— Колите! — попугаем повторил хлыщ.
Арьере скривилась, но, сглатывая тошноту брезгливости, задрала рукав сюртука, расстегнула рубашку. Ткнуть иглой в живого человека оказалось не так просто, но и с этим она справилась, даже вроде бы всё правильно сделала.
— Помогите… К забору… — просипел Арчер.
Пришлось Тиль ещё и стаскивать его с тротуара, волочь под злополучную мальву — нахал оказался куда тяжелее, чем выглядел. Но в теньке брюнета явно подотпустило или это зелье так быстро подействовало? Он расслабился, затылком оперся о не струганный штакетник. Пепельно-серое лицо стало розоветь, пот подсыхал на висках.
— Думаете, я морфинист? — усмехнулся болезный, глаза не открывая.
— Мне до ваших пристрастий дела нет, — проворчала Тиль.
Почему-то Арьере стало неудобно, будто случайно, даже против своей воли, что-то до крайности неприличное увидела.
— Собственно, вы правы, — словно её и не слыша, продолжил Арчер. — Морфинист, кокаинист, опиумом тоже не брезгую.
— Послушайте, вам лечь надо, а не на земле сидеть. Подождите, я кого-нибудь на помощь позову.
— Не нужно, я сам. Сейчас пройдёт. Вы не знаете, почему меня так и тянет перед вами оправдываться?
— Понятия не имею. Давайте всё же…
— Это не то, о чём вы подумали. Я горбун.
— Совершенно верно, по вам заметно, — согласилась Тиль, оглядываясь. Как назло, улица оказалась совершенно пустой, ни в одном окне даже занавеска не шевельнулась. — Я всё-таки позову трактирщика.
— Горбун, — упрямо повторил Арчер и вдруг перехватил запястье Арьере, потянул на себя, правда, сил у него было не больше, чем у котёнка, — родился таким. Моих родственников это, понятно, не устроило. Хорошо, нашёлся умелец, выправил изъян. Кулаками и коленями преимущественно.
— Чьими? — тупо спросила Тильда.
— Своими, — брюнет заговорил быстрее, лихорадочнее и невнятнее, глаз по-прежнему не открывая, но доктор видела, как под его веками ходят яблоки, словно у человека, которому кошмар снится. — Растяжки вроде дыбы, к доске привязывали. Очень эффективные средства, но рекомендовать не могу. Побочные последствия, знаете ли, дальше жить мешают. Побаливают кости, ой, побаливают, чтоб их! Ни одна дрянь не берёт. Да и пёс с ними, я живучий. К великому сожалению всех присутствующих и отсутствующих.
— Да, конечно, — машинально пробормотала Тиль. И тут вспомнила хребет-позвоночник, выгнутый буквой «S», будто змея улеглась поверх узкой бледной спины, дико торчащую лопатку. — О, Небо! — вырвалось против её воли.
— Вот, я добился своего. Вам стало меня жаль.
— Перестаньте, — Арьере присела на корточки, хотела отвести с его лба упавшую прядь, но передумала, руку убрала.
— Противно? — Арчер будто видел, что она делает.
— Просто боюсь сделать вам больно. Лучше скажите, чем могу помочь.
— Больно? — переспросил брюнет и, наконец, поднял веки. Глаза у него блестели стеклянно, как у куклы. — Вы? Впрочем, да. Пожалуй, это больно. — Мужчина длинно выдохнул, тряхнул по-собачьи головой и опять на Тиль уставился. Взгляд у него стал совершенно нормальным, будто и не было ничего. — Прошу прощения, но я всё-таки вынужден принять ваше предложение. Отыщите мою трость и помогите подняться. А вот серьёзный разговор придётся отложить до завтра. Навестите меня утром?
— Да, конечно, — согласилась Тиль.
Она сейчас, пожалуй, на что угодно бы согласилась.
— И придержите любопытство хотя бы до завтра, хорошо? Не расспрашивайте никого. Поверьте, это опасно в первую очередь для вас.
И с этим Арьере спорить не стала. Может, конечно, в романах и умные вещи пишут, но вот следовать им сейчас почему-то совсем расхотелось.
Возможно, доктор Вермен был настоящим кудесником или просто болезнь, на самом деле не такая ужасная, на убыль пошла, но выглядел Карт гораздо лучше, чем утром: дремал себе, сунув руку под голову, и совсем не походил на человека, готового в любую минуту с этим миром распрощаться.
Тиль на цыпочках подкралась к кровати, постояла, раздумывая. И всё-таки села на ковёр, рядом с постелью — кузена ей будить не хотелось, а кресло в его спальне рассохлось, поскрипывало. Оставаться же на ногах никакого желания не было, за этот вроде бы короткий день Арьере вымоталась так, что даже колени желейно подрагивали.
Тильда сложила ладони на краю постели, пристроила на них щёку, прикрыла глаза, уговаривая себя, что она всего минуточку вот так посидит и…
— Могу я узнать, где ты была и что задумала? — негромкий вопрос Крайта заставил вздрогнуть, выдрал из сонной одури.
— Ничего я не задумала! — машинально выпалила Тиль, выпрямляясь так резко, что даже голова закружилась.
— Знаешь, чему ты никогда не научишься? — хмыкнул Карт. — Врать. Прямо скажем, актриса из тебя никудышная.
— По законам жанра мне сейчас стоит возмутиться и начать доказывать, что врать я умею? — Арьере задумчиво почесала бровь мизинцем.
— Можешь попробовать, — разрешил Крайт, — только я всё равно не поверю. Как и в твоё недоверие ко мне. Остаётся один вариант: ты что-то скрываешь из лучших побуждений, заботишься о калечном кузене. И вот это мне совсем не нравится.
— А мне не нравится, когда ты называешь себя калечным. Кстати, почему это я должна тебе доверять?
— Не должна. Видимо, так само собой получается.
— И с чего такие выводы?
— Ну, я всё-таки тебя неплохо знаю, — самодовольно ухмыльнулся Карт. — И ещё. Ты помнишь, как мал… Грег мне в ногу вцепился? Ну, когда тебя защищал.
— Помню, естественно. И что дальше?
— Ты начала, прости за выражение, ржать.
— Мой смех никак на ржание не походит, — серьёзно сообщила Тиль, — скорее уж на перезвон хрустальных колокольчиков. В крайнем случае, серебряных — на твой выбор. И что я, по-твоему, должна была делать? Рыдать?
— Большинство женщин бросились бы защищать ребёнка. — Крайт наставительно поднял палец вверх.
— Хочешь сказать, из меня хорошая мать не выйдет?!
— Из тебя получится замечательная мама. Просто ты не подумала, что я его могу, например, ударить.
— Да мне это и в голову не пришло! — возмутилась Тильда.
— Вот именно, — довольным котом разулыбался Карт, откидываясь на подушки, — что и требовалось доказать. Ты мне безоговорочно веришь.
— К тому же кто-то сам руки задрал, только б своей сигарой Грега не обжечь, — мстительно закончила Арьере.
— Ничего я не задирал!
— Задирал.
— Так что ты задумала?
— Знаешь, я хоть и специалист по спиритам, но всё же душевед, — мило улыбнулась Тиль. — Меня на такие штучки не поймаешь.
— Сейчас я должен спросить, про какие штучки идёт речь, — глубокомысленно сообщил потолку Крайт. — Ты расскажешь про неожиданные вопросы, сбивающие с толку и вынуждающие отвечать первое, что в голову придёт. Мы поспорим, можно так добиться правды или нет. И разговор опять уйдёт в сторону. Повторяю в третий, но не надейся, не в последний раз: что ты задумала?
— Да демоны с тобой! — обиделась Тильда. — Кажется, я знаю, где тайник, в котором дядя спрятал архив отца.
— А вот сейчас не помешало бы узнать, о каком архиве речь идёт. Не расскажешь?
— Нет, — помолчав, ответила Арьере. — Прости, дело не в тебе, честное слово. Просто… Помнишь поговорку? «Знает один — знает один. Знают два — знает и свинья».
— Разумно, — совершенно неожиданно одобрил Карт. — Но тебя ведь не столько тайник волнует, сколько?..
— Его содержимое, — неохотно подтвердила доктор, заплетая бахрому покрывала в косички. — Может, конечно, у меня паранойя развивается, но, кажется, за архивом охотятся. Впрочем, это всё-таки бред.
— Ну почему бред? — вдоволь потолочной побелкой налюбовавшись, подал голос кузен. — Насколько я знаю, при сборке воздушных машин используют разработки твоего отца. Про корабли вроде бы что-то такое тоже слышал.
— Верно, системы навигации, — заторопилась Тильда, бросив косички. — Вернее, не знаю, про это ты говоришь или нет, но, кажется, что перед тем, как сюда отправиться, папа всё про них твердил. Мама даже кричала что-то вроде: «Тебе эта навигация дороже меня!» Похоже, папа собирался отложить поездку из-за работы. А мама хотела именно на этом корабле плыть… — Арьере потёрла лоб. — Или я всё уже придумала? Понимаешь, юрист на это намекнул, сказал, будто в папиных патентах сейчас многие заинтересованы из-за того, что на континенте война будет или вроде того.
— Точно, вроде того, — фыркнул Крайт. — Незначительное такое, совсем неважное. Всего лишь тонны железа изничтожающие друг друга на земле, в воздухе, на воде и даже под водой. Скорострельное оружие, мины там всякие, химическая гадость, системы обнаружения, управляемые спиритами. Мелочь, не стоящая внимания. Развлечение. Дамы и господа, спешите видеть! Впервые под этим Небом…
— Тонны железа… — заторможено пробормотала Тильда, не замечая, что рвёт покрывало, — тонны…
— Эй, Тиль, что не так? — позвал Карт — Арьере его вроде бы услышала, только сообразить не могла, как нужно ответить.
Гигантская тяжесть падала стальной стеной из темноты. Крайт, кажется, выругался, подхватил её подмышки, затащил на кровать, рывком накрыл одеялом с головой, прижал к себе, что-то судорожно шепча — Тиль не соображала, что именно. Она вцепилась в его рубашку, будто тонкая ткань и хрупкое, слишком хрупкое для железа тело могло спасти от несоизмеримой тяжести.
— Тебя там не будет, — сквозь спазм сумела-таки выдавить Тильда — сказать это было слишком важно, гораздо важнее прихотей собственного тела.
— Где? — явно не понял Карт, даже отодвинуться попытался, только кто бы его отпустил?
— Тебя. Там. Не будет, — просипела Арьере.
— Подожди, — растерянно пробормотал Крайт, — ты что, боишься за меня? Вот дурочка, нашла чего пугаться. Я всю жизнь…
— Знаю! — Тиль так пальцы сжала, что кузен дёрнулся, кажется, она его оцарапала. — Небо, машины, Грег, то есть его спирит! Это тебе вместо семьи, знаю, сам говорил! Никогда не заставлю выбирать между ними и мной. Лучше просто уйди, возьми и уйди — с этим справлюсь, честно. Но если ты… Если ты там, если так!.. Или уходи или оставайся. Я не смогу! Просто не смогу, понимаешь? Никак! Это невозможно!