Через полчаса все ушли — гости, родственники, оркестр. Взявшись за руки, Марион и Джефф ходили под тентом. Она любовалась лампочками, мерцавшими, словно звездочки, серебряным и синим серпантином, мерно покачивавшимся от легкого ночного ветерка. Было очень тихо, только продолжали стрекотать сверчки.
— Уф, Джеффри, наконец-то все закончилось! — сказала она.
— Да, это была прекрасная свадьба! Робин и Нейт будут с восторгом вспоминать этот радостный день. — При последних словах лицо Джеффа стало грустным — закончилась не только свадьба, закончился их уговор разыгрывать роли счастливых супругов. Они справились с задачей без особого труда. Вот это-то и поразило Марион. Вынужденное притворство — с чего все началось три недели назад — сегодня уступило место подлинным чувствам.
— Спасибо тебе, Джефф!
— Не благодари меня. Я все делал от души, меня никто не заставлял. — Джефф положил руки ей на плечи. — Когда разберут тент? — спросил он.
— В понедельник.
— О, хорошо. Давай пригласим кого-нибудь завтра на барбекю? — предложил Джефф.
Марион засмеялась, положив руки ему на грудь. Она ощущала исходившее от него тепло и наслаждалась этим, казавшимся немыслимым, взаимопониманием, которое они обрели сегодня.
— Знаешь, что мне понравилось больше всего? — Он понизил голос почти до шепота и прижал ее к себе. Когда их тела соприкоснулись, Марион закрыла глаза и затаила дыхание.
— Что же? — спросила она, с трудом произнося слова, в то время как он все сильнее прижимал ее к себе, а она таяла от счастья.
Его глаза сверкали из-под полузакрытых век.
— То, что мы снова танцевали. Натанцевались вдоволь! — Он крепко прижал ее к себе.
— Было так хорошо! — согласилась она, медленно покачиваясь вместе с ним под воображаемую музыку. Полностью подпав под его власть, Марион наблюдала за его лицом. «Звездное небо» из тысячи лампочек над их головами подсвечивало его волосы и скулы. От этого мерцающего света все вокруг становилось каким-то нереальным.
— Ты была самой красивой женщиной сегодня, — сказал Джефф.
— О, перестань! — Она улыбнулась, уткнувшись лицом ему в грудь, чтобы скрыть от него вспыхнувший на щеках румянец.
— Правда, ты — самая красивая! — настаивал он.
Она теребила его волосы на затылке.
— Самая красивая на свадьбе — невеста!
— Тебе меня не переубедить. — Он коснулся губами ее щеки, и от этого легкого прикосновения ее словно пронзило током.
— Робин выглядела потрясающе, но ей далеко до старшей сестры, — сказал он.
— Джеффри, уж не хочешь ли ты меня соблазнить?
Он засмеялся каким-то рокочущим смехом:
— А что — удается?
Марион подняла к нему лицо в порыве небывалой доверчивости, и он прочел на нем все — желание, любовь, сиявшую в ее глазах.
Она почувствовала, что в нем все перевернулось. Наигранность в его глазах сменилась страстью. И существо ее запело: Да! Да! Слава Богу и Небесам — да! Еще мгновение — и он поцеловал ее с таким пылом, что ей снова показалось, будто за спиной у нее выросли крылья.
Они долго не могли отдышаться, наконец он поднял голову.
— Какая же ты соблазнительная!
— Тогда поцелуй меня еще, — сказала она и не узнала свой собственный голос.
Он поцеловал ее снова. Это был поцелуй собственника, который точно знает, чего хочет. Она взглядом дала ему понять, что пойдет за ним хоть на край света. И сразу их обоих обдало жаром.
Подгоняемый внезапно нахлынувшим желанием, Джефф поднял ее на руки и стремительно пошел к дому. Цветы, украшавшие ее прическу, упали на землю, усыпанную конфетти.
И, уж конечно, никто из них не подумал выключить свет.
Джефф толкнул дверь их спальни и внес Марион. Голова у нее кружилась от горячей любви к этому человеку.
У кровати он поставил Марион на ноги, дав ей скользнуть по своему телу — медленно, возбуждающе. Держа ее перед собой, он покрывал страстными поцелуями ее лицо, шею, плечи. Кожа ее горела от его обжигающих поцелуев.
Она в упоении откинула голову назад.
Комната освещалась призрачным светом, проникавшим со двора, и было видно, как Джефф, отступив на шаг, с небывалой скоростью расстегивает пуговицы своей рубашки и смотрит на нее своим завораживающим взглядом.
Руки Марион сами собой развели полы его рубашки и заскользили по теплым плечам и мускулистой груди. От ласковых прикосновений Марион Джефф закрыл глаза и едва дышал.
— Я так соскучилась по тебе, Джефф! — вырвалось у нее, пылко и страстно.
— О, Марион, как же я по тебе соскучился! — искренне, с болью в голосе, признался он. Заключив жену в объятия, он страстно припал к ее губам. От его долгих жгучих поцелуев она дрожала, как в лихорадке, и извивалась всем телом.
Будто сквозь сон Марион услышала скрип шедшего вниз замочка «молнии», вшитой на спинке ее платья. Пальцы, слегка огрубевшие от садовых работ, нежно заскользили под атласом ее платья и сбросили его с ее плеч. Мгновение — и одежда прохладным ворохом упала к ее ногам.
Два шага вправо — и они оба сели на кровать. А потом упали, ни на мгновение не переставая целоваться, словно утоляли жгучий голод.
Он молниеносно снял с нее нижнюю юбку и бросил на пол. Его брюки оказались там же. Еще секунда — и их ничто больше не разделяло.
Вглядываясь в красивое лицо мужа, Марион заметила, что он едва сдерживает улыбку.
— Чему ты улыбаешься? — прошептала она, прижав ладонь к его губам.
— Когда мы поженились, нам казалось, что мы познали в любви все до конца. — Он перевел взгляд с ее губ на груди. — Почему никто не предупредил нас?
— О чем? — спросила она.
— Что с годами любовь становится еще более страстной и глубокой.
Облегченно вздохнув, Марион согласилась с ним:
— Да, Джефф, и я должна тебе столько сказать…
— Я тоже, дорогая, но сейчас…
Его тело придавило ее. Он опустил голову и стал снова целовать ее, и каждый его поцелуй рождал в ней обжигающую волну томления. Вскоре их страсть достигла такой силы, что все, что Марион собиралась ему сказать, вылетело у нее из головы. Все, кроме безмолвной мольбы: Только бы ты был со мной!
Джефф медленно и долго просыпался, но даже сквозь сон его не покидало ощущение приподнятого настроения и какой-то особой легкости на душе. И тут он понял, почему у него сегодня утром такое хорошее расположение духа. Один поворот головы — и его взгляду предстала крепко спящая жена с едва заметной улыбкой на губах, с разметавшимися по подушке прядями светло-русых волос. Он довольно улыбнулся. Боже мой! Можно подумать, что это они обвенчались вчера в церкви! И будто у них была первая брачная ночь!
Он приподнялся на локтях и осмотрел спальню. Их одежда была разбросана повсюду. Джефф вновь улыбнулся довольной улыбкой, осторожно соскользнул с кровати и стал наводить в спальне порядок.
Подняв атласное платье Марион, Джефф повесил его на спинку стула, рядом поставил ее туфли. Свой смокинг он нашел на полу и тоже повесил на стул. Когда дошла очередь до нижней юбки, то он открыл ящик для белья и положил было юбку туда, но потом вытащил — вдруг Марион захочет ее выстирать? Он уже хотел задвинуть ящик, как вдруг увидел там пузырек с лекарством. Джефф замер, потом взял пузырек и стал рассматривать. Марион заболела? — пронеслось у него в голове. Он прочел надпись на этикетке, и это так его потрясло, что несколько секунд он находился в состоянии, близком к шоковому. Только сердце бешено колотилось. У Марион будет ребенок?
Он быстро повернулся, готовый разбудить жену радостным криком, но вдруг весь сжался от неожиданной мысли: почему же Марион ничего ему не сказала?
В ящике лежало расписание посещений доктора Туми. Джефф быстро пробежал его глазами. Мозг лихорадочно работал. Значит, Марион была на третьем месяце!
Ошеломленный, он бессильно опустился на первый попавшийся стул. Гнетущее чувство невосполнимой утраты овладело всем его существом. Марион узнала, что беременна, и решила скрыть это от него. Почему они не отпраздновали эту новость вместе? Почему Марион не поделилась с ним этой радостью? У нее какие-то свои планы? Утаить от него такое событие! Но почему?
Он ощутил опустошенность. Одиночество, которое, казалось, больше не вернется, сдавило ему сердце. Он пристально вглядывался в лицо своей безмятежно спавшей жены и не мог отделаться от чувства, что он ей случайный знакомый, заглянувший на чашечку кофе.
Новость, которая при других обстоятельствах сделала бы его счастливым, убила его. Боль утраты была до того невыносима, что у него на лбу проступил холодный пот. Марион считает, что ему не следует знать о ее беременности. Значит, ею по-прежнему владеет желание расторгнуть их брак.
А он-то считал, что причина их разлада — Тиффани! Сыграло свою роль вмешательство в их жизнь Тиффани или нет — какое это имеет значение! Их семейная жизнь дала трещину задолго до появления мисс Тейлор, но он обвинил во всем ее, потому что это давало ему шанс бороться за любовь Марион.
Как он ошибался!
Их с Марион разлад имеет более глубокие корни, чем история с Тиффани. Он стал лишним в жизни Марион. Лишним и ненужным до такой степени, что она даже не сочла нужным сообщить ему, что он скоро станет отцом их ребенка.
Боль становилась все невыносимее. Так вот почему она не задумываясь выгнала его из дома! Вот почему раздула тот ничтожный случай с поцелуем Тиффани! Вот почему ухватилась за его возможный перевод в Калифорнию! Все только для того, чтобы развестись с ним. Она торопится отделаться от него, пока беременность незаметна.
Джефф положил памятку посещений врача на место и осторожно задвинул ящик. Потом бесшумно выскользнул из спальни и пошел по коридору к себе, чтобы хорошенько подумать, что он будет делать всю оставшуюся жизнь.
Марион надела видавшие виды джинсы и белую футболку, наспех расчесала волосы и сбежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
— Джефф! — позвала она, заглянув в его кабинет. Там мужа не оказалось, и она пошла на кухню.