Лучшим каждому кажется то, к чему он имеет охоту.
К. Прутков. Сочинения
«БОГОУГОДНОЕ» ДЕЛО
В США всегда существовали несколько крупных частных фирм, которые контролировали большую часть каналов связи как внутри США, так и за их пределами. К ним относились такие гиганты телекоммуникационного бизнеса, как «Ай-ти-ти», и некоторые другие крупные корпорации. Еще до создания АНБ шпионские спецслужбы США, занятые добыванием информации из каналов связи, благодаря соглашениям с руководством этих компаний, получили наконец долгожданный доступ ко всей переписке, шедшей или в США, или из США, или транзитом через США. Сам президент Трумэн заверил руководство крупнейших компаний связи в «богоугодности» этого дела. Неудивительно, что АНБ сразу после своего возникновения «по наследству» обрело доступ ко всем американским каналам связи. До 1963 года этот доступ осуществлялся им примерно так.
В специально отведенную комнату в помещении компании приезжал служащий АНБ и вручную сортировал горы бумаг, выискивая среди них те, которые могли вызвать интерес с точки зрения радиошпионажа. Рыться в бумагах приходилось, так как первоначально в агентстве для хранения перехвата в основном пользовались перфолентой и другими бумажными носителями информации. С внедрением там более современных технических средств весь перехват для АНБ стали сразу записывать на магнитные ленты, которых набиралось от одной до двенадцати бобин. Их забирал посыльный и летел с ними на самолете в штаб-квартиру АНБ в Форт-Миде, где ленты копировали для дальнейшей обработки.
Каналы связи частных компаний предоставлялись в пользование не только различным фирмам и корпорациям, но и отдельным частным лицам. Естественно, что в радиошпионские сети, широко раскинутые сотрудниками АНБ, попадало все без разбора. Поэтому уже в 60-е годы АНБ спелось с ФБР, которое занималось копанием в грязном белье американских граждан и было очень заинтересовано в информации, добывавшейся в АНБ. По личному распоряжению президента Кеннеди, которого очень сильно раздражал независимый политический курс руководства Кубы, АНБ занялось прослушиванием для ФБР переговоров и перехватом переписки американских граждан по торговым или другого рода делам, связанным с Кубой. Озабоченность Кеннеди борьбой с организованной преступностью заставила АНБ поспешить на подмогу ФБР также в проведении совместных мероприятий по обузданию американских мафиози. И здесь технические возможности АНБ оказались очень кстати.
Тем, чем были Куба и организованная преступность для Кеннеди, для следующих двух президентов Соединенных Штатов — Джонсона и Никсона — явились антивоенное движение в Америке и злоупотребление наркотиками американской молодежью. Эти процессы достигли в США такого размаха, что АНБ получило распоряжение определить с использованием доступных ему средств и методов, а не направляется ли антивоенное движение из-за рубежа и не втягивается ли молодежь Америки в потребление наркотиков какой-либо недружественной зарубежной страной.
Методы перехвата, практиковавшиеся в АНБ, лучше всего сравнить с действием пылесоса из рассказа детского писателя Николая Носова про изобретателей Винтика и Шпунтика, когда сделанный ими аппарат сломался и стал всасывать все подряд. Радиошпионаж США охватывал все зарубежные сети радиосвязи, радиолокации, радиоуправления, радионавигации и радиотелеметрии вооруженных сил и военно-морских ведомств, центральные и периферийные радиовещательные станции, радиослужбы связи, путей сообщения, морского флота и гражданской авиации. Перехвату подлежали различные доклады, консультации и интервью, касавшиеся политики, экономики и обороноспособности других стран. При этом изучалось не только содержание переговоров и передач, но и также акценты и манера произношения говоривших. По мере ускорения научно-технического прогресса в АНБ даже стали поговаривать о прочесывании всего спектра электромагнитных волн. Дело перестало ограничиваться беседами между людьми, началось слежение за всеми электронными средствами связи, включая общение компьютеров со своими операторами.
Целеуказание для АНБ выполняли различные агентства и правительственные учреждения США — ФБР, Пентагон, ЦРУ и другие. Они составляли списки целей, осуществление наблюдения за которыми с помощью технических шпионских средств из арсенала АНБ было желательно для обеспечения национальной безопасности американского государства. Списки затем поступали в АНБ. Однако данный метод иногда приводил к существенному дублированию работы, так как заказчик, получив от АНБ желаемую информацию, не желал делиться ею с другими заинтересованными ведомствами.
Чтобы избавиться от этого недостатка, руководители различных шпионских служб США согласились упорядочить составление своих запросов в АНБ. В начале 80-х годов было решено, что американское шпионское сообщество будет формировать пакет своих потребностей сообща и предоставлять его в АНБ для исполнения. Это означало, что радиошпионские спутники, равно как и наземные станции перехвата, должны были ориентироваться на самые различные цели: подслушивать переговоры между частными летательными аппаратами для Бюро по борьбе с наркотиками, следить за латиноамериканскими банками, чтобы узнать для министерства финансов, намерены ли страны Южной Америки выплачивать свои долги. Эта практика и привела к тактике «пылесоса», то есть обработке всего спектра радиомагнитных волн в расчете на то, что для любой полученной в результате информации в конце концов отыщется адресат.
Однако в результате некоторые потребители начали жаловаться на существенное снижение качества и количества получаемой информации. ВВС США, в частности, сетовали, что их обеспечение данными стало хуже, поскольку они не всегда добивались от АНБ того, что им требовалось. В качестве иллюстрации можно привести такой случай.
Предполагалось, что на границе с Китаем СССР держит приблизительно шестьдесят дивизий. От ВВС в АНБ поступила просьба измерить объем потока советских военных радиокоммуникаций в этом регионе и провести их анализ. Но АНБ либо не сумело их обнаружить, либо оказалось неспособным вычленить их из общего потока сообщений. Единственным указанием на присутствие советских войск явились перехваты, в которых командование устанавливало распорядок службы на текущий день. Вне всякого сомнения, такие сообщения без труда могли быть фальсифицированы.
С ростом количества и размеров списков целей для перехвата росло и недовольство в среде руководства АНБ. В результате в АНБ образовались два лагеря. Сторонники одного считали, что надо удовлетворять все запросы из внешних по отношению к АНБ организаций. Другие полагали, что если по какой-то причине выполнение поставленной задачи в АНБ признано нецелесообразным, то от нее следует отказаться и сообщить об этом заказчику.
В АНБ списки преобразовывались в так называемые поисковые руководства, в которых указывалось, какая информация подлежала извлечению из прослушивавшихся каналов связи. Например, по запросу государственного департамента США в течение довольно длительного времени любое упоминание государственного секретаря (не важно, ругали его или хвалили) влекло за собой включение данных об этом в информационный сборник, куда входили полученные из перехвата данные, которые могли представлять интерес для внешнеполитического ведомства страны.
Для АНБ весь мир был разделен на множество регионов. Каждому региону соответствовали свои направления сбора шпионской информации. Например, в одно направление могло включаться чтение шифрперехвата из коммерческих линий телеграфной, телефонной и телексной связи, в другое — из внутренних военных линий связи зарубежных стран данного региона. В рамках одного направления могли мирно сосуществовать поднаправления. К примеру, мог потребоваться сбор не просто военной информации вообще, а данных касательно именно строительства военных объектов в определенном регионе, причем срок доставки добытой информации не должен был превышать сорока восьми часов.
Коль скоро в АНБ поступал новый запрос на прослушивание линии связи, который укладывался в рамки одного из уже существующих направлений, и дополнительного выделения ресурсов не требовалось, то он принимался к исполнению. Если же нужны были дополнительные усилия для удовлетворения запросов (например, по какому-то направлению менялся срок доставки перехваченных данных), запрашивавшее учреждение информировалось о необходимости получить разрешение на это у определенных бюрократических органов АНБ и некоторых правительственных служб США (в том числе и специального комитета, составленного из представителей шпионского сообщества США).
Серьезную проблему для АНБ представляло неумение заинтересованных организаций и ведомств четко сформулировать цели перехвата и преобразовать их в ясные директивы для исполнителей в агентстве. Например, что прикажете делать с запросом Пентагона выяснить заболеваемость венерическими болезнями в ГДР, так как это может повлиять на степень боеготовности восточногерманских войск?
Первоочередной задачей АНБ являлось предупреждение о готовившемся нападении на США. Но и тут не обходилось без несуразностей и курьезов. По признанию руководства АНБ, под этим соусом можно было оправдать любые запросы. Например, Пентагон требовал срочно его оповестить, когда из поля зрения «исчезнет» любой из руководителей партии и правительства Советского Союза. В течение четверти часа после регистрации этого события о нем следовало поставить в известность высшее военное командование США. Но что значит, что такой-то деятель «исчез»? Может, он просто пошел «руки помыть» и на пару дней там задержался из-за старческих трудностей с пищеварением.
Требование экстренности иногда приводило к непредсказуемым последствиям. Однажды на американской станции слежения за эфиром, располагавшейся на острове Крит, было перехвачено сообщение о том, что советский бомбардировщик совершил посадку на озеро где-то на востоке России. Так как в этом перехваченном сообщении ничего не говорилось о том, что бомбардировщик разбился, через систему экстренной связи АНБ в его штаб-квартиру срочно пошло предупреждение о появлении советских бомбардировщиков нового типа, которым для посадки не нужна бетонная полоса, а достаточно водной глади. К сожалению, в АНБ в спешке упустили из виду название озера (Байкал) и время года (ранняя весна): советский бомбардировщик просто сел на крепкий и ровный лед, которым было покрыто озеро.
АНБ в свою очередь не желало оставаться в долгу перед другими шпионскими ведомствами США и не раз само ставило их в тупик своими просьбами. Больше других страдало в этом отношении ЦРУ. То АНБ попросило его помочь выяснить особенности системы энергопитания (тип розеток, напряжение, особенности проводки) в одной далекой сибирской деревушке, где оно тайно собиралось установить какое-то свое радиошпионское оборудование. То в конце 60-х годов АНБ начало выражать ЦРУ неудовольствие по поводу слишком большого наплыва перебежчиков, считавших своим долгом прихватить с собой посольские шифры своих стран и ставивших таким образом под угрозу чтение их шифрпереписки, которое и без этой непрошеной помощи было хорошо налажено в АНБ.
С подачи ЦРУ АНБ достался также анализ открытых публикаций в СССР. Печатные работы советских ученых, официальные правительственные документы, руководства по эксплуатации машин и приборов, даже инструкции к игрушкам — все это проходило через компьютеры АНБ на предмет определения авторства. Дело в том, что распределение частот встречаемости слов и структура построения предложений в тексте идентифицировали автора этого текста не хуже отпечатков его пальцев, что позволяло получать достоверную информацию о передвижениях и тематике исследований интересовавших американцев советских ученых. В АНБ блестяще продемонстрировали американской публике свои возможности в этой области, установив создателя серии статей в журнале «Плейбой», который, скрывшись под псевдонимом, чувствовал себя в безопасности и дал волю своим эротическим фантазиям на страницах этого специализированного издания для мужчин. О результатах своего анализа научных статей советских исследователей АНБ, естественно, хранило гробовое молчание.
Учитывая размеры той радиошпионской сети, которую забрасывало АНБ, неудивительно, что в нее попадало много разного и неожиданного. В АНБ действовало негласное правило не разглашать другим агентствам США имена американских граждан или названия корпораций, разговоры или переписка которых хотя и непреднамеренно, но все же перехватывались АНБ. Например, если в распоряжение АНБ попадала телеграмма бельгийского посла, который передавал в Брюссель слухи, подцепленные им на коктейле от одного должностного лица в правительстве США, государственный департамент информировали о содержании слухов, но имя их источника туда не сообщали. Естественно, эта политика АНБ не находила должного сочувствия в заинтересованных ведомствах США.
ШИФРЫ ЛЕГЧЕ КРАСТЬ, ЧЕМ ВСКРЫВАТЬ
В АНБ вряд ли кого требовалось долго убеждать в том, что зачастую оказывается значительно проще украсть чужой шифр, чем пытаться вскрыть его вслепую. Еще в 1970 году директор АНБ Гейлер и его ближайшие помощники в частном порядке признались, что немалая доля успехов агентства была достигнута с помощью воровства шифров. Они также подчеркнули, что АНБ просто играет роль-эксперта по части вскрытия шифров на основе полученных таким образом данных. Естественно, что об этом никогда не упоминалось в санкционированной правительством США «утечке» информации о деятельности АНБ. В своих контролируемых откровениях перед общественностью АНБ намеренно старалось создать впечатление, будто оно невероятно преуспело в дешифровании лишь благодаря своему техническому мастерству, ничего общего не имеющему с тайным проникновением в иностранные посольства и подкупом шифровальщиков.
Однако в полной мере извлечь пользу из прикладного криптоанализа АНБ мешал ряд обстоятельств, и в первую очередь — активное противодействие со стороны шефа ФБР Гувера. Комизм неблагоприятно сложившейся ситуации состоял в том, что услугами главы ФБР в деле воровства иностранных шифров АНБ неоднократно и с успехом пользовалось в прошлом. Но неожиданно Гувер встал на дыбы и запретил агентам ФБР участвовать в подобных мероприятиях. Он осудил методы незаконного вторжения на территорию зарубежных посольств и письменно проинформировал руководство АНБ о том, что впредь ФБР будет сотрудничать с АНБ, только если президент США лично отдаст об этом приказ.
В конце 60-х годов президентом США стал Никсон, который, будучи сильно обеспокоен накалом антивоенного движения в США, хотел знать, а не направляется ли оно злонамеренно из-за рубежа. Как считал сам Никсон, он не обладал достаточным количеством информации, которое позволило бы ему прийти к определенному выводу на этот счет. На последовавшей в результате встрече с руководителями шпионских служб США недовольный Никсон предложил шефам американского шпионажа образовать специальный комитет во главе с Гувером и пересмотреть свои методы обеспечения безопасности страны в плане усиления их эффективности. Результатом работы комитета должен был стать доклад президенту.
И этот доклад своевременно появился на свет 17 июня 1969 года. В отношении каждого предложения, содержавшегося в нем, комитет предоставлял президенту три возможности: 1) сохранить действовавшие ограничения в области, которой касалось данное предложение; 2) запросить дополнительную информацию; 3) согласиться с предлагавшимся ослаблением действовавших запретов.
До 17 июня в соответствии с одной из директив Совета национальной безопасности США сбор шпионских данных должен был осуществляться только за рубежом. Специальными операциями внутри страны можно было заниматься, только заручившись письменным распоряжением президента на этот счет. Отсюда недвусмысленно следовал запрет на перехват сообщений, которыми обменивались между собой американские граждане, а также — на несанкционированное прослушивание внутренних каналов связи Соединенных Штатов. Канал связи считался внутренним, когда отправитель сообщения и его получатель находились в США. К примеру, если следовал звонок из советского консульства в Нью-Йорке в советское посольство в Вашингтоне, то канал связи признавался внутренним и не должен был прослушиваться без специального на то разрешения. Хотя надо сразу заметить, что интерпретация со стороны АНБ директивы о порядке сбора шпионской информации в США всегда отличалась вольностью трактовки, и на практике там придерживались совсем других взглядов по этому вопросу.
Теперь у АНБ появилась возможность получить официальное одобрение со стороны президента тому, чем оно занималось уже в течение почти двух десятилетий, и на законной основе приступить к перехвату сообщений из внутренних линий связи США. В результате по инициативе руководства АНБ в проекте доклада комитета было предложено: а) дать разрешение на перехват сообщений, которые пересылали американские граждане по международным каналам связи; б) разрешить те же действия для внутренних каналов связи США по запросу ФБР. А дальше в проекте шел абзац, содержание которого диктовалось желанием склонить Гувера к поддержке практики проникновения в иностранные посольства с целью облегчения работы АНБ и удешевления стоимости единицы добываемой этим агентством информации.
Но Гувер наотрез отказался поддержать АНБ в этом вопросе и потребовал переделать проект доклада. Его уговорили изложить свое особое мнение в виде подстрочных замечаний к проекту. При ознакомлении с представленным ему докладом комитета Никсон одобрил пункт а), предложенный АНБ, но отверг пункт б). В качестве компенсации за свою неуступчивость в том, что касалось пункта б), президент США дополнительно разрешил АНБ использовать проникновение на территорию посольств других стран для получения необходимых материалов для чтения их дипломатической шифрпереписки. Но тут в дело включились Гувер и генеральный прокурор США, которого больше всего рассердила не столько суть предложений АНБ, сколько вывело из себя то, что его мнение в решении этого вопроса просто проигнорировали. Их совместный энергичный протест заставил Никсона взять свое решение по докладу комитета назад.
Но идеи, изложенные в докладе комитета, упорно не хотели умирать. Битва двух титанов — АНБ и ФБР — продолжалась до 27 апреля 1971 года, когда АНБ одержало тактическую победу над ФБР. Отказ Гувера установить по запросу ЦРУ подслушивающие устройства в посольстве Южного Вьетнама в Вашингтоне был отменен генеральным прокурором США. Эти устройства были демонтированы в 1972 году только после того, как Гувер пригрозил публично обо всем рассказать в конгрессе США.
РАДИОШПИОНАЖ И ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
Бурно развивавшаяся в 60-е и 70-е годы техника радиошпионажа вскоре оставила далеко позади законодательство США, которое в этот период времени регулировало проведение шпионских операций. В 1976 году для восполнения образовавшегося законодательного пробела и после долгих переговоров в министерстве юстиции США сенатор Эдвард Кеннеди внес на рассмотрение американского конгресса проект закона о подслушивании с помощью технических средств. В 1978 году этот проект стал действующим законом при президенте Картере.
Почти четверть века деятельность АНБ признавалась настолько суперсекретной, что выносить ее на обсуждение другими госучреждениями считалось невозможным. Но ведь частично эта деятельность осуществлялась в пределах самих США и в силу этого не могла оставаться вне контроля. И вот в конце 70-х годов за дверью на специальном замке в помещении без окон на первом этаже министерства юстиции США начал функционировать секретный федеральный суд особого рода. Он представлял собой форму компромисса между теми, кто придерживался мнения, что АНБ и ФБР должны были подчиняться нормам, регулировавшим получение ордеров на проведение специальных форм расследования (обыск, подслушивание и тому подобное), и теми, кто полагал, что не должно быть никаких правил в шпионских операциях против других государств. Основная задача этого суда состояла в том, чтобы провести границу между шпионажем в отношении зарубежных стран и слежкой за своими гражданами. Часто это было нелегко сделать.
Например, в конце 70-х годов ЦРУ обратилось в АНБ с просьбой организовать подслушивание телефонных разговоров в офисах туристического агентства Греции в США после ряда антиамериканских выступлений греческого правительства. Но такое подслушивание включало бы в себя перехват из внутренних линий связи США и тем самым подпадало бы под действие закона о подслушивании с помощью технических средств. В соответствии с ним требовалось сначала определить, являлся ли объект радиошпионажа иностранной державой или ее агентом и действительно ли прослушиваемая линия связи использовалась им. Дело осложнялось еще тем, что во всех иностранных туристических агентствах работали также и граждане США и что туда постоянно звонили американские подданные. Конечно, закон 1978 года разрешал подслушивать и их разговоры, но только в случае, если они занимались подрывной деятельностью по поручению зарубежного правительства или информация, полученная от подслушивания их разговоров, имела отношение к обеспечению безопасности США.
Через бюрократические лабиринты АНБ заявка на подслушивание поступала в специальный отдел министерства юстиции США, в котором его юристы готовили дело для слушания в секретном федеральном суде. Далее этот суд выдавал ордер на подслушивание или запрещал его. Только за первые пятнадцать месяцев работы суд выдал целых пятьсот восемнадцать ордеров. За исключением единственного случая, больше неизвестно, когда данный суд что-либо запрещал. В 1981 году им не было дано разрешение на проникновение в нежилые помещения одного зарубежного государства, так как такое разрешение, по мнению суда, мог бы дать только президент.
Несмотря на секретность, окружавшую функционирование этого специального суда, и проверки, которые прошли его служащие, были вопросы, решение которых не доверяли даже ему. Это касалось перехвата из линий связи посольств иностранных государств, а также из американских линий связи, которые арендовались иностранными государствами. К последним относился канал связи между советским посольством и миссией СССР при ООН. Для их прослушивания требовалась санкция генерального прокурора США, так как эти линии представляли собой источник информации, который мог быть легко скомпрометирован.
Как только гражданин США покидал пределы своей страны, он сразу лишался всякой правовой защиты от методов слежки, практиковавшихся в АНБ. Были и другие лазейки в законодательстве, определявшем правовые основы функционирования АНБ. Например, под его действие не подпадал перехват, полученный не техническими средствами АНБ, а из других источников. Под перехватом понималось извлечение информации из линий связи в виде электронных сигналов. Но известно, что в течение долгого периода времени по договоренности с крупными компаниями связи АНБ получало от них перехват в виде магнитных лент, а отнюдь не в виде каких-то там абстрактных электронных сигналов.
И вообще АНБ вольно было перехватывать все, что ему заблагорассудится. Вот когда какое-нибудь сообщение выбиралось среди остальных и подвергалось обработке для превращения его в форму, доступную для восприятия человеком, тут уже АНБ подпадало под действие закона.
В 1981 году права АНБ были существенно расширены. Во-первых, право разрешать незаконное проникновение в здания зарубежных посольств в США из рук президента перешло к генеральному прокурору. Во-вторых, АНБ могло теперь оказывать помощь ФБР при вскрытии шифров, которыми пользовались преступники, переписываясь между собой. В качестве примера можно привести случай, когда члены банды рэкетиров не обменивалась никакими сообщениями в общепринятом смысле этого слова. Но их объединяло одно обстоятельство: все они отправляли свои очень дорогие рубашки в одну и ту же прачечную в Лас-Вегасе. Аналитики АНБ начали собирать данные обо всем подряд, что касалось рубашек, сдаваемых гангстерами в стирку, — их размер и цвет, количество пуговиц на них и даже их запах. В конце концов носителем секретной информации оказалось количество отсылавшихся в стирку рубашек.
НА НОВЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ
В связи с тем, что в конце 80-х — начале 90-х годов политические отношения между СССР и странами Запада развивались в сторону ослабления напряженности, руководства США, Англии и других западных государств пришли к выводу о необходимости пересмотра приоритетов и перераспределения ресурсов в шпионской деятельности подотчетных им компетентных органов. Новая обстановка в мире существенно повысила потребность в сборе информации о других странах и регионах.
Американцы, как обычно, отреагировали на сложившиеся по-новому обстоятельства быстрее всех. Уже в 1990 году директор АНБ Линкольн Форер заявил, что его ведомство «настраивает свои антенны на новые направления». Тогда же он признался, что в целях сохранения своего бюджета в изменившихся условиях его агентству придется в ближайшем будущем сменить поле своей деятельности, поставив во главу угла добывание не военных, а экономических шпионских данных. Объектом наблюдения при этом должны были стать многие страны — союзницы США, чьи банки, торговые и промышленные компании теснили на мировом рынке своих американских партнеров. Речь шла не только о сборе шпионской экономической информации общего характера, чем агентство занималось и раньше. Имелся в виду целенаправленный шпионаж за конкретными фирмами с целью добывания подробных сведений о новых товарах, разрабатывавшихся технологиях и готовившихся торговых сделках.
Все же хотя АНБ оперативно приступило к перестройке своих антенн на новые направления, старые упорно не хотели умирать. В начале 90-х годов слежение за территорией развалившегося на части Советского Союза, и в первую очередь России, продолжало оставаться основной задачей радиошпионского ведомства США, поскольку именно в этой части земного шара оказались размещены опасный ядерный потенциал Советской державы и ее армия, самая большая в Азии. По-прежнему не исключалась возможность внезапного ядерного нападения на Соединенные Штаты с территории бывшего СССР, которое рассматривалось как величайшая угроза национальной безопасности этой страны. Поэтому растущая нестабильность политической и социальной обстановки в России и в ее сопредельных республиках потребовала от американцев увеличения масштабов ведения радиошпионажа в этом регионе.
С некоторой частью шпионских данных, полученных в результате активизации работы АНБ против Советского Союза в начале 90-х годов, оказались ознакомлены не только компетентные должностные лица в правительстве Соединенных Штатов, но и даже заинтересованные политики в СССР. Во время августовских событий 1991 года АНБ удалось узнать, о чем разговаривали по телефону председатель КГБ Крючков и министр обороны СССР Язов. Информация об этом разговоре была доведена до сведения Ельцина по распоряжению президента США Буша, который был очень заинтересован в том, чтобы держать Ельцина в курсе планов его политических противников. Ельцин выразил Бушу огромную признательность за переданную информацию, тем более что одновременно с содержанием телефонной беседы между Крючковым и Язовым Буш поневоле раскрыл Ельцину еще один секрет: показал ему, насколько глубоко удалось проникнуть американцам в тогдашние советские системы правительственной связи.
А КАК ЖЕ ШПИОНЫ И ПРЕДАТЕЛИ?
30 августа 1993 года комитет по делам вооруженных сил США направил в палату представителей конгресса доклад о состоянии дел в американском шпионаже. Предмет обсуждения оказался связан со столь серьезными вопросами обеспечения безопасности США, что конгресс решил не засекречивать высказанные в докладе предложения и даже провел по ним пресс-конференцию. В ходе пресс-конференции присутствовавших на ней журналистов ознакомили с некоторыми положениями доклада.
В частности, эксперты комитета по делам вооруженных сил США высказались за то, чтобы больше полагаться на агентов и перебежчиков для сбора необходимой информации, а не на новейшие технические средства. Согласно документу, представленному в конгресс, средства радиошпионажа не позволили США составить представление о тех глобальных процессах в мире, которые являлись жизненно важными для страны. В первую очередь это касалось качества и полноты информации о местонахождении запасов ядерного оружия и предприятий его производящих в таких странах, как Ирак, Китай, Пакистан, и в некоторых государствах, образовавшихся к началу 90-х годов на территории бывшего СССР. Так, например, допрос иракских перебежчиков позволил выяснить, что в Вашингтоне не знали о более чем половине крупных объектов в Ираке, связанных с изготовлением ядерного оружия. Причиной значительных изъянов шпионской информации, а также утраты Соединенными Штатами былого политического влияния в ряде регионов планеты, по мнению авторов доклада, стало предпочтительное использование технических средств добывания секретных данных в ущерб «человеческому фактору» — шпионам и предателям.