— Ретта, вы уж как-нибудь постарайтесь эти страхи побороть, — сказал Сварог. — Для вашей же пользы. Я вижу, его сегодня с вами нет?
— Он дежурит по полку. До 7 утра.
— Найдете способ завтра с ним встретиться?
— Конечно…
— Вот и изложите ему ситуацию. На меня ссылаться не стоит, выдайте это за собственные размышления и тревоги. И пусть немедленно делает предложение. Тогда я буду за него спокоен. Мне говорили, он неплохой человек и толковый офицер, не хотелось бы, чтобы с ним что-то случилось. А зная вашего отца… Вы сделаете, как я сказал?
— Конечно, ваше величество.
— Вы, часом, не сердитесь, что я так бесцеремонно вторгся в ваши сердечные дела?
— Ну что вы! — воскликнула Ретта. — Совсем наоборот. Я вам очень благодарна, я сама и не подумала о таких вещах…
Сварог усмехнулся:
— Если вы — дочь министра тайной полиции, вам следует думать о вещах, которыми обычные девушки не задаются…
— Мне как-то раньше не приходило в голову… Спасибо, ваше величество.
Ну вот, момент самый подходящий. Сварог сказал небрежно:
— Да, вот что еще… Вы мне не одолжите на пару дней ваш подарок? Я хочу заказать копию — тоже собрался сделать подарок, но таких вот украшений с камешками мне в лавках что-то не попадалось. Не сомневайтесь, я обязательно верну.
— Я и не сомневаюсь, ваше величество, как можно… — Ретта подала ему коробочку с некоторым сожалением в глазах — видимо, вещица ей понравилась, как и многим другим.
— Красивая вещь, — сказал Сварог. — Что вы с ней собирались делать?
— Повесить на стену в своей комнате, конечно. Там есть ушко.
— Ну да, разумеется… — сказал Сварог. — Ну что же, идите, веселитесь, только не забудьте нашего разговора и сделайте все, как мы договорились. Тогда я буду совершенно спокоен за вашего Митала.
Она робко улыбнулась:
— А уж как я буду спокойна… спасибо, ваше величество, вы были так добры…
Встала и отошла к одному из столиков с вином. Раскрыв коробочку, Сварог долго смотрел на загадочный диск с выгравированным гербом Интагара, окруженным кольцом полупрозрачных, медово-желтых камешков. По правде говоря, тупо пялился — никаких догадок не приходило в голову, ни одной толковой мысли. Какая-нибудь подслушка, излаженная неведомыми умельцами? Но ведь заранее должно быть понятно, что висеть ей не в кабинете Интагара, а в комнате его дочери. Что еще? Ну никаких догадок, хоть волком вой от бессилия и умственной импотенции…
Он поднял голову, когда раздался взрыв ликующих возгласов и рукоплесканий, быстро определил, что они адресованы белокурой подруге Элкона, явно оказавшейся победительницей в этой непонятной игре. Опустил коробочку в карман камзола и решительно встал.
Глава V «КАМЕННЫХ ДЕЛ МАСТЕРА»
Вышел в широкий роскошный коридор, подошел к высокому стрельчатому окну, смотревшему на зады. Флигеля отсюда прекрасно видны. В том, что справа, горит свет во всех, тщательно зашторенных окнах, по мощеной дорожке ко входу идут шесть человек, попарно несущих длинные ящики. Спецслужбы в авральном темпе обустраиваются. Уардах в двухстах, в парке, нашлась отличная лужайка, довольно обширная, туда удобно сажать ставшие невидимыми летательные аппараты ларов. Все-таки идеальное место для резидентуры.
Справа, уардах в десяти, возле красивой статуи из фиолетового с черными прожилками шерритского мрамора (типичный для дворца сюжет — храбрый охотник упер рогатину в грудь взмывшему на дыбки пещерному медведю), стоял «лакей» в ливрее цветов герцогини. Как и полагается вышколенному лакею, замер словно статуя, опустив руки по швам, глядя перед собой в ожидании, когда кому-то понадобится.
Сварог легонько поманил его пальцем. «Лакей» моментально ожил, быстро подошел, глянул вопросительно и тихо произнес: — Господин генерал?
— Интагар мне нужен во флигеле, — сказал Сварог. — Пошлите за ним верховых, он либо дома, либо во дворце…
— Нет необходимости. Интагар и так во флигеле, присматривает за обустройством. Кажется, намерен там и ночевать.
Ситуация, подумал Сварог не без некоторой игривости. Доченьки в крайне предосудительных с точки зрения строгого отца нарядах весело проводят время — а строгий отец пребывает в двух шагах, ни о чем не подозревая. Ну, субординацию он понимает четко, ни за что не пойдет во дворец, куда не приглашен — а его людей во дворце нет и быть не может.
— Во флигеле? — сказал он. — Отлично. Тогда вот что… Один из гостей, лейтенант Смарагдовых Мушкетеров, вам знаком?
— Маркиз Чендор? Разумеется. Досье на него есть — как на всех прочих, на которых приказано завести досье. Вы что-то хотите знать?
— Нет, — сказал Сварог. — Мне нужно, чтобы вы как-то выманили его из зала, взяли так, чтобы никто не заметил. Немедленно. Сумеете?
— Конечно, господин генерал, — ответил тихарь из восьмого департамента словно бы с некоторой обидой на то, что были высказаны сомнения в его квалификации. Задумался на несколько секунд. — Так… Я ему скажу, что его конь сорвался с привязи, носится по парку, затевает драки с другими жеребцами, никому не дается в руки. Такое случается. А конь у него и в самом деле норовистый…
— Отлично, — сказал Сварог.
— И потом?
— Сдадите его Интагару. Скажите, что я скоро приду, и мы вдвоем будем его допрашивать. А для начала пусть Интагар на нем испробует парочку стандартных полицейских приемчиков. Типа «Попался, наконец, сволочь!», «Нам всем известно, говорить будешь, или шкуру с тебя драть?» Ну, Интагар знает… А потом… Помариновать его где-нибудь под замком… хотя, насколько я знаю Интагара, он уже и камеры в подвале оборудовал. Если так — в камеру. По дороге — пару подзатыльников, чтобы гонор сбить… Действуйте.
— Слушаю, господин генерал!
Тихарь проворно нырнул в зал, где уже откатывали столик в угол, на прежнее место — видимо, вновь ожидались танцы. Сварог видел, как он бесплотным духом скользнул к лейтенанту, что-то почтительно ему сказал с обеспокоенным лицом, и лейтенант, похоже, крепко выругался про себя, направился следом за «лакеем» к противоположной двери. Все в порядке, уж эти ребята вмиг повяжут, как пучок редиски…
И хотя впереди простиралась совершеннейшая неизвестность, Сварог резко повеселел — наконец-то после долгого периода беспомощных наблюдений и констатации фактов начались активные действия. Уже что-то…
Гости разбивались на пары. Ускорив шаг, Сварог успел как раз в тот момент, когда неотвязный «пушкарь-лошадник» подошел к Яне, но еще не успел сделать предписанные этикетом жесты, приглашавшие к танцу. Тронул его за локоть:
— Тысяча извинений, капитан… Не уступите ли танец? Вы же понимаете, мужу после продолжительной разлуки хочется потанцевать с женой…
Капитан молча поклонился и отступил. При других обстоятельствах дело так просто не кончилось бы, но в таких вот случаях вступать в пререкания с законным мужем и уж тем более вызывать его на дуэль означает стать всеобщим посмешищем. Так что Сварог правильно все рассчитал.
Заиграла музыка — ну, это мы умеем… Приходилось танцевать, и именно с Яной — излюбленная в Каталауне (больше в тамошних городах) «Баллада о неразумных игроках».
Иные сядут за картишки —
что им беседы, что им книжки —
дела забыты и детишки!
Не редкость также дураки —
отъявленные игроки.
Кому без их игорной страсти
нет в жизни радости и сласти…
Это было что-то вроде здешнего шейка, половина заданных фигур, половина — импровизация. Яна, грациозная и прекрасная, четко отбивала каблучками ритм, посылая Сварогу обольстительные взгляды, хулиганка такая, волна золотых волос взметалась над обнаженными плечами, взлетал подол платьица так, что чертовски хотелось плюнуть на все расследования и увести ее наверх — чего он, конечно, не мог себе сейчас позволить: марш вперед, труба зовет, черные гусары…
Глянув через ее плечо, он увидел в дверях тихаря, перехватил его взгляд, и тот чуть заметно кивнул — значит, все прошло гладко…
Бывает часто с игроком:
сел богачом — встал бедняком.
Кто карты взял, прельстясь наживой,
тому не знать игры счастливой.
Игра азартная грешна:
она не Богом нам дана —
ее придумал Сатана!
Он постарался хоть на несколько минут отрешиться от забот, изо всех сил пытался соответствовать партнерше. Нельзя сказать, чтобы он танцевал плохо — но по сравнению с Яной все равно выглядел дрессированным медведем, каких фогороши водят по ярмаркам.
Кто любит сам с собой играть,
не будет со стыда сгорать.
Встал должником из-за стола,
и не побьют его со зла…
Он протанцевал с Яной еще два танца (капитан, оставив всякие поползновения, держался в сторонке), столь же быстрых. Потом свет пригасили, раздалась медленная, томная мелодия фальтарады — самого близкого к танго из покинутого Сварогом мира таларского танца, по неведомым причинам тоже отнесенного к простонародным (каковые на балах Империи, в отличие от земли, танцевали часто и охотно).
Яна колыхалась в его объятиях, склонив голову ему на грудь, а поскольку стоял полумрак, ладони Сварога, что греха таить, никак не могли определиться с границами талии.
— Положи руки, куда следует, — шепнула Яна. — Я же тоже не железная, а до конца вечера столько времени…
Он подчинился.
— Ты как-то резко повеселел…
— Яночка, мы наконец-то стронулись с места, — так же тихо ответил Сварог. — А это уже кое-что…
— Тем не менее ты не спешишь во флигель…
— Тактика допроса, — сказал он. — Пусть посидит и помучается неизвестностью.
— Мне бы тоже хотелось пойти…
— Не стоит, — серьезно сказал Сварог. — Интагар будет держаться скованно, ты его стеснишь своим присутствием. В его представлении императрица обязана пребывать в недосягаемых высях и выслушивать доклады.