Следующей целью «Gestapo» стало заставить Москву выдать последних оставшихся на Западе агентов. Одну победу «специальный отряд» записал на свой счет, когда удалось убедить советский Разведцентр сообщить местонахождение одного из подпольных передатчиков французских коммунистов, который немцы немедленно захватили.
Когда передатчик «Кента» вышел из строя, «Gestapo» попросило Москву обеспечить надежного радиотехника из французской компартии. Центр сразу порекомендовал для этой цели товарища Жожо, который собирал для своей партии КВ передатчики. Его арестовали, и он выдал известных ему информаторов, которые вскоре оказались в тюрьме.
5 июня 1943 года главнокомандующий группой армий «Запад» в письменной форме изложил свои соображения против передачи разведданных для продолжения «радиоигры» «Эйфель». Он отметил, что московский Центр вот уже некоторое время ставит настолько конкретные вопросы военного характера, что «радиоигра» может продолжаться лишь в том случае, если на них будут даваться столь же конкретные ответы, «иначе Москва поймет, что ее водят за нос».
Поэтому он решил не брать на себя ответственность за предоставление информации, необходимой для «радиоигры». Он также придерживался того мнения, что военное положение немецких войск на Западе таково, что нет никакого смысла вводить Москву в заблуждение.
Однако, по мнению контрразведчиков, смысл продолжать игру все-таки был. Служба безопасности «SD» (нем. SicherheitsDienst) и Полиция безопасности «SiPo» (нем. Sicherheitspolizei) были соответствующим образом проинформированы. Что из этого получилось, не известно, однако 17 июля 1943 года главнокомандующий группой армий «Запад» предоставил немецким контрразведчикам дополнительный материал для продолжения игры.
После бегства Треппера в сентябре 1943 года отделение «Абвера» во Франции положило конец «радиоигре»: «Получение дезинформационных материалов от главнокомандующего группой армий „Запад“ столкнулось со значительными трудностями, поскольку главнокомандующий придерживается мнения, что противник в Москве уже заподозрил обман… Главнокомандующий не может обеспечивать необходимой информацией для ответов Москве также по чисто военным причинам».
В «RSHA» также пришли к выводу об окончании операции, поскольку организации «Красной капеллы» во Франции и Бельгии давно ушли в историю. После этого началась «радиоигра» «Кента» (операция «Марс»), продолжавшаяся до конца войны. Также продолжалась операция по внедрению агентов во французское подполье, но «радиоигра» «Красной капеллы» постепенно завершалась.
8. Радиоигры «Абвера» с «MI6»
Кульминацией деятельности немецкой радиоконтрразведки «Абвера» во время Второй Мировой войны стали две «радиоигры», проведенные против британской разведки «MI6». Они получили от задействованных немецких спецслужб следующие названия: акция «Nordpol» (нем. северный полюс) и дело «Porto II».
Акция «Nordpol» началась в августе 1941 года, когда начальником отделения «IIIf» в Нидерландах был назначен майор Германн Гискес, работавший до этого в парижском центре «Абвера». Перед ним была поставлена задача выявить те связи с Лондоном, которые использовались вражескими агентами в Голландии. Уже вскоре в голландское подполье были внедрены немецкие информаторы.
В конце ноября Гискес получил данные о деятельности группы британских агентов в Гааге. Они держали радиосвязь с британским разведцентром в Лондоне, и при передаче донесений у них был позывной «RLS». С помощью службы радионаблюдения удалось точно определить технические параметры радиопередач: время сеансов, основные частоты и порядок их изменения, продолжительность сеансов связи и т. д.
За передатчиком «RLS» теперь стали постоянно следить. Гискес придавал значение тому, чтобы выявить почерк и все особенности радиста, направляющего с передатчика сообщения в Лондон. Сначала надо было захватить эту группу и ее передатчик, а затем начать «радиоигру».
Этой задаче было подчинено все, потому что план Гискеса обещал успех. Уверенность в этом усиливалась еще и потому, что «Абверу» удалось внедрить в группу своего агента. Обстоятельства складывались в его пользу, поскольку у вражеской разведки в Нидерландах было явно немного агентов, с помощью которых она захотела бы начать строить разведсеть.
Но важнейшими предпосылками для успешной долгосрочной контригры был арест до последнего человека всех лиц, связанных с работой вражеского передатчика «RLS» в Нидерландах. Ни один из входивших в эту сеть агентов не должен был «улизнуть» и передать в Великобританию донесение об аресте группы.
Наконец 6 марта 1942 года был предпринят захват группы. «Абверу» стало известно точное местонахождение передатчика «RLS», и он провел необходимую подготовку для арестов. В тот же день удалось арестовать 4-х агентов, входивших в шпионскую группу.
Вражеский радист, обслуживавший эту радиостанцию, оказался нидерландским гражданином и британским лейтенантом по фамилии Лоуэрс. Через него в немецкие руки попали секретные шифры, которые он использовал для шифрования и дешифровки шпионских радиограмм.
Поскольку этот радиообмен между Лоуэрсом и британским Центром в последние месяцы контролировался службой радиоперехвата «Абвера» и записывался, теперь с помощью шифров стала возможной дешифровка всех перехваченных радиограмм.
Это означало, что подполковник Гискес сразу смог составить ясную картину того, какие задачи «MI6» ставила перед группой с позывным «RLS» и что арестованные британские агенты уже успели сделать.
Поэтому было относительно легко вычислить, какие дальнейшие действия предприняли бы агенты группы Лоуэрса, если бы оставались на свободе. Далее уже было не особенно сложно проинструктировать своих доверенных лиц таким образом, словно они и выполняли задачи, поставленные шпионской сетью «RLS».
Группа должна была подыскивать и готовить в Голландии места для сброса оружия с воздуха, а также снаряжения для диверсионных актов и для работы агентов. Ставилась также задача вербовки лиц, пригодных для дальнейшего использования в качестве агентов и сотрудников.
Чтобы лишить Лондон всяческих подозрений, следовало прежде всего сохранить непрерывность радиопереговоров, для чего нужно было добиться согласия захваченного радиста. Его «почерк» при передаче радиограмм был в Лондоне, конечно, хорошо известен, и, если бы его кем-то подменили, это сразу стало бы известно.
Каждый радист обладает ему одному присущим «почерком», характерными особенностями, с которыми он нажимает на клавиши радиостанции, и определенной скоростью при передаче радиосигналов. Различие очень тонкое, но опытные радисты, которые долгое время поддерживали взаимный радиообмен, узнают друг друга по характерным особенностям. Они распознают радиосигналы словно почерк.
Радист Лоуэрс согласился сотрудничать с немцами, и с середины марта отделение «IIIf» в Голландии начало «радиоигру» с Лондоном, используя передатчик «RLS». Она быстро дала желаемые результаты: британцы продолжили выброску материалов и агентов.
Однако уже в апреле стало ясно, что британский центр спецопераций «SOE» (англ. Special operations executive) проводил другие такие же мероприятия в Голландии, но уже избегал группу «RLS». Гискесу это предрекало скорый «крах» операции, но ему повезло.
Благодаря своей находчивости и удачному стечению обстоятельств он получил в свои руки все нити, с помощью которых Лондон руководил своими агентами в Голландии. Поскольку британцы сбросили 3 пары агентов, которые приземлились неудачно, они поручили группе «RLS» связаться с ними.
В результате Гискес получил много дополнительных материалов, а к концу мая 1942 года имел уже 3 самостоятельно действовавших канала связи с Лондоном и несколько условленных мест выброски. Вскоре был пойман агент Джемброуз, имевший при себе детальные планы диверсий совместно с голландской подпольной организацией (нем. Ordnungdienst – служба порядка).
Летом 1942 года акция «Нордпол» шла полным ходом. В первый раз уже в конце марта из Лондона по радио пришло поручение подобрать подходящую площадку, чтобы группа «RLS» приняла крупную партию диверсионных материалов. Одновременно сообщалось, что при этой выгрузке будет сброшен и один парашютист для усиления группы.
Подходящее место быстро нашлось. Лондон заявил, что одобряет выбранную площадку, и сразу обозначил сроки, в которые следует ждать самолет. За этой выброской последовали и другие, обеспечивающие прибытие и других агентов. Поскольку о них заблаговременно извещали, то «приемная комиссия» могла вести их планомерный прием.
Самым важным из этих агентов был нидерландец Ямбрус, прибывший в конце июня 1942 года. Как лейтенант «MI6» он имел конспиративное имя Юргенс. Для Лоуэрса он привез оперативный план с инструкциями по созданию и использованию крупной подпольной организации в Нидерландах. Однако этот план находился у агента только в голове.
Гискесу удалось разузнать об инструкциях, которые Юргенс должен был передать Лоуэрсу. «MI6» задумывала создать в Голландии многочисленную подпольную организацию, чтобы с ее помощью в нужное время нарушать или вообще перерезать коммуникации, идущие из рейха через Нидерланды в Бельгию и Францию.
После того, как Гискес ознакомился с оперативным планом «MI6», он стал целенаправленно работать над тем, чтобы в Лондоне создалось впечатление, что Лоуэрс и его товарищи осторожно и упорно работали над выполнением поставленных перед ними задач.
Он отправил в Лондон несколько радиограмм, в которых сообщал, что группе с позывным «RLS» то в одном, то в другом голландском городе удалось завербовать новых информаторов, готовых к решительным действиям против Германии.
Целью этого радиообмена было не только вытянуть из Великобритании дальнейшие посылки с оружием и диверсионным материалом. Гискес хотел добиться того, чтобы «MI6» доверила группе Лоуэрса руководство формированием всей сети подпольных организаций в Нидерландах.