется аристократ, и они увязнут в пространных беседах, но Роттар был уже слишком далек от того мира, в котором родился.
— Я хотел бы поговорить с Астисом.
Женщина напряглась, будто ее пронзила внезапная боль. Закрыв глаза, она сделала несколько глубоких вдохов.
— Я могу поговорить с тобой, Роттарик, наедине?
— Гра… — начал было маг.
Но Скай, наблюдавший за женщиной, оборвал друга на полуслове.
— Это важно для меня в большей мере, чем для моего друга.
Выцветшие глаза графини замерли на паладине. Она поняла, кто тут главный.
— Вы ищите оправдание моему сыну или хотите обвинить его в сговоре с предателями?
Скай выдержал взгляд.
— Я ищу правду.
Женщина поджала губы, но спустя мгновение кивнула и направилась в дом. Все трое последовали за ней.
— Муж сейчас в столице. Он готовится к… похоронам.
Женщина сидела в кресле у небольшого очага, в котором весело плясало оранжевое пламя.
Старый дом дышал теплом и уютом. Маленькие окошки радовали чистотой и яркими цветами в горшках. Добротная, но без изысков деревянная мебель. Большой сервант с посудой.
— Ты многого не знаешь, Роттарик, — хозяйка старалась смотреть прямо на гостей, но выходило у нее это с трудом, старушка частенько отворачивалась к окну, чтобы сморгнуть подступавшую к глазам слезу. — Ресал и Каладрия выжили после падения в Хиджале. Десять лет они были прикованы к кровати. Десять лет они ждали свободы для измученных душ своих, а мы не могли их отпустить… Только чуда не случилось. Великий Каристраз осмотрел моих детей и сказал, что помочь тут не в силах, не преступая заповедей древних богов.
Она вздохнула.
— Два дня назад моих детей не стало. Боги забрали всех моих кровинок.
— Астис? — Рот приподнялся.
— Погиб, защищая принца.
— Как давно? — Скай встал, не в силах усидеть на месте.
— Достаточно, чтобы успеть спасти свою честь. И нашу…
Мужчины переглянулись. Скай готов был наброситься на графиню с вопросами, но в этот момент открылась дверь и появилась пожилая служанка с подносом в руках. Когда кувшин с вином, сыр и фрукты были водружены на стол, пыл паладина немного улегся.
Страдания графини были написаны на лице. Предатель или нет, Астис — ее сын. А теперь похоже у нее не осталось никого, кроме супруга. Ей бы сидеть сейчас в окружении внуков, а не отбиваться от тех, кто хочет обвинить ее сына в предательстве или посочувствовать ее невосполнимой утрате.
Возможно между семьями Роттара и Астиса действительно были близкие отношения, потому что женщина рассказал все, что произошло и про приход короля и про осмотр детей и про Астиса, хотя королевский наказ обязал ее хранить это в тайне. И почему-то казалось Скаю, что ей становилось чуточку легче, никто не обвинил при ней сына и никто не пытался очернить его имя.
Король, обнаружив предательство телохранителя принца, не лишил его семью титулов и званий, он даже помог Ресалу и Каладрии, после того, как Каристраз вынес свой вердикт. Король сам подал чашу со снадобьем героям Хиджала и был возле воинов, пока не покинула их жизнь, отдав все возможные почести.
Королевский дворец взял на себя все, что было связано с похоронами. Графу оставалось лишь руководить.
Графиня же не могла больше находиться в доме, где больше не будет слышно голосов любимых, и перебралась сюда в ожидании мужа. Оба старика хотели закончить свои дни вдали от мрачного городского дома.
— Я понимаю, что он предал супругу нашего короля, а значит, предал и самого короля, — графиня покачала головой. — Но делал он это, желая спасти тех, кто для него был безумно дорог, это, конечно же, не оправдание, но… Астис был любящим братом и он казнил себя за случившееся, хотя не было в том его вины.
— А вы знаете чьей помощи он просил? — осторожно поинтересовался Роттар.
— Ну что ты, мальчик мой! Нет! Он такие вещи с нами не обсуждал.
Женщина тихо заплакала.
Оставаться более смысла не было, и, выпив по бокалу вина за здоровье хозяйки, гости удалились, оставив графиню одну наедине со своими мыслями.
Лошади шли медленным шагом, сами выбирая путь, ибо путники впали в глубокую задумчивость.
Скаю было очевидно, что Король скорее всего знает о роли Астиса и, возможно, Ринн знает даже больше, чем известно Скаю. Кроме того… что Лейна жива. Но Астера все еще у власти и слухов в народе не ходит о том, что он натворил. А значит, либо король решил все спустить своему другу, либо выжидает удобное время.
И если второе Скай мог понять, то допустить первое паладин был не в силах. Ведь жрец сгубил своими лживыми речами не одну чистую душу.
Алик пытался сообразить, что их ждет дальше.
А Рот…
Роттар вдруг развернул коня и понесся обратно с дому графини под удивленными взглядами друзей, лишь махнув им рукой, что не надо следовать за ним.
Скачка была недолгой. Только сердце мага все никак не могу замедлить бег.
Мир лишил хороших людей всего самого дорогого, но может у него есть шанс дать им надежду.
— Роттарик?
Открыла дверь гостю в этот раз служанка, сама графиня удивленно замерла посреди комнаты.
— Я не знаю, правильно ли я поступаю. Но сердце подсказывает, что так надо, — Роттар оказался возле графини, взяв ее сухонькую ладошку в свои руки.
Старушка непонимающе покачала головой.
— У Астиса была семья. У него двое сыновей. Я не узнал бы об этом, если бы не случайность — непогода занесла меня однажды на ферму в Западном крае. Там меня встретила красивая девушка, дочь хозяина и два близнеца-постреленка. Астис приехал утром…
Графиня закрыла рот ладошкой. Глаза ее расширились.
— Она — простолюдинка. Но он любил ее. Он хотел у короля испросить титул, чтобы ввести в семью, как равную, он хотел признать своих детей, как официальных наследников.
— Глупый мальчишка… — слезы заструились по лицу графини Алкар.
— Когда Ресал и Каладрия отправились в Хиджал, Астис остался при принце еще и из-за них, он хотел защитить детей, если война докатится до Западного Края.
— Как… Как зовут? — графиня захлебывалась слезами.
— Его любимую зовут Ева. А сыновей… Вариан и Ллейн.
Глава 25Предчувствие
— Граф, значит… — гном воздел глаза к небесам и разве что не насвистывал от удовольствия.
— Ты и так это предполагал, — невозмутимо заметил Роттарик Сайдал, надвинув шляпу на глаза.
— Предполагать — одно, а знать — совсем другое, — Алик хитро улыбнулся. — Именито ли его семейство среди людей, а, Скай?
Негласное правило — соратники не рассказывают о своем прошлом, если не хотят — почиталось в команде Ская, да и в любой другой, где от взаимовыручки и командной работы зависела жизнь. Но тут гном был во всеоружии: не он выпытал у бедной старушки правду о происхождении мага, та сама все выложила, и хотя гном наверняка подозревал, что Рот, с которым они прошли огонь и воду, явно не из просто люда, тут отказать себе в радости подколоть друга Алик не смог. Правда, попытка приобщить к этому еще и Ская с треском провалилась. Да и понятно было, что Алик дальше их тесного круга полученные сведения не пустит, даже если от этого будет зависеть его жизнь.
— Мой отец никогда воином не был, если ты об этом, мой друг. Он маг и ученый, много сделавший, чтобы ветвь огня развилась в отдельную сильную отрасль магической науки. Ибо еще со времен древних маги предпочитали тайную, позабыв о силе стихийников, считая, что тот же огонь подвластен лишь драконам.
— Ты, должно быть, баснословно богат? — гном от удивления вынул соломинку, которую гонял из одного уголка рта в другой.
Роттар улыбнулся.
— Мое семейство богато, и мой младший брат, которому я передал свое право на титул, стал достойным продолжателем рода, он талантливый волшебник и изобретатель. Отрада отца.
— А ты — белая ворона? Или нет, паршивая овца?
— Я просто избрал свой путь, — пожал плечами Роттар.
— Небось из-за бабы? — не унимался гном.
— Нет, я не считал, да и не считаю себя тем, кто может положить жизнь в угоду представлениям родных о том, какой она должна быть, это уже кабала, а не любовь.
Гном замолчал, больше шуточек он не отпускал и вообще эту тему не затрагивал. Может, друзья узнают и о его прошлом в свое время. В нем тоже все было не так просто. Ведь не рождаются же дети с кинжалами в руках, хотя орки думают по иному…
Может, под перестук копыт им всем захочется рассказать друг другу что-то важное, покаяться или, наоборот, получить одобрительное похлопывание по плечу. В конце концов, они ехали за ответами. И никто не мог дать гарантию, что судьба будет к ним благосклонна, ибо хоть Скай и не говорил того прямо, но он желал отомстить за Лейну. Только противником его был тот, чья сила могла поражать сильнейших из воинов, а коварство было настолько велико, что хватило того одурачить целое королевство. И может сам король закроет глаза на это зло, подпав под его чары…