• В связи с самой изученной «чудесной» реликвией всех времён – Туринской плащаницей, которая считается погребальным саваном Иисуса, – собран большой корпус научных доказательств перед лицом неоднократных попыток фальсифицировать подлинный исторический характер реликвии. Чем больше изучают Плащаницу, тем больше появляется свидетельств того, что это не только настоящая реликвия, но и таинственное свидетельство реальности как страданий Иисуса, так и его воскресения. В сущности, Плащаница – свидетельство неповторимости христианского учения о воскресении, особенно если говорить о различных попытках анализа того, как на волокнах льняной ткани сформировалось изображение. В случае радужного тела сопоставимых вещественных доказательств нет. Есть, однако, несколько сохранившихся усохших тел тибетских мастеров, которые скончались недавно, таких как Дуджом Ринпоче и лама А Кхьюг. Также имеют место многочисленные случаи появления после кремации реликвий с необычными свойствами. Однако эти реликвии не проходили тщательную судебно-медицинскую экспертизу.
• В случае радужного тела, как оно описано в традиционных рассказах о йогинах бон и ньингма, отсутствует даже научно обоснованная гипотеза и имеется гораздо меньше вещественных доказательств, которые могут выдержать проверку на подлинность, о чём с удовольствием напомнят нам скептически настроенные интернет-блогеры. Хотя утверждают, что радужного тела достигают лишь немногие йогины в каждом поколении, по сути, этот феномен непредсказуем, бросает вызов логике и не оставляет никаких свидетельств, по крайней мере ничего, похожего на Плащаницу. Как я показываю выше, на данный момент мы имеем хорошие беседы с очевидцами, а также искреннюю веру и преданность серьёзных практиков этой традиции.
Опыт миллионов серьёзных буддистов и практиков медитации за прошедшие 2 500 лет, по видимости, не подтверждает неповторимого, доступного и проверяемого характера такого достижения, как радужное тело. Объяснения, ограничивающие это достижение линиями дзогчен, меркнут перед лицом агиографических и йогических заявлений других линий передачи. Такие рассказы свидетельствуют о внутренней атмосфере полемики между разными линиями. Похоже, не существует жизнеспособной гипотезы, которая позволила бы хотя бы эмическому критику проверить на подлинность различные традиции практики. Многие практики дзогчен, несомненно, были очень серьёзными и даже образованными людьми, но существует значительная традиция обладателей радужного тела, которые, похоже, выполняли схему из очень простых практик, доступных адептам буддизма других линий, которые никогда не заявляли об этом конкретном достижении482. Эти детали головоломки расходятся с данными других буддийских линий передачи. В то же время утверждения о растворении тела содержатся в некоторых формах индуистского мистицизма, чань и даосизма. Наконец, благожелательная история ранних линий дзогчен в «Синей летописи», в сущности, вообще не является свидетельством достижения радужного тела. Фактически автор «Синей летописи» Гой-лоцава не упоминает трегчо и тогал – практики, относящиеся исключительно к дзогчен. Поскольку эти практики были известны Лонгченпе, возможно, важно было не разглашать некоторые моменты, которые, как считалось, ещё хранились в тайне внутри линий передачи. Да, Гой-лоцава подтверждает существование сверхъестественных достижений среди практикующих дзогчен, таких как левитация, прохождение сквозь твёрдую материю (камни, земля и горы), хождение по воде, проявление божественных форм в мандалах, которые видят многие, умножение пищи и питья, чтение мыслей, появление чудесных урожаев, прохождение руки человека сквозь каменную колонну, невредимость во время лавины и т. д. Интересно, что Лхадже Дробугпа, мастер, родившийся в 1074 г., которому Гой-лоцава приписывает силу левитации, заявляет, что достигнет обители ригдзинов («носителей созерцательного сознавания») в момент смерти, однако в сообщении о его смерти упоминаются лишь чудесные признаки, сопровождавшие обряды кремации. Все эти проявления ограничиваются уровнем чудесных деяний, которые приписывают Миларепе, и ни одно из них не похоже на самовозникший погребальный костёр, который, как утверждают, появился во время погребения Миларепы483. Мэттью Капстейн в своей статье «Странная смерть Пемы, укротителя демонов», принимает во внимание эти неоднозначные элементы, когда обсуждает утверждения о растворении тела в Восточном Тибете, что очень согласуется с данными эссе, посвящённого феномену радужного тела, однако Капстейн не имел доступа к материалам бесед, которые нам удалось собрать в Восточном Тибете и гомпе Миндроллинг.
Исторические свидетельства в виде документов Дуньхуана, стел и археологических открытий ставят под сомнение многие заявления традиционных тибетских chos 'byungs (религиозных хроник) о подлинности стандартных рассказов определённых линий передачи. Если хотите, эти свидетельства указывают в направлении гораздо более интересного, творческого подхода, оригинальности и адаптивности тибетских йогинов. Даже местные тибетские историки критиковали апокрифические писания, фабриковали скрытые сокровища и создавали поддельные рассказы о чудесных деяниях. Исследователи то и дело сталкиваются со смешением личностей, конфессиональными предрассудками, сдвигом акцентов, исчезновением категорий, повторами ранее обнаруженных неверных толкований источников, неполным приведением источников и изменениями прошлых традиций жизнеописания, мотивированными полемикой. Эти типичные ошибки при изложении делают подозрительными все тибетские религиозные повествования, требуя независимой проверки со стороны нетибетских источников.
В случае Кхенпо Ачо мы имеем показания его учеников и религиозного начальства о том, что он был человеком абсолютно смиренным, самоотверженным и приверженным практике. Как до, так и после его обучения в Кхандзе и Лхасе в качестве учёного гелуг он следовал учениям дзогчен, широко распространённым в кругах ньингма по меньшей мере со времён движения риме в XIX в. Высокую степень его духовной реализации подтверждают духовные качества, которые наблюдаются среди его многочисленных учеников – мужчин и женщин, мирян и монахов. Если его тело действительно растворилось, как описывают очевидцы, это достижение было плодом жизни, посвящённой интенсивной духовной практике, и оно могло принять какие угодно формы, в том числе произвольного возгорания. Идея о том, что это достижение возможно лишь в определённой линии передачи, что радужное тело – не то же самое, что тело света или иллюзорное тело шести традиций йоги, или что Кхенпо достиг лишь растворения атомов тела и не радужного тела как такового, как настаивает один комментатор484, указывает на спекуляции со стороны отдельных конфессий. В ранних рассказах дзогчен не упоминаются эти различия; радужное тело никогда не сравнивают с другими йогическими достижениями; в сущности, понятие о радужном теле почти отсутствует. Только в гораздо более поздних источниках в тибетской истории (после XVI в.) мы встречаем разделение на категории и степени достижения485. Подобные наблюдения можно провести в отношении других линий, которые заявляют о телесном растворении, таких как кагью. Упорство, с которым обретение радужного тела приписывают исключительно практикующим дзогчен школ бон и ньингма, а не другим практикующим буддистам ваджраяны, показывает, что значение имеет именно практика дзогчен. Справедливости ради, хотя по стилю дзогчен – это ваджраяна, с точки зрения приверженцев традиции, это уникальное и непревзойдённое воззрение, которое объединяет все прочие именно потому, что превосходит их.
Конечно, подобные литературные рассказы имеют признаки агиографических формул, созданных в конфессиональных целях – возможно, посредством переработки ранних добуддийских легенд о му тхиг, верёвке, связывавшей первых царей с небесным царством, – чтобы утвердить уникально тибетский характер этого типа достижений. В принципе классическое радужное тело содействует разным националистическим сюжетам в тибетской истории, в том числе борьбе за полновластие между «красными» и «жёлтыми шапками» и бесконечным сражениям за центр и периферию – малую традицию и большую традицию – на протяжении многих веков.
Повествование о радужном теле – это агиографическое описание многовекового спора о подлинности и конфессиональной идентичности, имеющее сильные политические обертоны. В случае Кхенпо Ачо, как и в трудах великого Пятого Далай-ламы, мы видим пример миротворческого подхода, в рамках которого гелуг вновь принимает ряд националистических практик, чтобы послужить общине, переживающей обширный культурный стресс и тяготы изгнания. Интересно, что во время бесед со мной товарищи Кхенпо из школы гелуг вообще избегали обсуждать радужное тело, вероятно, чтобы не оказаться на безлюдных землях конфессиональной полемики. Важно напомнить, что, как и великий Пятый Далай-лама, современный Четырнадцатый Далай-лама обладает необычной чертой – открытостью духовности ньингма, дзогчен и даже традициям терма, однако эта открытость сильно отличается от преобладающих тенденций среди исторических мастеров гелуг.
Кхенпо Ачо был мастером гелуг, общавшимся с высочайшими и самыми традиционными представителями своего ордена, однако родился и вырос в среде ньингма. То, что он смог объединить ньингма и гелуг в своей личности, стремясь к высочайшим духовным достижениям, – послание миру, гораздо более благородное, надёжное и универсальное, чем сверхъестественное растворение его тела, – и, конечно, более достойное подражания. Рано или поздно природа в любом случае растворяет тело, и вопрос «Как он закончил?». оборачивается долгими поэтическими размышлениями о вере, преданности и святости среди живых. Именно это мы ощутили, когда общались с радостными, но полными светлой грусти монахинями в Кандзе.
Основные вопросы и ответы
Увы, иногда заключение – вовсе не заключение, как и «конец» – не окончательный вывод о вещи или человеке. Далее я привожу вопросы, которые задают читатели в связи с этим корпусом исследований, а также ответы, которые, как мне кажется, позволяют уважительно отнестись к возможностям и ограничениям имеющихся данных.