Хотя многие формы медитации действительно требуют подходящих условий – включая спокойную среду и определенный уровень тишины, – поиск эвдемонии не может ограничиваться только краткими периодами удаления от мира. Возможно, на определенном этапе жизни мы сможем выкроить для интенсивной практики особый период: выполнить так называемый ретрит или затвор, который у продвинутых созерцателей может продолжаться годами. Однако даже если это случится, в какой-то момент мы все равно вернемся к взаимодействию с другими людьми и уже в этом взаимодействии будем вынуждены искать и глубокое внутреннее спокойствие, и глубинную радость. Учителя медитации иногда вспоминают старую мудрость: лучшая проверка наших успехов в медитации – общение с нашей собственной семьей. В какой степени нам удается в каждой ситуации выбирать наиболее мудрое, сострадательное и полезное для всех вовлеченных сторон решение и получать от этого выбора радость?
Понимание неразрывной связи между формальной медитацией и нашими повседневными поступками ведет нас к осмыслению первого компонента эвдемонических практик – этической самодисциплины. Еще до того, как мы глубоко погрузимся в процесс развития сосредоточения, доброты и мудрости, нам нужно будет в определенной степени обуздать беспорядочные действия тела и проявления речи. Эти два вида активности могут прямо сейчас весьма явно нарушать пространство спокойствия – и нашего собственного, и других людей.
Понимание влияния, которое на наше внутреннее спокойствие оказывают наши этичные и неэтичные поступки и лежащие в их основе импульсы, – краеугольный камень тренировки в осознанной этике. Именно такой тренировке и посвящена эта глава.
Самый большой сдвиг в моем собственном осмыслении этой темы произошел в тот момент, когда я заметил тревожащую, невротическую и даже болезненную природу импульсов, которые не соответствовали моим личным возвышенным идеалам и избранным мной же принципам поведения. Эти невротические импульсы и проистекающие из них поступки могут нарушать наше спокойствие даже на самом простом уровне. Например, мы решаем ограничить употребление сладкого или кофеина, а затем замечаем, что всем существом – почти неосознанно! – жадно устремляемся к коробке печенья или к кофеварке. На протяжении двух-трех лет я несколько раз в неделю ловил себя на мощном желании купить в качестве сомнительного вечернего перекуса пакетик картошки фри. Заметив это побуждение, у меня каждый раз появлялась возможность сделать выбор: последовать либо за своими диетическими идеалами, либо за стремлением получить мимолетное удовольствие. Что еще важнее, возникшее осознавание позволяло мне наглядно понять: даже простейшее и в чем-то совершенно безобидное желание иногда может разом нарушить умственное равновесие и привести к не самым удачным долгосрочным последствиям (в описанном случае – с точки зрения здоровья и способности к самоконтролю).
Принципы светской этики
Тренировка в осознанной этике не означает, что мы просто слепо подчиняем себя навязанному извне нравственному набору правил или причудливой системе древних представлений. Этическая практика – акт не рабства, а свободы. Это глубоко творческий процесс, в котором мы снова и снова ищем наилучшие решения, все больше углубляя свое понимание возвышенных идеалов и способов воплотить их на практике.
Даже если наши личные нравственные идеалы связаны с определенной религиозной традицией, классические предписания все равно нуждаются в интерпретации. Мы нуждаемся в толковании, которое было бы основано на принципах сострадания и здравого смысла, – ведь без них любая трактовка может привести к чрезвычайно опасным идеям и фундаментализму. При этом на более глобальном уровне мы ищем некий общий этический знаменатель – универсальные принципы, которые помогали бы нам лучше уживаться с другими людьми (в масштабах семьи, общества, государства и планеты) и вместе с тем способствовали бы усилению внутреннего спокойствия и счастья. Далай-лама – выступая не в качестве религиозного лидера, а в роли гуманиста – называет подобные универсальные принципы «светской этикой», в которой мы можем выделить три ключевых компонента, не противоречащих воззрениям современной науки и социальной философии. Эти компоненты – взаимозависимость, сострадание и ненасилие. Давайте кратко их рассмотрим.
Взаимозависимость. Размышляя о том, как именно наши собственные поступки и образ жизни связаны с нашими же переживаниями счастья и страдания, мы можем заметить причинно-следственную связь. Развитие благотворных умственных качеств ведет к бо́льшим уровням радости, а укрепление неблаготворных (например, невротической зависимости от опьяняющих веществ) – к усилению умственного дискомфорта. Доброе и одновременно мудрое поведение при общении с другими людьми увеличивает вероятность того, что наши отношения в целом будут более гармоничными. И наоборот, эмоциональная неграмотность – низкий уровень эмоциональной разумности – и поступки, не учитывающие интересы других людей, создают в общении с другими проблемы.
Рассматривая взаимозависимость на более глобальном уровне, мы можем сказать: любые наши решения в сфере экономики и экологии сказываются на бесчисленном множестве других людей и других живых существ, а также на других регионах планеты. Так, в силу глубокой сопряженности всех компонентов экосферы мы не можем загрязнять окружающую среду без негативных последствий для самих себя. Нельзя надеяться, что вывоз мусора в соседний регион не повлечет каких-либо последствий для всего человечества. На социуме в целом сказываются и наши мнения (а также решения) по вопросам распределения ресурсов, социальной политики, образования и культуры, и даже наша манера общаться с людьми. Как объясняет один буддийский учитель нашего времени, жизнь каждого человека распространяется во всех направлениях подобно обширной сети.
Сострадание и доброта. Поняв, что мы как индивидуумы существуем в неразрывной связи со множеством других существ, мы также можем увидеть и общность нашего основополагающего желания – желания обладать счастьем и быть свободными от страданий. Глубина понимания эвдемонии у каждого из нас может быть различной – но мы все желаем обладать хотя бы минимальным набором внешних благ, находиться в безопасности, а также получать уважение и любовь со стороны других. Из этого понимания общности и взаимозависимости рождаются устремления доброты и сострадания: мы желаем себе и другим счастья и свободы от мучений. Эти устремления, когда мы позволим им стать мощной умственной привычкой, глубоко повлияют на наше поведение. (Более подробно практики развития доброты и сострадания, а также их роль в достижении глубинного спокойствия, мы рассмотрим в главе 7.)
Ненасилие. Если взаимозависимость – часть нашего миропонимания, а сострадание и доброта – сердечный отклик на осознание нашей связи и общности с другими, ненасилие – принцип поведения, замыкающий эту трехчастную цепочку. Это практический идеал, с которым мы можем соизмерять каждый свой поступок.
Ненасилие не предполагает бездействия и тем более этического равнодушия. Наоборот: при необходимости оно может проявляться как решительная сострадательная и мудрая активность, направленная против царящих в обществе ненависти, несправедливости или безразличия. Ненасилие устремлено к устранению страданий максимального числа живых существ. Практика этого принципа начинается с наблюдения за тем, что мы говорим и что совершаем, но в долгосрочной перспективе может вести к полному переосмыслению самого устройства общества и устранению присутствующих в нем систем притеснения.
Тренировка в ненасилии начинается с трех простых пожеланий: (1) причинять как можно меньше вреда, (2) приносить как можно больше пользы и (3) развивать способности наших ума и сердца. Само порождение подобных намерений в начале дня – мощная практика осознанности: мы привносим в сложное переплетение своих удачных и неудачных поступков свет понимания и внутренней решимости. Именно этой простой практике – зарождению благих устремлений после пробуждения – и учит чаще всего Далай-лама. Она предшествует любым светским или религиозным методам тренировки ума и сама по себе способна постепенно сделать нас удивительным, прекрасным человеком.
Практика: Устремление к ненасилию
1. Сделайте несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться, а затем позвольте дыханию двигаться в свободном ритме. На несколько мгновений уделите внимание расслаблению тела, а осознаванию позвольте покоиться здесь и сейчас.
2. Расслабив таким образом тело и ум, используйте свою способность к порождению намерений: последовательно сформируйте три мысли. После каждого устремления делайте краткую паузу, чтобы глубоко погрузиться в его смысл. Вы также можете мысленно повторять каждое устремление несколько раз, тем самым усиливая свою решимость. Сами устремления таковы[10]:
Сегодня я постараюсь причинять как можно меньше вреда.
Сегодня я постараюсь приносить как можно больше пользы.
Сегодня я буду развивать благотворные качества своего ума, свои мудрость и сострадание.
3. Зародите желание помнить о трех устремлениях на протяжении всего дня (а по возможности и в сновидениях). Затем на несколько мгновений вернитесь вниманием к телесным ощущениям и постепенно завершите практику.
Пять тренировок
Существует множество способов упражняться в осознанной этике и практиковать ненасилие. Одни связаны с классическими системами философии и психопрактики, другие восходят к личному опыту самих практикующих. Так, широко известен пример Бенджамина Франклина. Желая постепенно приблизиться к нравственному совершенству, он выделил для себя 13 универсальных добродетелей: воздержанность, молчаливость, любовь к порядку, решимость, бережливость, трудолюбие, искренность, справедливость, умеренность, чистоплотность, спокойствие, целомудрие и кротость. Каждому из этих качеств Франклин решил уделять по неделе. Работа над определенной добродетелью состояла в том, чтобы в специально разлинованном дневнике отмечать любые отступления от обозначенного идеала.