– 1895 FM! – торжественно провозгласила Аманда.
– Что это значит? – Я подошел к ней.
– Это частота, на которой мы вещаем. – Аманда, сверкая глазами, показала мне цифры на карманном радио. – Как красиво совпало, а? Как раз в 1895 году Попов представил миру свое изобретение, которое, судя по всему, было предшественником этого нашего агрегата.
Удивительное дело. Радио Попова, больше ста лет пролежавшее в Глуши, функционировало идеально. И оно было таким уже при своем появлении, когда никто еще и не помышлял о радиопередачах – одна только Ольга, может быть, знала об открытии Попова.
Найдя нужную частоту, мы стали проверять, как далеко разносится сигнал.
– Алло, это Альфред, слышно? – кричал я.
– Слышно! – отвечала Аманда.
И так далее, снова и снова. «Слышно? – Слышно!» Аманда вышла с Харламовским на веранду, на крыльцо и даже на улицу. «Слышно? – Слышно!» Но скоро ей пришлось вернуться: дальше крыльца сигнал не доходил – из карманного радио доносился только неразборчивый треск, а потом пропал и он.
Аманда снова углубилась в инструкции. Она водила пальцем по строчкам и тихонько повторяла русские слова. Мельба разгуливала по столу, пытаясь привлечь к себе внимание. Аманда отодвинула кошку в сторону и продолжила читать. Мельба прошествовала на другой конец стола и улеглась там. Я, облокотившись на стол, разглядывал чертежи. Я узнал на них все детали прибора, но внезапно мне на глаза попалось что-то, чего я раньше не замечал.
– Аманда, а почему здесь нарисована твоя сушилка? – Я показал на чертеж в углу.
Этот рисунок был отделен от остального листа тонкой черной линией. На нем изображалась сужающаяся книзу конусовидная конструкция, в точности такая же, как та, на которой Аманда сушила белье. Аманда, правда, перевернула ее широкой стороной вниз и вешала постиранное на косые проволочные перекладины, прикрепляя прищепками. А на картинке вся конструкция держалась на тонком длинном шесте. Аманда наклонилась над листком.
– Альфред, это антенна! – воскликнула она спустя секунду. – Подумать только, эта штуковина, на которой я всю жизнь сушу белье, – антенна, спроектированная Александром Степановичем Поповым! Это Попов оставил ее Ольге.
– А вот эта палка, к которой приделана сушилка…
– Надо же, антенна!
– Ну, в общем, то, к чему она прикручена… что это?
– Это мачта. С ее помощью радиосигналы можно посылать на такой высоте, что они не будут встречать никаких препятствий. Нужно придумать что-то подлиннее, чтобы поднять нашу антенну повыше. – Аманда задумалась. – У меня на крыльце есть лишняя собиралка для яблок с металлической ручкой. Можно, наверное, приделать к ней.
– А собиралку куда ставить?
– Правда, куда? – повторила Аманда.
Харламовский каркнул и взлетел на лестницу, ведущую на второй этаж. Аманда пользовалась вторым этажом только летом, чтобы не протапливать в холода весь дом. Поэтому на лестнице скапливался всякий хлам, и на втором этаже я еще не был.
– Харламовский, ты гений! – воскликнула Аманда, поворачиваясь ко мне. – Ты, наверное, заметил, что на чердаке есть башенка. Там прохладно и ветер свистит, но ничего, выживешь!
– Я?
– А кто же? Сделаем тебе там студию, а антенну прикрутим сверху к башенке! А ты что же, думал, я своим сиплым горлом буду вести передачи? Ха-ха, нет уж. А у тебя голос громкий и звонкий.
– М-м-м, я даже не знаю, – прохрипел я, потому что был совершенно не уверен, что хочу сидеть в холодной башне и вещать неизвестно что каким-то незнакомым детям.
Но Аманда не заметила моих сомнений.
– Ты в любом случае подходишь идеально, – сказала она. – Ты знаешь, что им нужно, Альфред Забытый.
Подготовка
Осенние каникулы пролетели в мгновение ока. По ночам Аманда разносила газеты, а вечерами, после того как Аманда поспит, мы брались за работу. В башенке никто не прибирался годами. Мы таскали оттуда всякий хлам: рваное постельное белье, сетки, чтобы укрывать кусты, доисторические лыжи и ботинки, старые газеты, банки без крышек, в которых нашли последний покой мухи, встречались и пейзажи, наполовину оторванные от рам. Потом я все это протирал и раскладывал по кучкам, а Аманда наводила порядок в башне. Она распахнула окна, ветер ворвался внутрь и взметнул такое облако пыли, что башенка почти скрылась из виду. Вещи мы перетаскали на чердак, чтобы освободить место для студии.
В саду тоже хватало дел. Надо было собирать спелые яблоки с деревьев в одну корзину, а падалицу в другую, мыть, резать на ломтики, варить и раскладывать по банкам. Комната была с утра до вечера наполнена густым ароматом яблок, он просачивался по ночам в мои сны.
За делами мне удавалось не выпускать на поверхность мучительную мысль, которая пробивалась, когда я оставался один. Мысль о возвращении домой. Когда-нибудь приедет отец. Начнет он меня искать или просто упадет на диван, даже не заметив, что на этот раз из нас двоих отсутствую я?
У отца было два способа отсутствовать. Он мог исчезнуть и находясь дома. Тогда он просто лежал на диване, глядя в пустоту, и даже ел не вставая. В такие дни он не заметил бы, хоть потолок на него рухни. Когда я присаживался к нему и кричал в ухо, что кофе готов или что ему звонят, он тихонько охал и дрожащими руками натягивал одеяло до подбородка. Ну и второй способ – это когда он действительно уезжал в командировку. Обычно без предупреждения. Отец вдруг начинал метаться по квартире, как будто внутри у него зазвонил будильник, который невозможно выключить. Он со странным блеском в глазах объяснял что-то про важное поручение, с которым никто больше не справится, которое сделает его могущественным и богатым, вскрикивал и бросал вещи в чемодан. Потом он заказывал такси и исчезал из дому.
Аманда не задавала мне вопросов, как будто в том, что я не хочу домой, нет ничего удивительного. Будто я могу хоть всю жизнь жить в Глуши и есть досыта, главное – помогать с яблоками и обустройством студии.
Труднее всего оказалось установить антенну. Я забросил на крышу веревку и привязал ее другим концом к маковке крыши на башенке. Потом по веревке слез вниз. «Поосторожнее!» – кричала мне снизу Аманда. Потом мы вместе втащили на крышу собиралку для яблок и сушилку-антенну. Забравшись на конек крыши, мы скотчем примотали антенну к сушилке и залезли по узкой лесенке до верха башенки. Аманда подняла антенну с сушилкой, а я привязал конструкцию к маковке.
Потом пришлось чинить то, что мы повредили в процессе установки. С крыши оторвалось несколько кусков черепицы – падая, они сшибли яблоки с ветки над крышей. Втаскивая на крышу собиралку для яблок, мы попали ею по окну башенки и разбили одно стекло вдребезги. Аманда приколотила черепичины молотком и вставила в окно кусок фанеры. Я в это время собирал в ведро побитые яблоки.
Вечером Аманда нарезала битые яблоки в форму для пирога, набросала сверху миндальных орехов и имбиря и засыпала песочным тестом. Пока пирог зрел в печи, я писал инструкцию для Забытых, которую мы должны были разбросать с газетами ночью.
Мы собирались выйти в эфир в субботу ночью с трех до четырех. Аманда сказала, что в это время вздохи слышнее всего, – значит, в это время дети не спят. А вот их родители как раз должны спать (если они вообще есть). Аманда нашла на чердаке еще одно рабочее карманное радио, достаточно маленькое, чтобы протолкнуть его в щель для писем. Эти Амандины радио мы собирались отнести тем детям, которые вряд ли смогут их раздобыть. Остальным предстояло выкручиваться самостоятельно, но Аманду это не очень волновало. «Увидишь, они что-нибудь придумают», – сказала она.
Я дописал инструкции и прочитал их Аманде вслух.
Дорогой друг,
поздравляю! Ты попал в число тех немногих, кому повезет первыми в мире услышать потрясающие, захватывающие выпуски «Радио Попова», которые помогут расширить твой кругозор. Тебе нужно сделать вот что.
РАДИОПРИЕМНИК. Раздобудь до пятницы работающее радио. Если не найдешь дома, поспрашивай у соседей или посмотри на чердаке. Когда найдешь, спрячь его под подушкой. После этого надо будет только дождаться нужного часа.
ЧАСТОТА. Настрой радио на 1895 FM.
ВРЕМЯ. Постарайся не заснуть в ночь на субботу! Выпуск начнется в 3:00.
ПОДГОТОВКА. Закрой дверь у себя в комнате и поставь радио на подоконник. Вытяни антенну и включи радио в нужное время. И слушай.
БЕЗОПАСНОСТЬ. Когда выпуск закончится, спрячь радио там, где никто его не найдет. Его надо будет достать на следующей неделе в то же время. Не рассказывай никому про «Радио Попова»! Это важно.
Аманда наклонилась вынуть из печи пирог и сказала, что ей добавить нечего. Я начал переписывать инструкции на листочки, и вдруг мне в голову пришло еще кое-что:
– А если кто-нибудь из детей не умеет читать? Или не умеет определять время по часам?
– Верно… – Аманда вдохнула пар от горячего пирога. – Божественно!
Аманда поставила пирог на край плиты, закрыла глаза и забормотала что-то, загибая пальцы, как будто считала в уме. Открыв глаза, она сказала, что если уши ее не обманывают, среди одиноких детей есть двое, маленькая девочка и мальчик чуть постарше, которые, возможно, не умеют читать.
– У девочки, как я понимаю, есть старший брат, он ей поможет. А вот для мальчика надо что-то придумать.
Мой взгляд упал на чертежи Попова, оставшиеся на столе. И меня осенило.
– Инструкции надо нарисовать! Как Попов.
– Отличная идея! – Аманда поставила на стол две розетки с чайными ложечками. – И почему она не пришла в голову мне самой?
Аманда разложила пирог по розеткам и полила ванильным соусом. Я ел и одновременно рисовал комикс, в котором изображалось, сколько ночей мальчику нужно проспать до начала выпуска, в каком положении должны быть стрелки часов, когда надо включить радио, как подготовить радио перед выпуском и куда спрятать после. Самым сложным оказалось объяснить картинкой, что все должно происходить за закрытой дверью, втайне от остальных.