Их глаза, уже без раздражения смотревшие на Квинна, теперь враждебно смотрели на Кэрролов.
Совершенно игнорируя такой холодный прием, Тэд Кэррол обратился к исполнителям:
— Ходят кое-какие слухи об этом пароходе. Мы хотим обыскать его и проверить несколько упаковочных корзин и ящиков.
Один из исполнителей посмотрел на них ледяным взглядом.
— Проиграли немного денег, нет?
Его вопрос был обращен больше к Квинну, чем к Кэрролам и Квинн просто легкомысленно пожал плечами, а Кэрролы покраснели от злости. Вся их сердечная благодарность, которую они проявляли в первый вечер на “Лаки Леди”, улетучилась, потерялась в последующих ночах карточных проигрышей.
Судебные исполнители посмотрели на Квинна.
— Начинайте, — сказал он и крикнул, чтобы принесли инструменты. Когда их принесли, он взял их и изучающе посмотрел на Кэрролов. Беглецов всегда разгружали последними, они оставались в своем убежище, пока Квинн не убеждался, что разгрузка совершенно безопасна.
Кэрролы оглядели несколько ящиков и указали на три из них в разных местах. Квинн вручил им инструменты.
— Вы хотите взглянуть, вам и работу делать. И потом проверьте, крепко ли вы прибили крышки.
Он беспечно облокотился о перила, а Кэрролы с видом крайнего неудовольствия начали открывать ящики и заглядывать в них. Они куда-то пошли, но один из исполнителей остановил их:
— Вы же слышали, что сказал капитан. Прибейте крышки на место.
— Мы еще хотим осмотреть и нижнюю палубу, — сказал Тэд Кэррол, его лицо выражало полную безысходность, а его брат тем временем начал заколачивать ящики.
— Конечно, — сказал Квинн, — я хочу, чтобы вы были полностью удовлетворены. А пока вы восстанавливаете нанесенный мне ущерб, я покажу этим джентльменам документы, — он сделал ударение на слове “джентльмены” и мимоходом вспомнил, как несколько дней назад Мередит Си-тон исключила его из этой компании. Какого черта он продолжает о ней думать?
Квинн повел гостей в рубку, которую они занимали вдвоем с Джамисоном, вытащил бумаги и предложил исполнителям по бокалу бренди. Они без колебания согласились, и, пока они медленно просматривали бумаги, каждый из них выпил по два бокала. Как и на большинстве речных пароходов, все рабочие и матросы были свободными людьми, исключая большого черного раба капитана. Исполнители никак не могли понять, почему капитан держит при себе этого человека, он выглядел очень опасным да и вел себя вызывающе. Когда Квинна об этом спросили, он просто рассмеялся и ответил, что это его личная прихоть и вызов, попытка сломать этого человека. Больше вопросов не было. Такие вещи были, казалось, вполне в духе этого деятельного игрока.
Кроме этого, добавил Квинн, Кэма легко можно было узнать по его росту и хромоте. Если он осмелится убежать, поймать его будет очень легко.
Когда Квинн понял, что у Кэма было достаточно времени, чтобы загрузить пустые ящики, он предложил присоединиться к братьям Кэррол и спуститься вниз. Братья, потные и разъяренные, как раз заканчивали забивать последний ящик. Настроение Кэрролов не улучшилось, когда исполнители вызывающе на них посмотрели. Стал ли бы виновный человек предлагать обыск, а тем более сам бы его возглавлять? Лица Кэрролов стали еще мрачнее. Квинн показывал дорогу к грузовому трюму. Когда он встретил на трапе Кэма, его дружеское настроение исчезло… Он сузил глаза и плотно сжал губы.
— Ты, ленивый ублюдок, — сказал он со злостью. — Ты должен быть на палубе, на разгрузке.
В глазах черного человека появилась ненависть.
— Да, масса. Моя пришла посмотреть, чего еще вытаскивать.
— Это другие сделают, — сказал Квинн грубо. — Ты должен таскать тяжелые ящики, черт тебя возьми. Ты опять отлыниваешь, еще раз увижу, прикажу тебя выпороть.
Кэм опустил глаза не раньше, чем остальные увидели в них вспышку гнева.
— Да, — сказал он и пошел вверх по трапу.
Один из исполнителей посмотрел на Квинна. — Он когда-нибудь попытается убить вас. Вы бы лучше от него избавились.
Квинн пожал плечами:
— Он знает, что с ним будет, — он чиркнул спичкой и зажег лампу, висевшую на крючке, вбитом в стену. Повернувшись к Кэрролам, он развел руки в стороны. — Смотрите где хотите. Не забудьте, что вы должны все загрузить на место.
Кэрролы в поисках поддержки посмотрели на служителей закона. Один из служебных исполнителей ухмыльнулся:
— Я удовлетворен.
Тэд повернулся к брату.
— Черт, я не собираюсь провести здесь весь день, проверяя и упаковывая эти проклятые ящики. И так видно, что здесь чисто.
Джон не был так уверен. Его взгляд медленно передвигался по трюму, измеряя стены и подсчитывая количество и размеры груза. Глаза его излучали подозрение, и Квинн внезапно почувствовал, что с этими двумя он еще не закончил. Словно Джон унюхал что-то, что пока не мог опознать, и не сдастся, пока не опознает. Но вот Квинн увидел, как взгляд охотника за рабами стал более спокойным. Он кивнул.
Квинн пригласил их в кают-компанию выпить, но братья посмотрели на грязную, пропитанную потом одежду друг друга и холодно отказались. Искра, промелькнувшая в глазах Джона, подсказала Квинну, что он понял, какую издевку содержало это приглашение.
Кэрролы кивнули судебным исполнителям и удалились. Квинн повернулся к исполнителям.
— Вы правда уверены, что больше не хотите никуда заглянуть? Если бы кто-то прятался внизу, я бы наверняка узнал об этом. Я и сам не отказался бы получить часть вознаграждения.
Один из исполнителей, его звали Билл Терри, засмеялся.
— Кретины эти охотники за рабами. Они видят беглых рабов в каждом шкафу. На днях я слышал, что они по ошибке поймали свободного черного и его наниматель поднял целую бурю. И их арестовали, вот так. Грязные стервятники. Они добрались до кают-компании.
— Джентльмены, еще немного бренди перед уходом?
— Нет возражений, — ответил Терри.
Квинну потребовался еще час, чтобы от них избавиться. Когда эти двое, счастливые, наконец ушли, выписывая зигзаги по набережной, Квинн внимательно оглядел пароход и причал. Кэрролов нигде не было видно.
Кэм был занят на разгрузке легального груза, когда поймал взгляд Квинна и с независимым видом подошел к нему,
— Да, сэр? — сказал он со странным блеском в глазах.
— Ленивый ублюдок, — опять сказал Квинн, но на смену злости пришла довольная интонация, потому что сейчас никто не мог их услышать. — Я думаю, пора выгружать то, что на нижней палубе.
Лицо Кэма оставалось непроницаемым, но глаза его потеплели.
Салон Софи для увеселения джентльменов находился на одной из окраинных улиц Каира. В отличие от салонов на Ривер-стрит, он имел царственный вид и мог похвастать своими прекрасными дамами для увеселений вдоль всей Миссисипи.
Квинн впервые посетил салон Софи по делам Подпольной дороги несколько лет назад, и сейчас часто возвращался сюда, если пароход оставался в Каире на ночь. Он редко пользовался его очевидными соблазнами, а наслаждался роскошью самого салона и доступностью лучшей еды, ликеров и сигар. Ему нравилась и сама Софи, которая в дополнение своей роли хозяйки и мадам, была членом Подпольной железной дороги. Ее заведение часто было идеальным местом, чтобы спрятать бежавшую рабыню, которая могла выступать в роли новой девушки Софи. Власть имущим, которые часто пользовались услугами заведения, не понравилось бы видеть это заведение закрытым или же часто проверяемым, так как тогда могли открыться и их собственные грехи. Политики и полиция считали салон Софи “священным”.
Квинн оставался на борту “Лаки Леди” до тех пор, пока весь груз не был перемещен на берег. Потом он решил навестить Софи и спросил Кэма, не составит ли тот ему компанию. Софи была одной из немногих, кто знал о Кэме все. И в салоне Софи была некая девушка-мулатка, которая радовалась визитам Кэма. Но в этот раз Кэм отказался, что было непохоже на него. В лице Кэма Квинн заметил следы переживаний и подумал, что они, похоже, вызваны беспокойством по поводу молодой служанки Мередит Ситон. Его опечалило это, и он еще раз поклялся себе, что для Кэма он что-нибудь сделает.
Софи тепло приветствовала Квинна, заказала для него лучший виски и пригласила в свой офис, где плюшевые кресла столпились вокруг маленького столика. Это было то самое место, где она с удовольствием вела свои дела.
— Я видела, как “Лаки Леди” входит в порт, и подумала, не окажете ли вы нам радость своим визитом.
— Я всегда навещаю вас, Софи, как только нахожу время. Вы же знаете.
— Не всегда, — ответила она, немного нахмурившись. — И никогда достаточно долго не оставались… О вас все девушки спрашивают.
— Как будто вы их недостаточно занимаете, — уголок его рта изогнулся на весьма привлекательный манер.
— А Кэм? В порядке?
Его полуулыбка немного угасла.
— Он в мечтательном настроении. Личные планы.
— Какая-нибудь девушка?
— О, вы угадали, — ответил Квинн. Софи слегка нахмурилась:
— Это опасно…
— Слишком близко к сердцу все принимать, — закончил за нее Квинн. — Но здесь нет опасности. Он увидел ее в этот Раз на пароходе.
— Сара будет горько разочарована. Она-то надеялась…
— Я понимаю, — мягко сказал Квинн. Многие из девушек Софи заканчивали замужеством, особенно часто они выходили за мужчин, отправлявшихся на Запад, где не хватало женщин и старые правила были неприменимы. Сара была чрезвычайно привлекательной мулаткой, получившей свободу, когда ее хозяин умер. Она была горничной, но немногие дамы смогли выдержать соперничество с ее красотой. Почти умирая от голода, она, наконец, нашла место горничной у Софи, но постепенно стала “одной из девушек”. Она хотела заработать достаточно денег для того, чтобы переехать на Север и открыть собственный мануфактурный магазинчик — до тех пор пока не встретила Кэма. После этого ее мечты начали изменяться. И Софи и Квинн видели это по ее глазам, но Кэм ничего не замечал.
— Ну а вы, Квинн, у вас по-прежнему нет женщины?