– А два года назад, после того как Кэрис сбежала из дома… Алед изменился. Как и я. Мы стали меньше зависать, и всякий раз, когда мы проводили время вместе, мне казалось, будто он просто хочет сбежать от проблем. И встречи со мной – всего лишь повод уйти из дома. Ты же знаешь про его маму?
– Ага.
– До того как вы сдружились, он часто зависал у меня, чтобы пореже с ней пересекаться. Потом появилась ты – и я стал ему не нужен.
– Как так-то? Вы ведь дружили с самого рождения. И были вместе столько лет.
– Если бы Алед дорожил нашими отношениями, он бы больше разговаривал со мной. – Дэниел глубоко вздохнул, будто впервые отважился признаться в этом самому себе. – Я вообще сомневаюсь, что так уж сильно ему нравлюсь. Боюсь, все дело в привычке. Ему со мной удобно… А еще, кажется, он меня жалеет. Не думаю, что ему все это нужно.
Он замолчал, и я увидела, что глаза его подозрительно заблестели. Дэниел мотнул головой и вытер слезы.
– Я всегда первым проявляю инициативу.
– Тогда почему… – Я говорила почти шепотом, хотя мы были на улице одни. – Почему ты просто не закончишь это? Если вы больше не любите друг друга?
– Я не говорил, что больше его не люблю. Я ужасно по нему скучаю. – На щеке Дэниела блеснула слеза, из груди вырвался сдавленный смешок. – Прости. Я такое ничтожество.
– Вовсе ты не ничтожество. – Я притянула его к себе и крепко обняла.
– Я пытался обсудить это с Аледом в день рождения, – продолжил Дэниел, когда я его отпустила, – но он меня не слушал. Только твердил, что я ему нравлюсь. А я злился, потому что видел, что он лжет. Он соврал еще на лугу – помнишь, мы играли в «Я никогда»? Притворился, что не врал мне, когда сказал, что любит. Но я вижу, вижу, когда он врет! И если он любил меня, то почему все время избегал? Он даже в своей ориентации не хочет признаваться. Даже мне.
Дэниел снова потер глаза.
– А в ту ночь… Он все повторял, что хочет быть со мной, но, кажется, сам в это не верил. Я отказал ему, и тогда он разозлился. – Дэниел покачал головой. – Алед просто привык ко мне – и не хочет меня расстраивать. Он знает, что я его люблю. А вот он меня – нет. Во всяком случае, не в том смысле, в котором мне нужно.
– Ты уверен?
Дэниел посмотрел на меня.
– Ты отвратительно оптимистична.
– Нет, я… – Я прикусила губу. – Но что, если… Знаю, ему трудно говорить о том, что он чувствует на самом деле, а со стороны вообще не понять, что творится у него в душе, но… Может, он все-таки тебя любит? Он же не говорил, что это не так?
Дэниел горько рассмеялся, и я поняла, что он уже ни на что не надеется.
– Все хотят, чтобы у гей-парочки был счастливый конец.
Мне стало так грустно, что захотелось немедленно уйти.
– Хочешь скажу, чего я боюсь больше всего на свете? Что я, сам того не зная, заставлю его сделать что-то, чего он делать не хочет. Это мой худший кошмар. – Теперь слезы бежали по щекам Дэниела одна за другой. – Да, я в курсе, что люди меняются и мы должны двигаться дальше, но… – Он наклонился вперед и уткнулся лицом в ладони. – Он мог хотя бы порвать со мной официально, а не бросать вот так… – Дэниел всхлипывал, голос его дрожал. Я чувствовала, что сама вот-вот расплачусь. – Ничего страшного, что я ему больше не нравлюсь… Но я хочу, чтобы ко мне вернулся мой лучший друг… Хочу понять, что он чувствует на самом деле. Я не знаю, почему он меня избегает. Всякий раз, когда я решаю, что больше ему не нравлюсь, я тут же начинаю в этом сомневаться – ведь он не говорит об этом напрямую. Он вообще мне ни о чем не рассказывает. А я всего лишь хочу услышать правду. Мне очень больно, когда он обманывает меня, считая, что так будет лучше.
Из горла Дэниела вырвались рыдания, и я снова обняла его, отчаянно желая хоть как-то помочь.
– Порой мне кажется, что Аледа заботит только его канал на ютьюбе… Город Юниверс – все для него. Его душа в аудиоформате. Радио, Февральская Пятница и серый мир, поглотивший их обоих, – это вся его жизнь. Дурацкая научно-фантастическая аналогия.
При упоминании Февральской Пятницы сердце у меня сжалось. Неужели Дэниел не знает, что это он?
– Он мой единственный настоящий друг. Но это не помешало ему вот так меня бросить. Я скучаю по нему… Не по сексу, нет… Я просто хочу, чтобы он был рядом… Чтобы ночевал у меня дома… И мы играли в приставку… Хочу снова услышать его голос… Хочу, чтобы он сказал мне правду…
Я обнимала Дэниела, пока он выплакивал свое горе, и думала, что мы оказались в одинаковой ситуации, хотя ему, конечно, в сто раз тяжелее. Я тоже хотела, чтобы Алед вернулся. Почему он не отвечал на наши сообщения? Неужели так сильно нас презирал?
И ведь это я во всем виновата.
Я предала его доверие. Я заставила его отдалиться. И возвращаться он не собирался.
Теперь мы оба не знали, сможем ли когда-нибудь услышать голос Аледа не в записи.
Наконец Дэниел успокоился. Он выпрямился, вытер глаза и сказал:
– Когда я в первый раз по-настоящему поцеловал Аледа… он отшатнулся.
Невыносимая усталость
По дороге домой мы с Дэниелом едва ли обменялись парой слов, хотя меня не покидало слабое подозрение, что мы теперь друзья. Через полчаса Рейн не выдержала царящей в машине тишины:
– Ребят… ну даже если вы не прошли, это же не конец света!
«Именно что конец», – хотела возразить я, но не стала.
– Нет. Все в порядке.
Похоже, Рейн поняла, что я вру. Во всяком случае, остаток пути она не предпринимала попыток с нами заговорить.
Дома я в лицах пересказала маме, как прошли собеседования – и как комиссия реагировала на мой невнятный лепет. Если я и преувеличила, то лишь чуть-чуть. Мама смеялась и обзывала маститых профессоров Кембриджа нехорошими словами. Потом мы заказали пиццу и смотрели «Скотт Пилигрим против всех».
Если честно, я чувствовала огромное облегчение.
Целый год я места себе не находила из-за этого собеседования.
Даже если я больше не хотела поступать на английскую литературу, это ничего не меняло. Решение принято. Будь что будет.
В тот вечер я освободила себя от домашней работы и ближе к полуночи залезла в кровать с планшетом и ноутбуком. Собиралась порисовать, чего не делала уже несколько недель, но потом поняла, что не хочу – в голове не было ни одной идеи. Немного посидела на тамблере, бездумно прокручивая ленту, и в конце концов заставила себя отложить планшет, потому что лежала и тупо обновляла страницу.
Раз уж я устроила себе маленький выходной, можно было послушать «Город Юниверс». Сколько эпизодов я уже пропустила – четыре, пять? Такое со мной случилось впервые.
Странное поведение для человека, который считает себя одним из главных фанатов подкаста.
И для того, кто знаком с его Создателем.
Я почти два месяца не заглядывала в твиттер Аледа. И не бродила по тегу «Города Юниверс» на тамблере. В своем профиле я отключила возможность присылать сообщения, поэтому об Аледе меня спрашивать перестали. Я больше не участвовала в создании шоу, не рисовала иллюстрации – теперь меня вообще ничего с ним не связывало. И в блог свой я давно ничего не выкладывала.
На меня вдруг навалилась жуткая усталость. Я выключила ноутбук – все равно заняться было нечем – и погасила гирлянду над кроватью. Потом вставила в уши наушники и загрузила последний эпизод «Города Юниверс».
ГОРОД ЮНИВЕРС: Эп. 142 – да
UniverseCity 93 937 просмотров
привет
Листайте вниз, чтобы увидеть расшифровку записи >>>
[…]
Не знаю… Что-то я устал…
[пауза на 10 секунд]
Вчера вечером я шел по улице Брокенборн и увидел это… это фосфоресцирующее…
Хм.
Знаете что? Неважно.
Я тут думал, то есть мне в голову пришла одна мысль… Я думал, что, если… что, если пора с этим покончить?
Ха-ха, нет, простите, это… это не то…
А.
Как бы я хотел оказаться рядом с Февральской Пятницей. Мы не виделись… уже много лет.
[…]
Не один час
Это было ужасно.
Худший эпизод на моей памяти.
Предложения обрывались на полуслове. Сюжет отсутствовал. За весь эпизод не появилось ни одного героя. Радио двадцать минут путано болтал о вещах, непонятных никому, кроме Аледа.
И упоминание Февральской Пятницы в конце – к чему оно?
Не виделись уже много лет?
Разве Февральская Пятница не Дэниел? Но они точно виделись в сентябре. Или он преувеличивает? Конечно, преувеличивает.
В Кембридже Дэниел сказал, что в «Городе Юниверс» Алед говорит о своей жизни. Тогда я решила, что это глупо. Но сейчас…
Февральская Пятница – реальный человек. Алед фактически это подтвердил.
Так, может, и все остальное реально?
Я села. Усталость как рукой сняло.
Февральская Пятница – Дэниел.
Или…
Если Алед действительно говорит, что они не виделись много лет…
Я переслушала эпизод в надежде найти другие подсказки, но только заново отметила, какой усталый у Аледа голос, как он спотыкается чуть ли не на каждом слове и, кажется, понятия не имеет, о чем говорит. Он даже не потрудился изменить голос, лишь добавил дурацкий акцент, как у ведущих в старых радиопередачах. Хотя пару раз и про него забывал.
Это было совсем непохоже на Аледа. Если его что и заботило в этом мире, то «Город Юниверс». Он бы не позволил себе работать над подкастом спустя рукава.
Что-то случилось.
На то, чтобы уснуть, у меня ушел не один час.
4. Рождественские каникулы
Загадка в интернете
Аккаунт Аледа в твиттере – @UniverseCity – был всегда открыт в одной из вкладок браузера у меня на планшете.
Вот что он там писал:
РАДИО @UniverseCity
В ТЕМНОТЕ ВСЕ ЗВУКИ СТАНОВЯТСЯ ГРОМЧЕ!
РАДИО @UniverseCity
я знаю, что твои сны делали прошлым летом… да, я говорю о тебе, роми, ты больше от меня не спрячешься