Большинство вещей в жизни трудно начинать. Но если вы готовы попробовать, то сможете справиться с гораздо бо́льшим, чем вы себе представляете.
5. Не ставьте мнение превыше фактов
Несколько недель назад я вызвал сантехника, чтобы починить котел, который периодически отключался. Я сообщил ему, что видел сообщение об ошибке на дисплее котла – F61. Он ответил, что такое сообщение ему знакомо и что печатная плата, вероятно, нуждается в замене. Он заверил меня, что это решит проблему, поскольку он имел дело с сотнями котлов с одной и той же проблемой, и его решение всегда устраняло ее. Я положился на его мнение и не напрасно: котел теперь работает исправно. Я бы ни за что не догадался, как починить котел самостоятельно, но доверяю сантехнику, потому что он эксперт. Я также доверяю дантисту, врачу и пилоту самолета, на борту которого нахожусь.
Но как мы определяем, кому или чему можно доверять? Я считаю, что нам следует разобраться в этом, потому что, когда мы ежедневно сталкиваемся с информацией, нам нужно решать, что является обоснованным и оправданным (например, подкрепленным фактами и надежными доказательствами), а что – простым мнением. Это становится все более важным, когда множество решений, принимаемых каждый день, как индивидуально, так и коллективно глобальным сообществом, должны основываться на критическом анализе и заслуживающих доверия доказательствах.
В наше время очень многие люди считают себя экспертами, имеющими право якобы авторитетно высказываться на самые разные темы, часто основываясь не более чем на преувеличенном чувстве собственной мудрости. Причина этого кажется мне очевидной: легкий доступ к интернету демократизировал информацию до такой степени, что некоторые считают себя вправе не только придерживаться невежественных или сомнительных взглядов, но и навязывать их другим с уверенностью, которая когда-то была прерогативой проповедников и политиков. Конечно, это не обязательно означает, что они ошибаются. Итак, как мы можем быть уверены, что словам, которые мы слышим или читаем, можно верить? Как нам отделить факты, опирающиеся на фактические данные, от невежественного мнения?
При всей своей трагичности для многих миллионов людей по всему миру пандемия коронавируса лучше любого другого события в новейшей истории показала, как важно прислушиваться к научным советам, основанным на надежных фактических данных. Однако нам нужно знать, что представляют собой заслуживающие доверия доказательства, а это не так просто, как можно подумать.
Некоторые сказали бы, что они умеют отличить надежные доказательства от сомнительных. Однако этого недостаточно. Будучи людьми, мы иногда видим только то, что хотим видеть, или то, что ожидаем увидеть. В таком случае возникает предвзятость подтверждения (см. следующую главу), и в итоге мы доверяем даже самым ненадежным доказательствам, пока они подтверждают наше ранее сложившееся мнение. Нет, убедительные доказательства должны быть объективными, непредвзятыми и основываться на прочном и надежном фундаменте. Они должны исходить из надежного источника или источников и не содержать несоответствий и альтернативных интерпретаций. Если вы когда-либо были присяжным и вас просили принять решение по судебному делу, то вам приходилось мыслить критически, объективно и, насколько это возможно, непредвзято. Короче говоря, научно.
Одно из многих определений понятия «наука» состоит в том, что это процесс формулирования значимых утверждений, истинность которых проверяется только с помощью данных наблюдений. И как способ провести различие между научными знаниями и другими системами убеждений, например религией, политическими идеологиями, суевериями или даже субъективными моральными кодексами, которые не требуют подтверждающих доказательств или проверки наблюдениями, это определение можно считать хорошим началом. Однако его слабость заключается в том, что оно не говорит нам, сколько доказательств необходимо и какого качества они должны быть. Это называется проблемой индукции.
Конечно, чем больше доказательств мы можем собрать, тем более надежными становятся наши знания, так кто же вправе решать, какие доказательства надежны, а какие нет? И как нам определить, достаточно ли у нас доказательств, чтобы с уверенностью считать что-то истиной? Что ж, это зависит от того, для чего мы хотим использовать эти доказательства, и от потенциальных последствий неправильного решения, основанного на их использовании. Даже небольшого количества доказательств, свидетельствующих о вредном побочном эффекте нового лекарства, должно быть достаточно, чтобы немедленно прекратить его применение до тех пор, пока вопрос не будет лучше понят, а вот чтобы убедиться в существовании новой субатомной частицы, нужно требовать большого количества доказательств[17].
С проблемой индукции связан так называемый принцип предосторожности. В сущности, он дает ответ на вопрос, что делать, если доказательства скудны или неполны? В таком случае мы должны соотнести последствия доверия к доказательствам и возможных решений на их основе с последствиями бездействия. Как утверждают многие «климатические скептики», ученые не могут быть уверены в том, что антропогенное изменение климата («антропогенное» означает «результат человеческой деятельности») имеет место. Это правда: они не могут быть уверены, потому что в науке нет ничего определенного на 100 % (хотя, как я уже говорил, это не означает, что не существует установленных фактов о мире). Однако есть неопровержимые доказательства, указывающие на то, что человечество несет ответственность за то, что климат Земли столь быстро меняется в последние несколько десятилетий; а ошибка, ведущая к перестраховке, в любом случае предпочтительнее, чем игнорирование доказательств и пассивность. Представьте, что врач говорит вам, что вам осталось жить всего несколько лет, если вы не измените свой образ жизни – например, не откажетесь от алкоголя и курения. Он говорит вам, что, хотя нет гарантии, что изменение образа жизни приведет к желаемому результату, он тем не менее на 97 % уверен в своей правоте[18]. Ответили бы вы так: «Ну, док, если вы не вполне уверены, тогда есть шанс, что вы ошибаетесь, поэтому я буду и дальше делать то, что делаю, поскольку мне это нравится»? Скорее всего, даже если бы врач заявил, что он уверен лишь на 50 %, вы, вероятно, все равно попытались бы прислушаться к его совету, не так ли? Может, и нет. Возможно, вам было бы слишком трудно изменить свой образ жизни, или, может быть, вы бы решили рискнуть.
Однако, говоря о принципе предосторожности, следует сделать ряд оговорок. Когда политикам приходится принимать важные решения, влияющие на все общество, научные данные, какими бы убедительными они ни были, могут оказаться не единственным соображением. Мы видели это во время пандемии, когда ужесточение ограничений для замедления распространения вируса происходило ценой ущерба экономике, потери средств к существованию и воздействия на психическое здоровье и благополучие многих уязвимых людей. Иногда, несмотря на убедительные научные доказательства в поддержку того или иного курса действий, их следует рассматривать как часть более широкой и сложной проблемы – и, конечно, у всех нас как отдельных граждан бывают разные обстоятельства, которые также необходимо учитывать.
Другая проблема заключается в том, что это требование к подтверждающим доказательствам может внести путаницу, когда мы слышим, как ученый говорит, что он «верит» в истинность чего-то. Научная «вера» не имеет того значения, в котором это слово более неформально используется в повседневном языке; оно не основывается или, по крайней мере, не должно основываться на идеологии, принятии желаемого за действительное или слепой вере, а, скорее, на проверенных научных идеях, наблюдениях и прошлом опыте, накопленном за прошедшее время. Когда я говорю, что «верю» в истинность дарвиновской теории эволюции, я исхожу из множества доступных доказательств, подтверждающих эволюцию (и отсутствия достоверных научных доказательств, которые могли бы ее опровергнуть). Хотя я сам не учился на биолога-эволюциониста, я доверяю опыту и знаниям тех, кто имеет такую квалификацию, и считаю, что способен отличить убедительные доказательства, основанные на большом количестве добросовестных научных исследований, от простого мнения, основанного на слепой вере, предрассудках или слухах.
Конечно, ученые, как и любые эксперты в своей области, могут ошибаться, и никто не должен доверять им слепо или безоговорочно; напротив, следует проверить, принимается ли то, что они говорят, другими. Однако это не означает, что вам следует продолжать искать повсюду, пока вы не найдете мнение, которое вам нравится, или то, которое подтверждает ваши предвзятые взгляды. Если у меня есть проблемы со здоровьем, я могу узнать об этом больше, потратив вечер на чтение информации в интернете, чтобы во время следующего визита к врачу задать уточняющие вопросы о вариантах лечения; но я бы не стал спорить с кем-то, у кого гораздо больше знаний и опыта, чем у меня, по какому-то вопросу лишь потому, что их мнение мне не нравится.
Как и любые эксперты, ученые знают, о чем говорят, не потому, что они особенные, а потому, что они посвятили годы изучению своей области и накоплению опыта. Я эксперт в квантовой физике, но это не дает мне никаких особых знаний о сантехнике, игре на скрипке или управлении самолетом, хотя я вполне мог бы стать компетентен в чем угодно из этого, если бы потратил годы на необходимое обучение. Я не буду спорить со своим сантехником о том, как починить котел, а он не станет рассказывать мне о том, как проводить диагонализацию гамильтониана[19]. Тем не менее вопросы всегда приветствуются. И, в свою очередь, вы должны ожидать и требовать опыта и доказательств, а не голословного мнения.