Рудаков: Правда.
Таня: Твой самый плохой поступок в жизни?
Рудаков поморщился.
Рудаков: Это неправильный вопрос.
Таня: Очень даже правильный.
Рудаков: Неправильный. Помнишь, у Маяковского: «Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха – что такое хорошо и что такое плохо?»
Таня: Ты это к чему?
Рудаков: К тому, что не только дети в этом ни хрена не понимают, но и взрослые. Мы как не видели дальше собственного носа, так и не видим. Вот смотри. Идешь ты по улице, а впереди идет тетенька. И вдруг у этой тетеньки выпадает из кармана телефон. Она этого не замечает, а ты заметила. Твои действия?
Таня: Подберу телефон, догоню и отдам.
Рудаков: А почему?
Таня: Элементарная порядочность.
Рудаков: Иными словами, вернуть телефон – это хорошо, а оставить себе – это плохо. Так?
Таня: Ну да.
Рудаков: Смотри дальше. Вот ты догнала тетеньку, вернула ей телефон, может быть, вы о чем-то поболтали. Ты задержала ее на минуту и пошла по своим делам, довольная собой. А тетенька завернула за угол и двинула переходить дорогу на зеленый свет. И тут ее насмерть сбивает пьяный водитель. У тетеньки остались двое детей и безутешный муж. Если б ты оставила телефон себе, ты бы не задержала тетеньку, она спокойно перешла бы дорогу и была бы сейчас жива. А теперь ответь – ты поступила хорошо или плохо?
Анжела: Офигеть.
Таня: Я ведь не знала… Не знала, что так…
Рудаков: Вот. Если мы не можем знать последствий своих слов и поступков, то как мы можем знать, что хорошо, а что плохо?
Таня: Есть же совесть…
Рудаков: Вот! А еще есть страх, жадность, ненависть и так далее. Я это к чему. У каждого свой кодекс чести. И я своего кодекса не нарушал.
Анжела и Таня смотрели на Рудакова разинув рты. Его софистический треп произвел на них сильное впечатление. Таня подумала: «Как я в нем ошибалась! Он же мыслитель!» Анжела подумала схоже: «Вот ведь завернул! А главное, не подкопаешься».
Из молчаливого восхищения подруг вывел его виновник.
Рудаков: Ну что? Теперь моя очередь.
У Анжелы внутри стало горячо, у Тани внутри все похолодело. Однако сыграть дальше не получилось. Микроавтобус съехал с асфальтовой дороги и запереваливался по ухабам. Через две минуты показалось футбольное поле и россыпь припаркованных машин. «Манчестер Юнайтед» готовился к игре. Роналду, Гиггз и Скоулз били по воротам. Лысый толстенький Ван дер Сар пытался ловить. Остальные манкунианцы переодевались.
Анжела: Как жаль, уже приехали. Не успеем сыграть.
Таня: Да, жаль.
Рудаков насмешливо посмотрел на девушек.
Рудаков: Ничего страшного, не расстраивайтесь. После матча доиграем.
«Газель» остановилась, но выходить почему-то никто не собирался. Рудаков оглядел команду.
Рудаков: Они жесткие, но мы жестче. Кто заднюю сдаст, в защите не доработает…
Рудаков обвел пацанов грозным взглядом и продолжил:
– …я расстроюсь и заплачу. И чаще бьем по воротам, не надо до верного разыгрывать. Кто не бьет, тот не забивает. Все, пацаны, погнали!
Команда высыпала из «газели» и приступила к разминке. Через пятнадцать минут матч начался.
Пока футболисты бегали по полю, страшно матерились и харкали, Анжела и Таня стояли у кромки и вели себя по-разному. Таня молчала и надрывно думала о Рудакове, судьбе, жизни и любви. Короче говоря, парила довольно высоко. Анжела, наоборот, трещала без умолку и была практичной, если не сказать – хитрой. Сначала она сочинила свой день рождения в ближайшие выходные, потом добавила дачу, где день рождения будет праздноваться, а уже затем пригласила на дачу Рудакова, потому что «мы и так уже почти встречаемся, надо в бане успех закрепить».
Это «почти встречаются» и баня перепахали Таню. Она с трудом смогла сохранить равнодушный вид. И дело тут не в глупой ревности, с чего бы, и не в Рудакове, а в элементарной правде, точнее – лжи. Ну в каком месте они встречаются, когда это произошло? В баню она с ним пойдет, как же. Вот так вот пойдет в баню, чтобы вот так вот потрахаться. Будто он с ней вот так вот возьмет и пойдет. Взрослый, красивый, умный… Смешно. С этой… Она его даже не понимает! Она…
Анжела: …Только ты вечером езжай домой, чтобы мы с ним вдвоем остались. Скажешь, типа, родители не отпустили.
Таня: Что?
Анжела: Не тупи. Приедем втроем, днюха, я баню затоплю, мне отец показывал. Или мой затопит.
Таня: Мой?
Анжела: Ну, Андрей. Ты здесь ваще?
Таня: Здесь. А дальше?
Анжела: Ты домой уедешь, часов в семь. А мы… Сама знаешь.
Таня: С чего ты вообще решила, что Рудаков согласится? И почему ты считаешь, что я захочу в этом участвовать?
Анжела: Ты мне подруга или кто? Я, может, любовь всей жизни встретила, а ты помогать не хочешь. Завидно, да?
Таня: Вот еще! Ладно. Если он согласится, я тоже согласна. Но только ради тебя.
Анжела взвизгнула и чмокнула Таню в щеку.
Анжела: Он согласится. Куда он от меня денется?
И действительно – никуда Рудаков не делся, даже несмотря на ничейный (2:2) исход матча и, как итог, средне-скверное настроение. Да и куда тут денешься, когда и днюха, и девушки, и дача, и баня, и, самое главное, две пары свободных прелестных ушек, до которых, как вы уже могли догадаться, Рудаков был весьма охоч. «Спасибо, девчонки, подняли настроение, сто лет в бане не был», – отреагировал он на подробное и сбивчивое приглашение Анжелы. Про себя она добавила – со мной в бане, со мной! О чем думала Таня, я не знаю, знаю только, что она покусывала губу, поглядывала на Рудакова с презрительным удивлением и будто бы была немножко не в себе. По дороге домой в «правду или действие» доиграть у них не вышло. Назад Рудаков поехал с тренером, видимо, как автор двух голов. Однако про игру он не забыл.
Если доехать до деревни Оверята электричкой, сойти на перрон, пройти немного прямо, а потом отыскать между домами неприметную тропку и шагать по ней до вершины холма, который неподготовленному человеку может показаться горой, то на самой его вершине будет дом Анжелы, точнее – изба ее родителей.
Анжела и Таня приехали на дачу заблаговременно, чтобы навести порядок и всласть поволноваться, хотя ни та ни другая в последнем бы ни за что не признались. Особенно, конечно, друг другу.
Волнение Анжелы было чувственным, если не физиологическим. Молодая самочка в ожидании своего первого самца. Будет ли больно, будет ли сладко, сожмет ли он груди, поцелует ли соски? И как это произойдет? Он сверху? Она? Или… А может… Все эти сумбурные мысли фантазия охотно иллюстрировала вспышками видений, яркими картинками, от которых и подташнивало, и хорошело. Таня главным образом волновалась по поводу собственной неопределенности. О своем отношении к Анжеле, Рудакову и всей этой ситуации она всякий раз собиралась подумать завтра, и вот это завтра совершенно неожиданно наступило. Рудаков приедет через четыре часа, через три, через два, через один. Перрон, неумолимо катит электричка. Он там, он в ней. Какая чушь! Сдалась ему эта дурацкая дача! Сдалась. Из электрички, из второго вагона выпрыгнул Рудаков с рюкзаком на плечах и подал руку… Кому?! Тетеньке. Всего лишь тетеньке. Господи, какой же он милый!
Анжела думала иначе. Во-первых, цветы не купил. Это нормально вообще? Нет, ну ладно розы, они дорогие, но какие-нибудь завалящие хризантемы мог бы взять. Во-вторых, в спортивном костюме приперся. Мог бы джинсы надеть. Днюха все-таки.
Рудаков шел медленно, потому что шел с тетенькой и о чем-то с ней говорил. Таня с Анжелой пошли им навстречу.
Рудаков: Привет, девчонки! Знакомьтесь, это Нонна, моя девушка.
Тетенька, то есть Нонна, приветливо улыбнулась. Таня с Анжелой зависли. Вернее – вылупились. Точнее… Как бы это сказать… Охуели.
Таня: Ты говорил, у тебя нет девушки.
Рудаков: Соврал.
Анжела (потрясенным шепотом): Она же старая…
Рудаков и Нонна расхохотались. Нонна повернулась к Рудакову.
Нонна: И правда, весело. Ладно, мне пора.
Нонна чмокнула Рудакова в щеку, шутливо погрозила подругам пальцем и ушла.
Анжела: Это чё сейчас было?
Рудаков: В электричке познакомились, решили над вами приколоться. Видели бы вы свои моськи!
Рудаков протянул руки и потрепал девушек за щеки. Таня вспыхнула, Анжела отмахнулась.
Рудаков: Не дуйтесь, принцессы. С днем рождения, Анжела! Вот, это тебе.
Рудаков вытащил из кармана бамбуковую палочку, покрытую тонким слоем лака.
Анжела: Спасибо. А это что?
Рудаков: Волшебная палочка. Бамбук, жесткая, сердцевина – волос единорога. Направь ее на меня и скажи: «Петрификус Тоталус».
Таня засияла. Он тоже любит Гарри Поттера! Она буквально почувствовала, как их такие одинокие культурные коды соприкоснулись, от чего испытала огромное удовольствие.
Анжела, наоборот, полагала себя переросшей эти сказки, однако палочку направила и заклинание сказала. Естественно, Рудаков тут же окаменел. Причем с настолько смешным и дурацким выражением лица, что подруги не выдержали и расхохотались. Раскаменев, Рудаков приобнял девушек за плечи, и они пошли на дачу.
Дача Анжелы была весьма компактным сооружением. Сени из шпал, большая комната с двумя кроватями и баня с куцым предбанником располагались под одной крышей. Рудаков вызвался топить баню, Анжела и Таня пошли накрывать на стол. Они договорились привезти еду из дома, но кто что возьмет – не решили. На столе присутствовали: зимний салат, отварная картошка, шпроты, хлеб, варенье смородиновое, козинаки, три бутылки «Клинского» и одна бутылка столового красного вина.
Таня: Варенье? Серьезно?
Анжела: А чё? Десерт. Сама-то шпроты вон приволокла.
Таня: Чем тебе не угодили шпроты?
Анжела: От них все губы в масле. Не хочу я масло целовать.
Таня: С чего ты взяла, что вообще будешь его целовать?
Анжела: Ну ты и ку-ку, Танюха. Он же подарком все сказал.
Таня: При чем тут волшебная палочка?
Анжела посмотрела на подругу, как на ребенка.