«Я не собираюсь довольствоваться их жалкими подачками, – решительно заявила Грейс. – Я не стану прогибаться под них после всего, через что мне пришлось пройти». Кинта Макдональд попросту сказала: «У меня двое маленьких детей. Я должна позаботиться о том, чтобы они были обеспечены, когда меня не станет».
Нет, сказали женщины, мы не согласны. Грейс, как всегда, возглавляла их борьбу: она говорила, что «категорически откажется от предложения компании». Посовещавшись с девушками, Берри выдвинул USRC альтернативные условия: по 15 000 долларов (208 000 долларов) единовременно каждой женщине, пожизненное пособие в размере 600 долларов (8316 долларов) в год, оплата прошлых и будущих медицинских расходов, а также возмещение компанией всех судебных издержек. Компания должна была обдумать это предложение на выходных.
Понедельник, четвертое июня, стал весьма неспокойным днем. В десять утра переговоры продолжились, в то время как пресса со всего мира дежурила снаружи. Когда 45 минут спустя адвокаты покинули офис Кларка, им пришлось воспользоваться черным ходом, чтобы избежать разговоров со СМИ.
Они уходили, чтобы оформить официальные бумаги. В тот день Берри вызвал к себе в кабинет всех пять отважных женщин. По такому случаю они приоделись: на всех были шляпки «клош», Грейс накинула на плечи лисий мех. Даже Альбина пришла на эту судьбоносную встречу; последний месяц она почти не вставала с кровати. Но лучше любой одежды, ослепительней любых драгоценностей их лица в тот день украшали улыбки. Потому что они смогли. Вопреки всему, после необычайно тяжелой битвы – в которой они сражались, несмотря на свое невообразимо плачевное состояние здоровья, – они тем не менее призвали компанию к ответу.
Они провели с Берри три часа и подписали соглашение. Компания урезала единовременную выплату в окончательном договоре до 10 000 долларов – однако согласилась на все остальные условия. Это было весьма выдающееся достижение.
Под ослепляющими вспышками фотоаппаратов девушки позировали, чтобы навсегда запечатлеть этот исторический момент. Кинта, Эдна, Альбина, Кэтрин и Грейс. Они все стояли в ряд: настоящая «команда мечты». «Клуб женщин с улыбками» – причем сегодня эти улыбки были не грустными, а лучезарными, со вставными зубами и всем прочим, преисполненными чистым восторгом и изрядным количеством заслуженной гордости.
Официально о соглашении объявил сам судья Кларк в семь вечера. К этому времени собралась толпа из трех сотен людей: «все коридоры и проходы к лифтам были забиты». Кларк пробрался сквозь толпу, выбрав себе место, откуда его было хорошо видно, чтобы сообщить новости. Он прочистил горло и попросил тишины, которая и воцарилась под приглушенное шиканье – ее нарушали лишь срабатывающие фотовспышки и шуршание ручек в блокнотах. Добившись полного внимания прессы, судья объявил условия соглашения. «Вы можете отметить, если пожелаете, – вкрадчиво добавил он, – что судья постарался на славу». В соглашении подчеркивалось, что компания не признает своей вины. Маркли специально добавил: «[Фирма] не допустила халатности, и обвинения истцов, будь они даже обоснованными, несостоятельны из-за истекшего срока исковой давности. Мы придерживаемся мнения, что официальная позиция компании не подлежит пересмотру».
Сама корпорация объявила, что пошла на сделку исключительно из «гуманных» соображений. Заявление заканчивалось следующими словами: «[USRC] надеется, что лечение, которое будет предоставлено этим женщинам, принесет им исцеление».
В этом соглашении было еще одно важное условие. Компания настояла на том, чтобы организовать комиссию из трех врачей, которая бы регулярно обследовала девушек: одного врача назначат сами девушки, одного – компания, а еще одного они выберут по взаимному согласию. «Если любые два [врача] из этой комиссии придут к заключению, что девушки больше не страдают от отравления радием, – отметил Берри, – то выплаты прекратятся».
Планы руководства компании были очевидны; они даже не пытались скрыть их от Берри. «Я полностью убежден, – писал Берри, – что корпорация намерена по возможности разработать такую ситуацию, которая позволит им прекратить выплаты».
Ему было крайне не по себе от всего этого, особенно когда – хотя он и считал своего бывшего начальника «весьма благородным человеком» – появились слухи, что Кларк «вел дружбу с некоторыми из директоров [USRC]». Более того, у него, «возможно, были скрытые деловые взаимоотношения с кем-то из директоров компании, обладавшим контрольным пакетом акций, который был его приятелем со школы», а еще Берри выяснил, что Кларк «является либо был вплоть до недавнего времени акционером компании USRC».
«Эта ситуация, – с тревогой признался Берри, – вызывает у меня большие опасения». В зале суда округа Эссекс в Ньюарке замысловатые фрески на стенах посвящены четырем силам: Мудрости, Знанию, Милосердию и… Власти. В данном случае, размышлял Берри, последняя со своей жестокостью подходила как нельзя кстати.
Кларк собственноручно написал этим женщинам: «Я хочу выразить вам свою глубочайшую личную симпатию, а также свою искреннюю надежду на то, что будет найден какой-то способ помочь вам с вашей болезнью». В конце концов, именно для женщин это соглашение имело первостепенную важность. Они одержали верх; они никогда не думали, что доживут до этого дня.
«Я рада полученным деньгам, – с улыбкой прокомментировала Альбина, – потому что теперь моему мужу не придется так надрываться на работе». Ее сестра Кинта добавила: «Это соглашение столько значило не только для меня, но и для моих двух маленьких детей, а также для моего мужа». Она продолжила: «Мне хочется отдохнуть после всех этих испытаний, через которые мне пришлось пройти. Я бы хотела уехать вместе с семьей на какой-нибудь морской курорт». Хотя Кинта и объявила, что «недовольна условиями», она заключила: «Я рада освободиться от переживаний, связанных с судом, а также мне приятна мысль сразу же получить деньги».
«Думаю, мистер Берри, мой адвокат, проделал потрясающую работу, – с энтузиазмом и благодарностью сказала Эдна. – Я рада нашему соглашению; мы могли бы прождать гораздо дольше. Мы сможем позволить себе многое из того, что хотим, пока у нас будет возможность этим наслаждаться».
Кэтрин попросту сказала: «Бог услышал мои молитвы».
Лишь Грейс отреагировала более сдержанно. Она сказала, что была «вполне довольна»: «Мне бы хотелось получить больше, однако я рада и этому. Эти деньги во многом мне помогут; они хотя бы частично избавят меня от переживаний». Еще она добавила, говоря о том, что они осмелились подать иск, а также о том, чего они добились с такой широкой оглаской: «Я забочусь не о себе. Я в большей степени думаю о сотнях девушек, для которых это может послужить примером».
«Понимаете, мы оказались втянуты в это – и нас таких невообразимо много…»
Глава 32
Оттава, Иллинойс
– Июнь 1928 года—
Соглашение в Нью-Джерси стало международной сенсацией – и попало на передовую Ottawa Daily Times в Оттаве. «Общее количество жертв радия с новыми смертями выросло до 17», – гремела газета. «Резкий скачок в количестве жертв отравления радием!»
Девушек в студии Radium Dial охватил ужас. Впрочем, им было о чем беспокоиться; Элла Круз умерла предыдущим летом, и бывшим работницам нездоровилось: Мэри Даффи Робинсон и Инез Коркоран Валлат. В газете, которую девушки изучали с нарастающей паникой, говорилось, что первым симптомом отравления радием являются проблемы с зубами и деснами. Пег Луни, чья ранка от удаленного в прошлом году зуба так и не зажила, стало не по себе. «Девушки посходили с ума, – вспоминала Кэтрин Вольф. – На заводе проводились собрания, которые чуть не переросли в бунт. Леденящий ужас настолько нас подавлял, что мы с трудом могли работать – мы почти не говорили о нашей грядущей судьбе».
В студии воцарилась тишина: девушки замедлили свою работу, перестав то и дело подносить кисти к губам. Из-за снижения темпа производство пошло на спад, и руководство Radium Dial приняло меры, вызвав специалистов для проведения медицинского обследования.
Мэри Бекер Росситер пристально наблюдала за происходящим. Она заметила, что «они разделили девушек. Одних девушек отвели наверх, подальше от остальных. Они обследовали обе группы, но по отдельности». Женщины не знали, почему так происходит. Было ли это как-то связано с другими тестами, которые компания проводила в 1925 году? Но теми результатами так и не поделились с девушками, так что они ничего не знали.
Разделенные на группы женщины с недобрым предчувствием пошли встретиться с врачами. Врачи проверили дыхание девушек на радиоактивность, используя разработанные специалистами из Ньюарка тесты. Они также сделали рентгеновские снимки и взяли кровь на анализ.
Кэтрин Вольф прошла обследование. Пег Луни, Мэри Росситер, Хелен Манч, собиравшиеся вскоре покинуть компанию из-за замужества, тоже дышали в этот аппарат. Девушек заверили, что компания делает это прежде всего в их интересах, и они вернулись за свои рабочие столы в ожидании результатов, которые, как они надеялись, их успокоят.
Но результаты им так никто и не сообщил. «Когда я попросила отчет об обследовании, – вспоминала Кэтрин, – мне было сказано, что эту информацию предоставить невозможно».
Они обсудили дело с Мэри. Разве у них нет права знать? Мэри решила, что им не следует безропотно с этим мириться. Преисполненная страха и возмущения, она вместе с Кэтрин обратилась к мистеру Риду.
Их управляющий несколько неловко поправил свои очки, после чего развел руками. «Почему же, милые мои, – по-отечески сказал он им, – если бы мы стали раздавать вам медицинские отчеты, то тут бы поднялся бунт!» Казалось, его это чуть ли не забавляет.
Этот ответ не успокоил девушек, хотя Кэтрин позже говорила: «Никто из нас не понял, что он имел в виду». Мистер Рид, увидев их замешательство, продолжил: «Не существует никакого отравления радием». Он подчеркнул: «Все эти истории про отравление радием – выдумка!»