Может, то утро воскресного дня 22 июня было единственным, когда Михаил Прудников собрался на загородную прогулку с семьей, но радио принесло страшную весть — гитлеровская Германия вероломно напала на нашу страну.
Пограничное училище имени Ф. Э. Дзержинского направило в маршевые роты своих лучших командиров и преподавателей. Среди них был и Михаил Прудников, как всегда подтянутый, бодрый, готовый к любым испытаниям человек.
Воины границы встретили врага под Москвой в те суровые дни, когда решалась судьба столицы. Михаил Сидорович Прудников командовал батальоном в боевой обстановке так же, как и в учебных буднях, был для подчиненных примером мужества и стойкости, военной смекалки и находчивости.
За отвагу при защите Москвы большая группа солдат и офицеров батальона получила ордена и медали Советского Союза. Вручил их Михаил Иванович Калинин.
Прудников готовил людей к новым боям, отдавал все силы и знания военного педагога для того, чтобы позиции батальона были недоступны для врага. И вдруг приказ — прибыть всем батальоном в Ставку Главного командования. Михаил воспринял это с недоумением: он не командующий армией, не комдив, а всего лишь командир батальона. В Ставку, да еще вместе с батальоном…
По прибытии на место назначения Прудникова пригласили в кабинет начальника управления, где сидели генерал, несколько старших офицеров и двое штатских. Здесь Прудникову объяснили все: и цель вызова, и предстоящие задачи, и порядок действий. Ему поручалось отобрать из батальона 30 самых надежных бойцов и перейти линию фронта для руководства партизанским движением в глубоком тылу врага.
— Отныне вы не Прудников, а Неуловимый, — сказал в заключение беседы генерал. — Связные будут приходить к вам по паролю. Всем необходимым вас обеспечат сегодня, а утром в путь.
С чего начать работу в тылу гитлеровцев, на кого опереться, как врасти целым отрядом в среду жителей района предстоящих действий? Эти вопросы не выходили из головы Прудникова всю дорогу до Торопца, откуда отряду предстояло выдвинуться на передовую и перейти линию фронта.
Лежал глубокий снег, подплавленный сверху теплыми мартовскими ветрами. В Торопце пограничники переложили продовольствие, боеприпасы, средства связи на изготовленные своими руками волокуши и двинулись к фронту.
Отряд прибыл на передний край в точно указанное время, но подразделения, которым было поручено найти в обороне гитлеровцев надежный лаз для партизан, сделать этого не могли. Прошел день, второй, а отыскать лаз так и не удавалось. Разведчики, возвращаясь из поиска, докладывали, что фашисты зорко стерегут все подступы к своей обороне.
На третьи сутки командир, комиссар и начальник разведки отряда решили вести поиск своими силами. День и ночь ходили они по переднему краю обороны нашей дивизии и только перед рассветом наткнулись на болото, скованное льдом. Михаил послал туда разведчика Демченко, и тот по возвращении доложил:
— Полный порядок, фрицев у болота нет.
Отряд быстро собрался и перешел линию фронта. Это было в четверг, 5 марта 1942 года. Так началась полная неожиданностей партизанская жизнь пограничников. Они искали верных друзей, доставали оружие, боеприпасы, продовольствие — словом, формировали боеспособное соединение.
Гестапо и абвер скоро почувствовали, что в лесах действуют партизаны, но выследить их расположение не могли. Вражеские агенты рыскали по деревням и лесам. Как-то на окраине села, когда партизанский наряд вышел на разведку, к нему подошла женщина лет сорока пяти, одетая в старенькое крестьянское одеяние.
— Сыночки, — сказала она, — там у меня под стогом соломы, в яме, прячется командир Красной Армии. Большой командир, спасать его надо. Фамилия его Сенин, звать Николаем.
Сообщение о командире Красной Армии партизаны не решились оставить без внимания. Они отыскали женщину и привели Николая Сенина в отряд. А через несколько дней он убежал из леса. Теперь было понятно, что Сенина заслало гестапо. Скоро связные партизан установили, что Сенин — заместитель командира полицейского отряда по борьбе с партизанами.
— Пока полицаи соберутся с силами, — предложил Прудников товарищам, — надо без шума уничтожить провокатора.
Выполнить это задание взялась разведчица Клава Иванова. Она пришла в Невель, устроилась у родственницы, познакомилась с Сениным и пригласила его на свидание в загородный домик. Предложение красивой девушки пришлось полицаю по сердцу. Он пришел на встречу и получил пулю в лоб.
Комбриг Прудников с каждым днем расширял связи с подпольщиками, пополнял ряды партизанского соединения смелыми и сильными патриотами.
Летом 1942 года в лесу близ Полоцка, где в заброшенном домике лесничего была конспиративная квартира Неуловимого, состоялась встреча с местными подпольщиками. Среди них Михаил увидел худенькую, невысокого роста женщину. Это была Лиля Костецкая, которую привела сюда разведчица Анна Наумовна Смирнова. Когда зашел разговор о расширении круга подпольщиков и связных, Лиля предложила:
— Мы можем завербовать немецкого офицера Мюллера.
Михаил Сидорович внимательно посмотрел на новую подпольщицу и ответил:
— Дело стоящее, только надо проверить его хорошенько.
Затем выслушал собравшихся, рассказал о предстоящих задачах и пожелал своим помощникам удачи.
Через некоторое время Лиля Костецкая передала, что «Инициатор» (так назвали разведчики Мюллера) идет на сближение с партизанами. Михаил Сидорович разрешил Лиле поручить ему дело: помочь «одной ее знакомой». Все прошло хорошо. В Москву полетело донесение о Костецкой и Мюллере.
В ответ пришло указание: «Поручите вашим людям добыть возможное количество чистых бланков паспортов и других документов». Комбриг ломал голову, советовался в подпольном райкоме партии, как выполнить задание центра, не подвергая опасности своих людей. И опять Лиля предложила смелый план:
— Надо устроить небольшой взрыв в помещении паспортного стола и изъять нужные нам документы.
— Кто это сделает? — спросил комбриг.
— Я. Дайте, что надо, и покажите, как взорвать.
План удался. Лиля принесла столько бланков документов, что хватило и центру и своему отряду. Пользуясь аусвайсами, разведчики партизан стали действовать еще решительнее: теперь для них были не страшны полицейские посты и облавы.
Кроме соединения Неуловимого, в Белоруссии действовали и другие крупные силы партизан. Их удары по вражеским коммуникациям приобрели такой размах, что гитлеровское командование решило провести большую карательную экспедицию под названием «Нюрнберг», рассчитывая сразу покончить с партизанами на важных стратегических направлениях Двинск — Полоцк — Невель, Резекне — Невель. Руководил операцией против партизан видный фашистский каратель группенфюрер СС, генерал-лейтенант фон Готберг. В его распоряжении были значительные силы наземных войск и авиация. Главный удар каратели решили направить северо-западнее и северо-восточнее Полоцка, как раз туда, где действовала бригада Прудникова.
План решительного наступления против партизан попал в руки Прудникова раньше, чем о нем узнали воинские части карателей. Мюллер, Костецкая и Смирнова приняли все меры, чтобы в деталях уточнить немецкий план. Мюллер лично прочитал приказ ставки, побывал на совещании старших офицеров, где обсуждались особо важные вопросы предстоящей операции «Нюрнберг», и, конечно, дал партизанам полную и точную информацию.
В штабной землянке на совещании Прудников подытожил мнения собравшихся:
— Я думаю, фон Готберг попытается зажать нас в треугольнике Полоцк — Невель — Витебск. Надо вырваться из этого мешка.
Пришли к единому мнению — просочиться мелкими группами в тыл фашистов и ударить им в спину. Тогда каратели потеряют ориентировку в отношении основных партизанских сил и будут бить по пустым местам.
Руководители партизанского соединения детально обсудили план предстоящих действий. Предстояло принять удар пяти полков СС, четырнадцати отдельных батальонов, нескольких отрядов из местных гарнизонов. Около 20 тысяч человек с артиллерией и танками бросило гитлеровское командование на уничтожение партизан. Бои завязали отряды Александрова, Афанасьева и бригада Фалалеева, находившиеся на главном направлении вместе с бригадой Прудникова. Партизаны действовали умело, мужественно, инициативно. Устраивали завалы и минные поля, которых фашисты боялись настолько, что стоило потом, когда не хватало мин, оставить признаки минирования, как вражеские подразделения останавливались и уходили другой дорогой, а там, в удобном для боя месте, натыкались на огонь партизан.
За два месяца партизаны бригады Прудникова уничтожили не менее тысячи солдат и офицеров противника. А из Берлина шли указания: «Усилить борьбу с партизанами! Уничтожить! Очистить! Сжечь!» Однако операция «Нюрнберг» провалилась. Под Полоцком появились новые вражеские группировки «Рихард», «Шнеехазе», но и штандартенфюрер СС Ламмердинг, сменивший обанкротившегося Готберга, не мог добиться успеха. Не раз по его сводкам бригада Неуловимого была полностью разгромлена и уничтожена. А партизаны продолжали действовать, наносили удары по фашистам в самых неожиданных местах и уходили невредимыми. Неуловимый стал таким, каким хотела его видеть и знать Большая земля, Родина.
В разгар зимних боев 1943 года из Москвы пришло сообщение: «Неуловимому. Вам подготовлен десант.
О готовности принять, сигналах, месте выброски срочно радируйте. Анатолий».
Принять десант из Москвы — дело для партизан не новое. Но теперь, когда кругом каратели и каждый день идут бои, как будто тут проходит линия фронта, осуществить это не так просто.
Решили послать группу разведчиков для поиска площадки, на которую можно принять десант.
Направление, в котором надо вести поиск, определили скоро, так как у начальника разведки Павла Корабельникова были полные данные о сосредоточении противника, но у него же были и сомнения, которые он решил высказать.
— А если фашисты перехватили сообщение?