Я была единственной, кому переправа не доставила хлопот, – ни разу не оскользнулась и не потеряла равновесия. В то же время оба дейваса то и дело подхватывали друг друга, когда нога проваливалась сквозь гнилую доску или коварная волна сбивала с ног. Черница не хотела пускать огненосцев в Чащу, и я бы рада была согласиться с ней… Но я не знала, что ждало впереди и какие чудовища скрывались за молчаливыми стволами с наростами капов. Дейвасов с младых ногтей натаскивали на убийство нечисти, и возле них, несмотря ни на что, я чувствовала себя более защищенной.
Мост кончился, и я спрыгнула с него, мигом увязнув в сером, сухо шуршащем песке. Дейвасы неуклюже приземлились рядом, и Марий выругался, подвернув ногу. Их неловкость по сравнению с тем, что я видела на другом берегу, казалась такой странной и нарочитой, что с моих губ сорвался нервный смешок.
Чаща замерла перед нами настороженным зверем. По коже пробежал холодок: казалось, будто она вглядывается в нас белыми глазами-просветами. Солнце тоже осталось на берегу, с которого мы пришли: небо над нашими головами стремительно затягивали низкие тучи, такие плотные, что хоть ложкой черпай. Я в очередной раз облизнула постоянно пересыхающие губы. Воздух здесь тоже был необычный: плотный, сухо царапающий нос и горло при вдохе. Передо мной возникла фляжка, и я не стала отказываться. Припав к узкому горлышку, сделала пару больших глотков и вернула флягу хозяину.
– Теперь ты ненавидишь меня? – тихо спросил Совий, не торопясь забирать воду. Я бросила на него быстрый взгляд и снова уставилась на Чащу.
– Думаю, нам стоит поберечь воду. Неизвестно, есть ли там чистые источники.
Совий опустил голову и усмехнулся невесело. Забрал фляжку, обогнул меня и пошел в сторону немо застывших деревьев.
– Поберегусь тебе врать, маленькая рагана. Похоже, ты не прощаешь ошибок, – бросил Марий, проходя мимо. Ответа дожидаться он не стал, да его и не предполагалось.
Мы медленно брели по песку, оглядываясь и прислушиваясь. Каждый нерв был напряжен до предела. Чем ближе становились деревья, тем больше странностей я в них замечала. Толстые ветки на концах расщеплялись, и казалось, будто каждое дерево распахнуло десятки зубастых клювов. Листья были мелкие, скорчившиеся, словно им не хватало влаги. Ни единый порыв ветра не освежал наши разгоряченные лица и не шептал в сухой листве.
Пересечь границу Чащи мы не успели.
Из глубины навьего леса донеслись пронзительные крики, отдаленно похожие на человеческие голоса. Они звучали все ближе. Не сговариваясь, мы потянулись к оружию: Совий поднял лук, Марий с шелестом вытянул из ножен рунический меч, а я изогнула запястье, расстегивая крепление кинжала. Из пальцев Болотника потек жидкий огонь, обнимая клинок и капая с его острия на песок. Мои глаза расширились от удивления, а Совий выдохнул сквозь зубы, когда мы увидели пламя зеленоглазого дейваса во всей красе.
Оно было черным. Таким же непроглядно-черным, как знак, который носили все дейвасы. И лишь по краю его вилась тонкая оранжевая кайма.
Крики взлетели пронзительным крещендо и вдруг оборвались. Раздался тихий шорох. Прямо перед нами, в просвете между толстых серых стволов, настороженно замерло существо, не виданное прежде. Невысокого роста, покрытое мехом так, что одни глаза на круглой мордочке сверкали, оно цеплялось за кору тонкими лапками с длинными острыми когтями. Существо поводило черным блестящим носом. Видимо, запах незваных гостей ему не понравился, потому что странный зверек оскалился, открыл ярко-красную пасть и заорал. Именно этот звук мы и слышали от реки. Зверьку ответили с обеих сторон, и в мгновение ока возле него возникла целая куча сородичей. Они как по команде сверкнули клыками и бросились в атаку.
Стрела с серым оперением сорвалась с тетивы. Один из нападающих отлетел обратно к Чаще, и его тело мигом скрылось под волной лохматых орущих сородичей. Новая стрела уже летела следом за первой: Совий бил без промаха, но количество тварей не только не уменьшалось, а словно становилось больше.
– Что это такое? – крикнул охотник.
– Похоже, мы с вами открыли новый вид, – невозмутимо отозвался Марий.
Я хотела высказать все, что думаю о его исследовательском интересе, но не успела: первая волна нападающих докатилась до нас, и стало не до разговоров.
Яростное шипение и оскаленные зубы были повсюду. Мы отбивались изо всех сил, вынужденно став спина к спине. Колчан Совия пустел пугающе быстро. Меч, объятый черным огнем, выкашивал нападающих, словно коса – свежую траву. Кровь нечисти лилась на песок и брызгала на кожу. Она была не красной, а пепельной – такой же, как берег и деревья по эту сторону реки, и со стороны казалось, будто мы вымазались в глине.
Крикуны накатывали лавиной, явно вознамерившись сбить нас с ног. Они забирались друг на друга, давили своих же сородичей в безумной попытке добраться до добычи, острые, как иглы, клыки метили в шею и жилы на ногах. Представив, что будет, если кто-то из нас упадет, я вздрогнула и на лету перерезала горло очередному зверьку. На место одной убитой твари вставало сразу несколько ее сородичей. Один из них все же прорвался к Совию и вонзил зубы ему в бедро. Нечисть дернула головой, видно, пытаясь вцепиться посильнее, но не успела: охотник воткнул стрелу прямо в красную пасть и оторвал агонизирующую тварь от себя.
Лис пошатнулся. Рана не выглядела особо серьезной, но парень мотнул головой и с усилием заморгал.
– Что с тобой? – я отбилась от очередного зверя и потянулась к сути раганы, но едва сила успела отозваться, как снова пришлось крутиться волчком, вспарывая мелкие лохматые тельца и пачкаясь в их странной крови.
– Глаза! Я вижу не то, что есть на самом деле, словно мир чуть сместился!
Охотник начал промахиваться. Рядом зашипел Марий, срывая с шеи особо ретивого зверька. Вскоре и второй дейвас заморгал, а твари начали уворачиваться от рунического меча, хотя еще минуту назад им это не удавалось.
Какая-то мысль мелькнула на краю сознания, но я не сразу ухватила ее за хвост. Мы начали уставать. Постоянные промахи привели к тому, что укусов маленьких тварей становилось все больше, а из-за них мы всё чаще били мимо.
– Они забирают нашу удачу, – процедил сквозь зубы Совий. Его слова стали последней каплей.
– Удержите их хотя бы несколько секунд! – крикнула я.
Совий только кивнул, а я принялась лихорадочно рыться в многочисленных карманах куртки.
– Не самое подходящее время, чтобы пудрить нос, – прорычал Марий.
– Я не знаю, в какое время его надо пудрить! Выживем – расскажешь, тебе видней! – я огрызнулась, не прекращая поисков. – Нашла!
Я вытащила горсть ягод боярышника, немного помятых и сочащихся соком, – тех самых, что сорвала, прежде чем поднять мост со дна Черницы. Возле уха свистнуло, и стрела с серым оперением сбила вознамерившегося вонзить в меня зубы монстра. Я раздавила несколько ягод в руке и по-простому хлопнула ладонью по морде его сородича. Монстр завизжал и заметался, от него повалил удушливый дым. Мгновение – и лохматое недоразумение рассыпалось горстью песка, устилавшего весь берег.
Нападавшие опешили. Мы с дейвасами переглянулись, и я до боли сжала всю кисть, чувствуя, как закапал с нее спасительный сок. Нечисть взревела жадно и зло, но в ее реве послышалась обреченность. Твари бросились на нас, но я успела мазнуть мокрыми пальцами по мечу дейваса, мысленно помолившись богам, чтобы не остаться без руки. Черноволосый дейвас вышел вперед, пока я быстро пачкала стрелы Совия. И дело наконец пошло на лад.
Вскоре весь берег вокруг оказался усыпан маленькими холмиками серого песка. Уцелевшие монстры удирали обратно в Чащу, отчаянно вереща и скаля зубы в бессильной угрозе. У меня подломились ноги, и я села прямо на песок, оказавшийся на ощупь приятно-прохладным. Рядом плюхнулся Совий. Пошарив по карманам, парень вытащил какой-то лоскут и начал перетягивать рану. Я закатила глаза к тяжелому небу, отобрала тряпку и быстро пробежалась засветившимися пальцами по рваным краям укуса. Закрыв глаза, потянулась к гнилостным нитям яда и рывком выдернула их из крови Лиса. Вот теперь можно бинтовать.
Марий садиться не спешил. Лишь убедившись, что последняя тварь скрылась в Чаще, он вернулся к нам. Внимательно осмотрел меч, вытер его краем кафтана и убрал в ножны. Только потом огне-носец позволил затянуть и его раны. Все время, пока я занималась лечением, он не сводил с меня глаз. Закончив, я отодвинулась, и тут дейвас наконец отмер:
– Пани, не томите, поделитесь с нами своей догадкой.
– Мог бы и сам додуматься. Если бы чуть меньше рассуждал как книжник и чуть больше – как человек, живущий в окружении духов. Это злыдни.
– Невидимая нечисть, приносящая в дом несчастье?
– Они были вполне даже видимыми, – Совий хмыкнул.
– Я очень надеюсь, что ошибаюсь, – я подняла взгляд на Чащу, и дейвасы посмотрели туда же. – Но боюсь, что ваш уважаемый предок не просто уничтожил лаум. Его заклинание как-то затронуло Навь. Она просачивается в мир, и оттого невидимое становится зримым.
Марий выглядел задумчивым. Совий смотрел недоверчиво. Но я чувствовала – возможно, моя сила говорила об этом, – что права. Перейдя мост, мы оставили мир живых за спиной. Но что ждет впереди – нам только предстояло узнать. Мне не надо было оборачиваться, чтобы увидеть, что пробужденный мною мост исчез.
Я и так знала, что пути назад для нас троих больше нет.
Глава 23Испытание на прочность
Мы вошли в Чащу в том же месте, где скрылись удравшие злыдни.
Я задрала голову, разглядывая проплывавшее над нами сплетение зубастых клювов-веток. Густой кисельный воздух с трудом затекал в горло, дышать приходилось медленно и глубоко. Марий шел впереди, держа перед собой меч. Черный огонь с клинка больше не капал, но это жутковатое зрелище все еще стояло перед моими глазами. Совий неслышно ступал позади и чуть левее, прикрывая наши спины. У подножия мощных стволов царило безветрие. Деревья выглядели очень старыми. Словно седые исполины сгорбились в сонной дреме, уперевшись в вездесущий серый песок ногами-колоннами.