— Будете ужинать? — поинтересовались за моей спиной.
— Нет, спасибо большое. Можно узнать, где кухня? Я бы просто выпила чаю. Если, конечно, мне не запрещено покидать эти покои? — вот пыталась же, но лимит моей сдержанности, похоже, исчерпался.
— Пойдемте, я покажу вам все необходимое, — вряд ли Анна Александровна была глупа, и она явно была более воспитана, чем я, ибо выпад пропустила мимо ушей.
— Извините. День был тяжелый.
Она сдержано кивнула и пошла по коридору. Кухня была грезой домохозяйки: с двумя окнами, выполненная в темно-коричневой гамме, в ней чувствовалось цельное дерево и натуральный камень, переливы стекла и хромированных поставок добавляли величественности и притягательности. Как ни странно, она была очень уютной и стильной.
Наверное, здорово быть в таком доме полновластной хозяйкой: встать воскресным утром, пока твое очаровательное семейство спит, а за окном солнце, мороз и сияет снег, Фонтанка спряталась от мира подо льдом. Быть в носках и теплом свитере до колена, с огромной чашкой чая, от которой идет парок и аромат. И знать, что в твоей жизни что-то получилось, что-то удалось. Только для этого надо быть Нонной Владимировной. Потому что даже такая вот Мисс «какого-то города» ходит по этой квартире в строгих платьях и балетках, а не на каблуках — шпильках высотой от одиннадцати сантиметров, дабы показать длину и стройность ног.
Чай и сахар стояли на полочках (что-то я подсела на сахар), вода в кране имелась, значит, проживу до встречи с Тропининым.
— Там, — кивнула Анна Александровна, — комнаты обслуживающего персонала. Если понадоблюсь…
— Анна Александровна, а у персонала свои спальни? — вдруг подумалось мне, что кухня к ним ближе.
— Да. Если хозяева тут живут, тут проживает и обслуга.
— А можно посмотреть на любую пустующую?
Женщина удивленно воззрилась на меня, но сделала приглашающий жест.
Ближайшая к кухне спальня пустовала. Обычная незатейливая комната. Чистая и убранная. Полутороспальная кровать, шкаф, небольшая ванная комната, стол. Как в трехзвездочных гостиницах.
— А можно я тут остановлюсь?
— Э… Но вы гостья! — Анна Александровна замешкалась.
— Да, ладно вам, какая гостья?! Недоразумение. И тут уютнее, чем в том сером гробу.
Я заметила, как она успела проглотить улыбку.
— Как пожелаете.
Я быстро вернулась за сумкой, повесив одежду на завтра на вешалку в небольшом встроенном шкафу, отправилась на кухню. Чай заварился, когда было глубоко за полночь. Спать не хотелось, я и так продрыхла целый день. Посему, истинным отдыхом стали книга на телефоне, крепкий сладкий напиток, приятный полумрак шикарной кухни, где я терялась, почти как в соборе Святого Петра в Ватикане. Зато хорошо — не сразу заметят.
Анна Александровна ушла к себе. А я сидела и размышляла, что ведь хотела в ту достопамятную субботу взять такси до работы. Если бы я тогда так сделала, а это была… да, суббота… семнадцатое декабря… Дима погиб семнадцатого. Может быть, линия судьбы свернула бы совсем в другом направлении?! Может, отец Абрикосика не погиб бы?! И Тропинина я бы не встретила. И всего этого не было бы. И я, пожалуй, была бы этому рада. Наверное…
Глава 17
Будильник на телефоне выводил рулады уже минуту, а выключить сил не было. Встреча с кроватью у меня состоялась только часа в три ночи, и закономерным итогом стало то, что в семь утра организм категорически отказывался выползать из-под одеяла и отрывать голову от подушки.
А ведь скоро должен прибыть Артем, его еще с вечера Анна Александровна «заказала» на восемь утра. Вытряхнуть тело из кровати я грандиозными усилиями смогла лишь к половине восьмого. Но была в этом состоянии определенно и положительная сторона — голова была девственно чиста от мыслей. Эх! Мне бы так недельку пожить! Без мыслей! Только об Абрикосе и о родителях! Еще о Томе можно! Ну, о работе чуть-чуть… В принципе, если Тропинин не появится, я могу даже представить, что у меня каникулы в доме-музее.
Сон умеет сглаживать острые углы, стирать лишние слова, дает возможность посмотреть на все с другой стороны. Я могу теперь не так сильно беспокоиться за мать Димы, надо будет только обязательно уточнить, где она находится, и хорошо ли ей там. Хотя… Скажет ли она правду?! Валентина Алексеевна так боится стать обузой!
Если Тропинин таким образом проявляет заботу, может это и хорошо. Я, в конце концов, не заперта в подвале, и кормят меня здесь не баландой. А с учетом недопонимания и странных обвинений я могу сказать, что оказалась в шоколаде. И вообще, на свете и воде сэкономлю.
Абрикос выработал у меня способность собираться быстро. Главное было понежиться пять минут под душем. Без десяти восемь я уже стояла на кухне, собранная и причесанная и даже слегка накрашенная, наблюдая перед собой чашечку хорошего кофе. А ведь могу и привыкнуть к такому сервису!
Анна Александровна выглядела сегодня гораздо ближе к этой земле и ее обитателям. Да и я была в меру адекватной. В целом утро задалось.
И стало утро еще краше, когда я увидела Артема. Сразу захотелось выпрямиться, втянуть животик, взмахнуть волосами и лучезарно улыбаться. Как бы сказала Томуля — есть, на что капать слюнками. Высокий, темноволосый, широкоплечий, в черной рубашке и брюках. С его внешностью надо было работать моделью, а не водителем.
— Софья Аркадьевна, — низкий голос с хрипотцой окончательно дополнил образ красавца. И добил меня!
— Здравствуйте, — так, Соня, сузь, пожалуйста, размер улыбки. — Вас зовут Артем?
— Все верно. Куда же мы вас доставим? — обаятельно улыбнулся красавчик.
— Хотелось бы много мест посетить, но придется довольствоваться работой, — Тома, где же ты, когда так нужна?! Так, вроде глупости не сморозила. Фух!
Адонис современности поблагодарил Анну Александровну за кофе, от которого он успел сделать лишь пару глотков.
— Жду вас у входа, Софья Аркадьевна!
— Он настоящий? — сорвалось с языка, когда Артем скрылся за поворотом коридора.
— Вполне, — ответила Анна Александровна, натирая и без того сияющую поверхность стола тряпочкой.
Накинув пальто, я степенной походочкой направилась к выходу, экономка, отложив свое кухонное творчество, последовала за мной.
— Во сколько вас ждать? Что вы желаете на ужин? — поинтересовалась женщина.
Я затормозила и повернулась к ней, желая расставить точки на i.
— Анна Александровна, если честно я надеюсь, что не вернусь. Постараюсь в течение дня поговорить с Виталием Аркадьевичем, объяснить свою позицию. Я ему очень благодарна за заботу, но это перебор.
— Вряд ли вы сможете поговорить сегодня с Виталием Аркадьевичем. Он улетел вчера вечером за границу. Вернется послезавтра. Обычно по всем срочным вопросам ему звонят его секретарь или помощник. Напрямую он трубку не берет. Полагаю, ваш вопрос терпит, — только что Анна Александровна «сделала» мой день. Артем уже не был красивым. Мир посерел.
— А если я просто после работы поеду домой? — вслух поразмышляла я.
— Виталий Аркадьевич будет не доволен, причем, нами, — ответила на мои размышления Анна Александровна.
— Я работаю до девяти, — пришлось сдаться. — Об ужине не беспокойтесь, я перекушу на работе.
— Как угодно, — она кивнула и приложила карточку к замку, выпуская заключенную.
Засунув нос в шарф, я вышла на улицу. У порога стоял автомобильчик, из подобных ему обычно выходит представительный мужчина в костюме от «кого-нибудь» знаменитого, или дама, чьи ноги первыми покидают сие произведение искусства на колесах, поправ землю изящными туфлями. Хотя какие туфли?! Мороз на улице!
Артем вежливо открыл дверь, и я шутки ради попыталась сесть с достоинством. Да, я все еще помню, как мы с Томой как-то озадачились вопросом правильной загрузки леди в авто. И, по-моему, на спор. Да-да, помню я и про сомкнутые колени при посадке и высадке. Шутки про то, как запрыгивать вперед попой в высокий автомобиль, я тоже помню. А вот Андрей наших издевательств не оценил, заявив, что мы ничего не понимаем, и чуть прикрытые юбкой колени и открытые икры на высоких каблуках выглядят очень завлекательно. Тома тогда уложила свои ладошки на плавный переход от талии к ягодицам и объявила ценителю, что теперь он лично будет открывать дверь с ее стороны, дабы получить вожделенные виды ног жены, а заодно забрать сумки, не дожидаясь, когда супруга героически выберется сама.
Замелькали улицы. Артем за рулем не разговаривал. Зато гонял. И музыка была включена на нужной волне. Ритм задавал темп движению. Лёня в сравнении с ним был дедулей на старой копейке. Хотя имела тут место некая безнаказанность, но модель делал все уверенно, кажется, рассчитывая миллиметры и габариты с точностью компьютера. Петроградка неожиданно быстро оказалась перед глазами.
— Позвоните, как освободитесь. Ориентировочно вы в девять заканчиваете? — поинтересовался красавчик.
— Да. Хорошо. Спасибо, — номер его мобильного мне выдала Анна Александровна.
Сделав фортель попой, я выскользнула из машины, чуть не поскользнувшись на льду. Эх, не умеешь ты выпендриваться, Соня!
Утро было… продуктивным!
Сначала я выслушала от мамы, какая я бессовестная, потому что редко звоню. На самом деле все оказалось проще — Абрикос умудрился расколошматить любимую мамину вазу, которая венчала обеденный стол, грохнуть с подоконника пальму в погоне за котом, отказаться есть шедевр бабушкиной кухни — кашу с тыквой. Мама не забыла «лестно» высказаться о полиции, которая ничего не делает, о погоде, которая не радует снегом и морозом, досталось даже папе, который не успел быстро среагировать на просьбу рассерженной супруги и теперь вместе с другом-псом отсиживался в гараже, пережидая праведный гнев хозяйки.
После чего позвонил начальник и дал тысячу указаний, с которыми и за месяц-то не управиться.
Затем позвонила Томуля, обозвала бесстыжей «не подругой», умудряющейся скрывать от нее все самое интересное. Узнав про то, что Тропинин стал моим не особо добровольным арендодателем в целях безопасности, чуть стихла. Но, чувствую, к вечеру разразится новая буря.