— Ты знаешь, — пробормотал Кевин, — бывают моменты, когда я понимаю Джона Уилкеса Бутса[13].
— Кевин, я не слышала этого, и ты ничего мне не говорил. Не здесь. Не в этом здании.
— Черт побери, Кэрол, ты знаешь, что я чувствую. И понимаешь, что я прав. Как мы сможем защитить планету, если идиотам, управляющим миром, наплевать на среду, в которой мы живем?
— Что ты хочешь сказать? Что гомо сапиенс — паразитический вид, наносящий вред земле и экосистеме? Что нам здесь не место?
— Многим из нас здесь действительно не место, и это факт.
— Может быть, но что ты сделаешь с этим?
— Я не знаю, — признался Мейфлауэр.
Некоторые из нас знают, подумала Кэрол Брайтлинг, глядя в его печальные глаза. Но ты готов на это, Кевин? Она думала, что он готов, но вербовка всегда является трудным делом, даже для твердо верящих в свою правоту, подобных Кевину Мейфлауэру...
Строительство было закончено почти на девяносто процентов. Двадцать полных секций вокруг площадки, двадцать один участок земли по квадратной миле земли каждый, главным образом ровной, иногда с небольшим уклоном, с готовой дорогой в четыре полосы движения, ведущей на север к межштатному шоссе 70, которая все еще была занята грузовиками, направляющимися в обе стороны. Последние две мили хайвея были построены без разделительной линии, железобетонная полоса толщиной в тридцать дюймов, словно сооруженная для посадки самолетов, даже больших, заметил суперинтендант-подрядчик, руководитель строительных работ. Дорога вела в такое же прочное и массивно широкое место для парковки. Впрочем, ему было все равно, так что он не говорил об этом в своем кантри-клабе в Салине.
Здания были простые и невыразительные, за исключением находящихся в них систем контроля за окружающей средой, которые были настолько совершенными, что военно-морской флот мог бы использовать их на своих атомных подводных лодках. Все это было частью опережающего уровня его систем, сказал ему председатель во время своего последнего визита. У них существовала традиция делать все с опережением по качеству сравнительно со всеми остальными, и к тому же природа их работы требовала тщательного отношения к малейшей детали. Нельзя создавать вакцины на открытом воздухе. Но даже дома для рабочих и офисы имели такие же системы, подумал руководитель строительства, и это было странным, говоря без преувеличений. У каждого здания было подвальное помещение — разумно сооружать их в районе, часто страдающем от торнадо, но мало кто занимался этим, отчасти из-за лени, а отчасти из-за того, что в этом районе тяжелый грунт и копать подвалы в нем трудно, — знаменитый канзасский ортштейн, верхний слой которого соскребали для выращивания пшеницы. Это была еще одна интересная деталь. В большей части района продолжают заниматься фермерством. Озимая пшеница уже собрана, и в двух милях отсюда находился центр управления фермами, имеющий самое новое и лучшее оборудование для ферм, которое ему когда-либо приходилось видеть, даже в районе, где выращивание пшеницы представляло собой, можно сказать, вид искусства.
Весь проект стоил триста миллионов долларов. Здания были огромными — их можно приспособить для проживания пяти или шести тысяч человек, подумал он. В служебном здании находились учебные классы для продолжения обучения. Здесь была собственная электростанция вместе с огромными топливными хранилищами, которые, принимая во внимание местные погодные условия, наполовину погрузили в грунт. Хранилища были соединены собственным трубопроводом с заправочной станцией рядом с шоссе 1 — 70 в Канаполисе. Несмотря на то что рядом находилось озеро, пробурили не меньше десяти двенадцатидюймовых артезианских скважин до глубины — и далеко за нее — Чероки аквифайера, которым пользовались местные фермеры для орошения своих полей. Черт возьми, у них достаточно воды для небольшого города. Но компания оплачивала счета, а он получал свой обычный процент от всей стоимости работы за выполнение ее в срок плюс значительный бонус за выполнение работы раньше срока, и он был полон решимости получить его. Прошло двадцать пять месяцев строительных работ, оставалось еще два. Он добьется этого и получит свой бонус, после чего повезет семью в Диснейленд на две недели Микки-Мауса и гольфа на великолепных площадках во Флориде после двух лет семидневных рабочих недель.
Кроме того, бонус означал, что ему можно не работать пару лет. Суперинтендант специализировался на крупных строительных работах. Под его руководством построено два небоскреба в Нью-Йорке, нефтеперерабатывающий завод в Делавере, парк развлечений в Огайо и два гигантских жилых проекта в других местах. Он завоевал репутацию руководителя работ, способного выполнять задания раньше срока и дешевле бюджета — неплохая репутация для человека в его бизнесе. Он загнал свой джип «Чероки» на парковку и прочел записи, в которых указывалось, что осталось сделать во второй половине дня. Да, тесты герметичности окон и дверей в здании № 1. Он позвонил по сотовому телефону, сообщив, что сейчас приедет, и выехал с парковки через посадочную полосу, как он называл эту часть шоссе, туда, где шоссе соединялось с подъездной дорогой. Он вспомнил время, когда был инженером в ВВС. Две мили длиной и почти ярд толщиной — да, здесь можно посадить «Боинг-747», если возникнет необходимость. Конечно, у компании был целый флот своих реактивных самолетов «Гольфстрим», так почему не поставить их здесь вместо маленького аэродрома в Эллсуорте? И даже если они купят джамбо-джет, тоже смогут поставить его здесь, засмеялся он. Через три минуты он остановил машину у входа в здание № 1. Это здание было готово на три недели раньше срока, и оставалось только провести испытания его герметичности. Он вошел через вращающуюся дверь — необычно тяжелую и прочную, которую тут же заперли позади него.
— О'кей, мы готовы, Джил?
— Готовы, мистер Холистер.
— Тогда включай, — скомандовал Чарли Холистер.
Джил Трейнс был супервайзером всех систем проекта, связанных с окружающей средой. Раньше служил на флоте и был чем-то вроде мастера контроля. Он сам нажал на контрольные кнопки на распределительном щите, прикрепленном к стене. Шума, связанного с повышением давления, не было слышно — системы находились слишком далеко, — но эффект был почти немедленным. По пути к Джилу Холистер почувствовал этот шум у себя в ушах. Как при спуске по горной дороге, в ушах что-то щелкнуло, и пришлось поработать челюстью, чтобы уравнять давление, что подтвердилось еще одним щелчком.
— Как оно держится?
— Пока хорошо, — ответил Трейнс. — Ноль семь пять PSI[14] избыточного давления, держится хорошо. — Он не сводил глаз с циферблатов, установленных на этой контрольной станции. — Ты знаешь, на что это похоже, Чарли?
— Нет, — признался суперинтендант.
— На испытание герметичности подводной лодки. Такой же метод, там мы повышаем давление в отсеке.
— Вот как? А мне это напомнило тесты, которые я делал в Европе на базах истребителей.
— В чем они заключались? — спросил Джил.
— Повышали давление в комнатах пилотов, чтобы не допускать проникновения газа.
— Неужели? Полагаю, что это действует в обе стороны. Давление держится надежно.
Еще бы, подумал Холистер, со всеми трудностями, которые мы преодолели, чтобы убедиться, что каждое гребаное окно герметично запечатано виниловыми уплотнениями. Правда, здесь не так уж много окон. Это показалось ему очень странным. Ландшафт снаружи весьма привлекательный. Зачем закрываться от него?
В спецификации здания говорилось, что в нем должно быть целых 1,3 фунта избыточного давления. Они сказали ему, что это делается для зашиты от торнадо, и это имело какой-то смысл вместе с увеличенной эффективностью систем HVAC[15], поставленных вместе с виниловыми уплотнениями. Но это могло соответствовать и «синдрому инфекционной больницы». Здания с очень высокой степенью изоляции от окружающей среды не выпускают наружу микробы гриппа, и это помогает простуде распространяться, подобно огню в прерии. Что ж, это тоже часть замысла.
Компания работает с вакцинами и другими медикаментами, а это означает, что она походит на фабрику, занимающуюся производством биологического оружия, разве не так? Тогда имеет смысл не выпускать микробы наружу.
Через десять минут они были уверены. Приборы, установленные по всему зданию, подтвердили, что системы избыточного давления действуют исправно, — при первом же испытании. Парни, которые работали над герметизацией окон и дверей, честно заработали дополнительную плату за то, что хорошо сделали свою работу.
— Похоже, что здесь все в порядке, Джил. Послушай, мне нужно ехать в центр космической связи. — У комплекса было также большое количество систем спутниковой связи.
— Только проходи через шлюз, — напомнил Трейнс.
— Увидимся позднее, — сказал супер, идя к выходу.
— Обязательно, Чарли.
Работа была не из приятных. Сейчас они собрали одиннадцать здоровых людей, восемь женщин и трое мужчин, разделенных, разумеется, по половому признаку, и одиннадцать человек было, по сути дела, на одного больше, чем планировалось, но после похищения уже невозможно вернуть их обратно. У них забрали одежду — в некоторых случаях ее приходилось снимать, пока они были без сознания, — и заменили ее пижамами, которые походили на тюремную одежду, хотя сделанную из более качественной материи. Нижнее белье было запрещено — заключенные в тюрьму женщины иногда пользовались бюстгальтерами, чтобы покончить с собой, а здесь этого нельзя было допустить. Вместо туфель давали тапочки, а в пищу щедро добавляли валиум, который помогал успокоить их, хотя и не полностью. Давать им наркотики не решались, потому что подавление всех жизненных функций могло исказить результаты теста, а этого они тоже не могли допустить.