В древние общины Ветхий Завет запрещал вступать уродам, калекам, душевнобольным, людям с разными изъянами - Церковь открыта всем, каждый человек может пойти по пути Христову, если он захочет. Она - вселенская, и в географическом, и в историческом, и в духовном смысле слова.
Мне было радостно, когда я был в Риме в Соборе Святого Петра на торжественном богослужении, где провозглашали двух новых святых: чешскую средневековую монахиню и польского монаха конца XIX века. Храм был наполнен тысячами людей: там была масса негров, были священники, кардиналы чернокожие, люди пели на самых разных языках. Богослужение совершалось на шести языках, все мы держали книжечки, где были ноты и текст, на польском, чешском, итальянском, латинском. И потом, когда на площадь вышел народ и заполнил всю эту колоссальную площадь, было видно, что здесь присутствуют люди самых разных культур, разных племен, народов, исторических традиций, и они не теряли своего облика, они имели свою традицию, но стержень оставался единым. В этом тайна Церкви - единство в большом многообразии.
Наконец, "апостольская церковь". Появление этого термина объясняется двумя причинами. Первая: Христос Церковь основал на апостолах, они родоначальники Церкви. И мы не должны изобретать какую-то другую Церковь. Некоторые люди говорят, что создадут свою Церковь - пожалуйста, создавайте, но та Церковь, которая существует, основана Христом на апостолах. Вот ее и надо держаться, всегда! И вторая причина - это то, что Церковь призвана возвещать слово Божие. Как апостолы проповедовали это слово народам, так и Церковь призвана быть свидетельницей Христа перед народами. И когда она является такой свидетельницей, тогда она в своей Силе и Славе. Не земной силе и славе, а божественной, духовной.
И, несмотря на то, что часто мы, христиане, забываем о своем апостольском служении, несмотря на то, что мы часто замыкаемся в своих национальных предрассудках, несмотря на то, что мы часто бываем захвачены светскими движениями, перестаем ощущать святость Церкви и ее единство, - все равно она духовно, незримо, силой Божией, остается - единой, святой, соборной и апостольской - Церковью. Она есть таинственное продолжение дела Христова на земле, и осуществляется это особенно полно через церковные таинства. Поэтому сразу после определения Церкви "единой, святой, соборной и апостольской" говорится "исповедую едино крещение", - первое таинство Церкви.
Лекция была прочитана 14 ноября 1989 г. в Доме культуры фабрики "Дукат"
БЕСЕДА ПЯТАЯ
"Исповедую едино крещение во оставление грехов"... Человек всегда понимал, что есть некая тайна второго рождения. Задолго до христианства люди глубокого ума, мистически одаренные, обладающие мудростью, переживали тайну какого-то внутреннего переворота. Самые выдающиеся из них и стали основателями философских учений, религиозных доктрин, мистических систем. Второе рождение стало обрядом инициации, посвящения. Этот обряд мы находим в самых элементарных, казалось бы, первобытных культурах. Нередко эти обряды были связаны с водой.
Человек древности не знал таинственных свойств воды, не чувствовал их. Вода - это загадка, вода - это не вещь, необходимая для жизни, вода - это сама жизнь, каждый из нас состоит из воды на 70%, если не более. Жизнь зародилась в воде. Как вы, наверное, уже слышали или читали, вода сохраняет информацию каким-то загадочным образом: у воды как бы есть своя память. Вода обладает своеобразной устойчивостью, ее молекула уникальна. Вода, обнимая нашу землю, дает возможность существования на ней и человека, и животного, и растения, и всего. Поэтому омовение водой было очень важным символом в древности.
В языческом мире существовали обряды, связанные с водой. В Ветхом Завете вода употреблялась для обряда твилы. "Твила" в переводе означает "священное омовение". Когда это было нужно? Когда человек, язычник, обращался к единому истинному Богу, когда он входил в ветхозаветную общину, хотя она, как вы уже знаете, в древности была ограничена этническими рамками израильско-иудейского и соседних народов. Но со времени эллинизма, скажем, со II века до Рождества Христова, до нашей эры, уже множество сирийцев, греков, римлян принимали религию Ветхого Завета. И когда они входили в эту общину ветхозаветную, они получали название "гярим" - пришельцы, по-гречески они назывались прозелитами.
Об их участии в духовной жизни общины говорится в очень ранних книгах Библии, в частности, в книге "Руфь", которая сейчас есть в хорошем новом переводе, в первом томе "Библиотеки всемирной литературы". Есть рассказ в Книге Царств про больного человека Наимаана, сирийца, которого пророк отправил омыться на Иордан и, когда он пошел, омылся, у него прошла болезнь, проказа. Это не просто лечение.
Иордан - священная река. Больной принял веру в единого Бога и, омывшись, фактически совершил твилу - омовение. "Твила" на греческом языке произносится как "баптисма" - омовение, священное омовение.
И вот, Иоанн Креститель предсказывал людям, что наступает новая эра и идет в мир Спаситель. Он проповедовал на Иордане и призвал уже не язычников, а всех людей, верующих в единого Бога, иудеев, прийти к нему на Иордан и совершать баптизму, твилу на Иордане, после того, как они покаются в своих грехах. И люди приходили к нему и произносили перед лицом Бога покаяние, слова покаяния. А Он им говорил: принесите и плоды покаяния. Он говорил: никого не обижайте, а плод покаяния - это значит вернуть тем, у кого ты отнял.
В русском переводе Евангелия баптизма называется уже крещение, чтобы подчеркнуть, что это было священное омовение. В оригинале евангельском было написано, что пришел Иоанн Креститель совершать баптизму, священное омовение. По-французски Креститель звучит как "Баптист", по-английски "Баптайс".
Откуда происходит русское слово "крещение"? Уже от слова крест, от другого крещения, истинного крещения, когда человек уже надевает на себя крест Христов. То крещение было крещением покаяния, но связь между ними существует совершенно определенная. Иоанн Креститель говорил перед пришествием Христа: вы должны оглядеть свою жизнь. "Опомнитесь, - говорил он, - опомнитесь и обдумайте всю свою жизнь". По-гречески этот призыв звучит как "метаноите" - передумайте все, по-русски - покайтесь.
И люди, действительно, передумывали, они взвешивали свои отношения к родителям, к членам своей семьи, свои поступки в сфере социальной, свои мысли, чувства, что они сделали для других людей, сколько принесли добра и зла. Есть вещи, которые нельзя изменить, которые преследуют нас, и мы чувствуем, что мы не в состоянии их исправить, потому что это уже необратимо. Только один Бог может принять, когда есть покаяние.
И когда Иисус Христос основал свою Церковь, Он принял как вступительный знак в нее священное омовение, баптизму, но уже христианскую, которая совершается как таинство, и мы его уже называем по праву крещением, а не просто священным омовением. Крещением, потому что это сопровождается, повторяю, возложением креста на грудь новокрещаемого.
"Исповедую едино крещение"... Почему единое, почему это подчеркивается? Было множество людей, различных групп и сект, которые совершали неоднократно священное омовение в те древние времена. Христос заповедовал единственное крещение, и в апостольские времена крестились только один раз. Единое крещение - единая вера. "Одно крещение", - говорит апостол Павел. Оно не повторяется, оно неповторимо.
Сразу оговорюсь: среди вас встречаются люди, которые не знают, крестили ли их в детстве. И вот они приходят ко мне и говорят: как нам быть, креститься второй раз? На этот случай предусмотрено правило Церкви такое: крещение повторяется с добавлением формулы: "крещается такой-то, аще не крещен", ( если не крещен ).
Крещение является таинством Церкви, таинством вхождения человека в тот духовный организм, о котором я говорил прежде. Вы спросите, а как может быть вхождение для ребенка - ребенок же не понимает ничего. Действительно, первоначально крестили преимущественно взрослых людей. Иисус Христос говорит апостолам: "Идите и научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам". То есть два элемента, научение и крещение, неотделимы. Ребенка совсем маленького нельзя научить. Поэтому все великие Отцы Церкви были крещены во взрослом возрасте, иногда даже в довольно зрелом возрасте, после 30 лет, тогда это считалось чуть ли не старостью. Но потом сложилась особая практика - крещение младенца. Чем она объясняется?
Она объясняется тем, что Церковь, став духовным единством, как некий организм, способна принимать в свое лоно ребенка, который еще не является отдельной личностью, а как бы составляет одно целое с семьей и, если эта семья христианская, то Церковь принимает своей любовью вот этих маленьких детей, но залогом того, что научение будет. Должно было быть ручательство родителей, которые были вначале крестными, потом появились крестные, которые, присутствуя при крещении, ручаются за то, что они потом будут воспитывать ребенка в христианской вере. К сожалению, в наших уродливых условиях все это сильно расшаталось, но все равно будет восстановлено.
Ребенку, когда он рожден, мы даем имя. Спрашиваем мы его: "Как тебя назвать?" Нет. Гражданство он получает тоже без своей воли, отечество получает тоже без своей воли. Многие вещи дитя получает помимо своей воли, это естественная сторона жизни. Когда человек вырастает, он в принципе может изменить свое имя, он может изменить гражданство, он может очень многое изменить в своей жизни, если захочет, если будут к тому условия. Но первоначально он является частью своей семьи, и если он родился здесь, ему дают советское гражданство не потому что он выбрал его, а потому что он родился в этой стране.
И если человек родился в христианской семье, он становится через детское крещение членом Церкви. Другое дело потом, научение. Вот тут-то у Церкви есть некий рубеж: первая исповедь ребенка, когда ему исполняется 7 лет. К сожалению, мы не имели возможности проводить такую подготовку раньше, теперь будем.