— А как бы он и не того… Взгляд пустой, ты присмотрись.
— Эй, уважаемый, — Мили тронула спасенного за руку.
Реакция мужчины была мгновенной. Он извернулся, подскочил на месте и замер. Напряженный, готовый сорваться в любое мгновение, он исподлобья смотрел на незнакомцев.
— Спокойно, — тихо проговорил Вивьен и развел руки в стороны, показывая, что в них ничего нет. — Мы не сделаем тебе дурного. Мы спасли тебя. Помнишь? Вытащили из развалин. Ты что-нибудь вообще помнишь?
Сначала мужчина не выказывал признаков того, что понял хоть слово из услышанного. Он походил на затравленного зверя. Потом его лицо расслабилось, до того заострившиеся черты оплыли, сгладились. Тело обмякло, безвольно опустилось на траву.
— Я Вивьен, это Мили, — все тем же тихим голосом продолжил алхимик. — Как тебя зовут?
— Они всех убили, — прошептал мужчина. — Разорвали на куски, а меня оставили. Зачем? Что я им сделал? А эти крики, я до сих пор их слышу.
Вивьен было дернулся к говорившему, но девушка успела остановить его.
— Пусть говорит, не мешай, — прошептала она.
Однако мужчина уже погрузился в собственные воспоминания, изливая на внезапно обретенных слушателей скопившуюся боль.
— Они не убивали сразу. Нет. Окружали и начинали кусать. Отщипывали по кусочку плоти. Это как игра такая — кто ловчее и быстрее, но еще и аккуратнее, что ли… Сначала кусали за ноги, за руки — чтобы обездвижить и лишить возможности сопротивляться. Они вырывали целые куски, вцеплялись в пальцы и не отпускали, пока не отгрызали хоть бы одну фалангу. А потом стояли и облизывались, примериваясь к новому броску. Свирг, он держался дольше всех. Одна рука — окровавленная изодранная плеть, искусанные ноги. Он стоял в луже собственной крови. Сапоги хлюпали, когда он переступал. Нет, не только собственной — еще и крови этих тварей. Во второй руке он держал меч. Мастер-мечник. Я не помню таких, кто бы смог выстоять с ним больше нескольких минут. А тут…
Мужчина замолчал, и его вырвало какой-то черной слизью. Отдышавшись, он продолжил:
— Одна тварь в очередной раз вцепилась ему в изорванную культю, а вторая перехватила запястье с клинком. Не знаю, им, наверное, надоело терять своих, и они атаковали сообща. Так и держали его за руки, уперевшись лапами в землю. А остальные — рвали. Медленно. Он был еще жив, когда они добрались до его лица…
Рассказчик снова умолк и согнулся, судорожно хватая ртом воздух. По его подбородку текло нечто черное, тягучее.
— Меня тоже окружили, но ничего не делали — просто не пускали никуда. А я не мог не смотреть. Хотел, а не мог отвернуться, словно кто-то нарочно заставлял. Почему мы их подпустили так близко? Почему не заметили еще на подходе? Как все глупо получилось.
Мужчина замолчал, погрузившись в свои мысли.
— Уважаемый, — воспользовался заминкой Вивьен, — ты бы все ж представился. Как называть-то тебя?
— Мне кажется, что из нас всех больше всего повезло Генашу. Он никогда не отличался смелостью. Не раз показывал спину. И за это его недолюбливали. Но чутье! Он, словно корабельная крыса, чувствовал сильную опасность. Надо было последовать его примеру. А мы что? Сами обезумели от страха. А когда он бросил меч, обмочил штаны и побежал, то Свирг выстрелил ему в спину. Я еще помню появившуюся у него на губах пену. Она падала ему на грудь, но он уже ничего не замечал. Бежал и что-то кричал не своим голосом. Твари его не тронули, отпустили.
Руки мужчины мелко дрожали. Из множества отчего-то враз открывшихся порезов засочилась кровь.
— Промыть бы его раны, — сказал Вивьен.
— Не думаю, что это безопасно, — тихо ответила Мили. — Он явно не в себе. Да и не простые это царапины. Руны. От него просто смердит магией — мертвой и очень сильной. Заклятия никуда не исчезли. Они продолжают работать и… — девушка запнулась. — Они что-то делают с его телом и разумом. И я не хочу, чтобы мои предположения на счет этого «что-то» оправдались.
Алхимик больше не слушал. Он вскочил на ноги, бросился к спасенному и запрокинул тому голову, словно намеревался перерезать горло.
— Как тебя зовут?! Кто ты?! — голос Вивьена взвился до крика. — Зачем ты потащился в Радужные Мосты и что делал в дороге?! Что делал каждый из вас?!
— Полегче с ним, — вступилась за мужчину чародейка. — Ты его пугаешь.
— Я сам испуган, — бросил алхимик и взглянул в лицо незнакомца. — Лучше тебе ответить.
— Вы ничего не понимаете. Они у меня в голове. Я чувствую, как они выгрызают мой мозг, мою душу. Эта боль не проходит, она лишь усиливается, становится почти приятной. Я вижу обрывки странных видений. Сначала они пугали, но теперь завораживают, притягивают.
— Отвечай на мои вопросы! — Вивьен с силой тряхнул говорившего.
— Вопросы? — осклабился тот и начал вставать. — Герри — маг-самоучка, к вашим услугам. А зачем вы потащились? Власть, богатство, сила? Чего вы сами хотели?
— Вивьен, — окликнула алхимика Мили, — лучше отойди от него.
Девушка уже поднялась и стояла, облокотившись о дерево.
— Чего же вы добились, людишки? Отвечайте на вопросы, — мужчина вперился взглядом в алхимика. — Что, страшно?
Вивьен почувствовал, как от лица отхлынула кровь. В нос ударил запах мертвечины. Воин невольно разжал пальцы, выпуская спасенного человека. Человека ли? Только что сломленный и подавленный он преображался буквально на глазах. Не столько внешне — обильное кровотечение еще можно было как-то объяснить, сколько внутренне. Перед путниками стоял уже не прежний доморощенный маг, лепечущий мало связные слова, но некто, облеченный силой.
— Страшно, — проговорил Герри и закашлялся.
Алхимик успел отскочить в сторону. И вовремя. Изо рта спасенного выплеснулась вся та же черная тягучая жидкость.
— Лич, — прошептала Мили.
— Еще нет, — в тон ей ответил Вивьен. — Но процесс обращения запущен. Ты говорила, что это невозможно. Что думаешь теперь?
Чародейка ничего не ответила. Она вжалась в шершавый ствол, словно пыталась стать с ним одним целым.
Между тем, Герри снова упал наземь — ничком, словно подкошенный. Его тело дергалось и извивалось, из горла вырывались громкие стоны.
— Больно, — прохрипел он, когда приступ закончился. — Помогите. Я больше не могу. Они ползают внутри меня. Это ужасно. За что? Они резали меня. Смотрели пустыми глазами и продолжали резать. Каждое прикосновение стали растягивалось на годы, на века. Боль. Они учили меня принимать ее и наслаждаться ею. Я кричал, молил о пощаде, но все тщетно. Они разделывали меня, словно на бойне. И сейчас это все еще продолжается. Я уже не боюсь. Боль отнимает страх. Убейте меня. Прошу вас…
В глазах Герри стояли слезы, лицо исказилось невыносимой мукой.
— Не могу я ему помочь! — кричала Мили. — Не могу! Так же, как и себе. Тут нужен не боевой маг, не лекарь, не знахарь, а самые сильные молитвы. Из уст служителя светлых богов, даже блаженного или убогого. Человека истинно верующего и облеченного силой. Ты такой? Я — нет!
— Ему надо помочь, — упрямо стоял на своем алхимик. — Не зря же его спасали. Что, получается весь риск впустую?
— Дурак, — Мили поморщилась. — Мы уничтожили их лагерь. Тебе этого мало? А ему, — она посмотрела на плачущего мужчину. — Ему мы можем помочь лишь одним способом. И чем раньше, тем лучше. Или ты хочешь проследить процесс обращения до самого конца? Мне достаточно увиденного.
— Будьте людьми, — взмолился Герри, — вы представить себе не можете эту боль. Я умер еще на тракте, когда те твари рвали моих товарищей. Все было решено уже тогда. Спасибо вам за спасение. Доведите же начатое до конца.
Вивьен вытащил стилет. Цепь он так и не нашел — та затерялась где-то среди бурелома во время взрыва.
— Давай! — выкрикнул Герри и привстал на руках, открывая незащищенную шею.
Алхимик полоснул так, словно бил наотмашь. На примятую, порядком выпачканную траву, плеснуло алым. Глаза незадачливого мага закрылись и он упал.
Вивьен все еще продолжал стоять над недвижимым телом, когда Мили бесшумно подошла сзади.
— Идем, — сказала она очень тихо, — нам нельзя здесь долго оставаться.
— Что? — алхимик выглядел растерянным.
— Идем отсюда, — терпеливо повторила девушка. — У меня очень мало сил, поэтому желательно уйти подальше. Мы и так потеряли много времени.
— Ты же говорила, что…
— Молчи.
— А он? Он мертв? — Вивьен указала на окровавленный труп. — Если превращение началось, то, как далеко оно зашло?
Мили задумалась.
— Я не в себе. Извини. Ты прав. Оставлять за спиной потенциального черного мага не стоит. Отойди.
Чародейка сосредоточилась, вытянула над Герри руку раскрытой ладонью вниз. С заметно подрагивающих пальцев потекли струи белого пламени. В тех местах, где они касались тела мага, появлялись черные расползающиеся пятна. Запахло паленым. Через несколько минут у ног девушки лежали сильно съежившиеся, обугленные останки. Вивьен, который все это время стоял рядом, готов был биться об заклад, что видел, как дергалась голова Герри, как впивались в податливую землю скрюченные пальцы.
— Мили, ты видела, что…
— Видела, — оборвала его девушка и пошатнулась. — Идем.
Алхимик подхватил чародейку под руки.
— Тебе надо отдохнуть. Ты на ногах не стоишь.
— Просто немного голова закружилась. Скоро пройдет. А если останемся, то… — девушка сглотнула. — Обещай мне одну услугу.
— Какую?
— Обещай.
— Мили, я не смогу тебя убить, — потухшим голосом сказал алхимик. — Ты же об этом хотела попросить? Извини. Ты же об этом хотела попросить?
— Ты видел, что они сделали с ним? Слышал, как это делалось?
Вивьен неохотно кивнул.
— Я не хочу. Ты слышишь?! Я не хочу подобного! — по щекам чародейки побежали слезы. — Если я хоть немного… если ты… — плач душил, проглатывал слова. — Не отдавай меня им. Пожалуйста.
— Хорошо, — прошептал алхимик, — я обещаю.
— Спасибо, — Мили улыбнулась сквозь слезы и поцеловала Вивьена в губы. — А теперь идем.