К канату подошла полная белокожая девочка. Все умолкли. Физрук взмахнул рукой. Типа, милости просим. Олег догадался, что это и есть Лиза. Девочка неуверенно обхватила канат руками. Школьники забыли дышать. Дальше стало неловко. Лиза как бы вспрыгнула на канат и повисла сдобным телом в полуметре от пола. Физрук потеребил свисток и уронил:
– Ползи.
Лиза попыталась: напряглась, задрожала, вскрикнула и тут же скользнула на пол. Школьники выдохнули. Физрук сказал:
– Еще раз. Как пельмень, честное слово!
Лиза попыталась опять. Ничего не вышло. Физрук обратился к ученикам:
– Вот, полюбуйтесь! Если будете много жрать и мало двигаться, станете такими же.
Физрук дунул в свисток и заорал на Лизу:
– Давай еще!
В этот раз Лиза уже не сползла на ноги, а бухнулась на пятую точку. Физрук был неумолим.
– Бог троицу любит. Ползи, тесто.
Олег видел, что Лиза не может. В душе нарастал гнев. Зачем он это делает? Зачем глумится? Какая троица? Это четвертый раз! Не всем же быть спортсменами.
Желание заступиться за Лизу становилось нестерпимым, однако Олег сдержался. Подраться в первый день с физруком и вылететь из школы – не этого от него ждали родители. Кто такая эта Лиза, в конце концов? Глупо ради незнакомой девчонки рисковать своевременным поступлением в университет. После четвертой попытки покорения каната физрук отступился. Отступился он достаточно далеко, потому что принес из тренерской футбольный мяч и сказал:
– До конца урока играете в футбол. Весь второй урок играете в баскетбол. Я буду в тренерской.
Когда физкультура закончилась, Олег сполоснулся, переоделся и вернулся в спортзал. Пара была последней, и большинство учеников не пошли в душ, а сразу ушли домой. Олегу был нужен физрук. Он не оставил надежды разузнать о секции карате. Заглянув в зал, Олег увидел Лизу и физрука. Лиза пыталась отжаться от пола, а физрук сидел на корточках и что-то ей нашептывал. Вряд ли что-то приятное. Олег замер. Если подойду, подумал он, могу не сдержаться. В другой раз. Лиза, кстати, могла бы и уйти. Урок закончился. Держать ее здесь не имеют права. Она не может этого не знать.
Помявшись, Олег вернулся в раздевалку, набросил ветровку и ушел домой. Дома он думал о Лизе. Смешно, но в иные минуты ему казалось, будто он струсил. А в другие – что его к ней тянет. Чепуха.
Вечером Олег пошел гулять. В голове плавали физрук и Лиза. Страх перед первым, не страх даже, а какое-то покалывающее волнение, и чувство вины перед второй мешали ему жить. Он никому ничего не сказал и носил эти чувства, как двух холодных жаб за пазухой.
Было около одиннадцати вечера. Олег подошел к круглосуточному магазину «Агат». На пятаке возле магазина темнели силуэты. Иногда до ушей Олега долетали феня и матерок. Надо уходить, подумал он, но вместо этого, как бы в пику гнусным жабам, пошел прямо на силуэты. Олег вдруг понял, что побаивается их. А стать закадычным трусом… Он этого не хотел. Отец всегда учил идти на страх и гнать его за Можай.
На пятаке Олег остановился и уставился на пятерку двадцатилетних пацанов. Пацаны удивленно уставились в ответ. Один из них спросил:
– Тебе чего, паря?
– Ничего. Дайте пройти.
– Иди, ёптыть. Кто не дает?
Олег прошел сквозь компанию пацанов и зашагал дальше. Он прислушивался. Он думал, что за ним побегут, но никто не бежал. Выдохнув, Олег покружил по Пролетарке и ушел домой.
На следующий день, в школе, он все думал подойти к Лизе и что-нибудь ей сказать. Не подошел. Потом подумал подойти к физруку, но и этого не сделал. До урока физкультуры оставалось шесть дней. Три из них – вторник, среду и четверг – Олег провел в исключительном самокопании.
В пятницу грянула школьная дискотека. Она была приурочена к началу учебного года. После концерта в актовом зале все пошли в спортзал, где, собственно, и начались танцы. За дисциплиной присматривал физрук. Он сидел в тренерской, а раз в полчаса просовывал голову в дверь и оглядывал зал. Охранников в школе тогда еще не держали.
Около восьми вечера на дискотеку пожаловали старшаки. Их было восемь человек, пятерых из которых Олег уже встречал у «Агата». Старшаки были в изрядном подпитии. Они проскользнули на танцпол и тут же похватали своих малолетних подруг.
Олег слонялся по танцполу, как тень. Он не хотел пить и танцевать. Он хотел подойти к Лизе и что-нибудь ей сказать. Отчасти бессознательно он следовал за ней по танцполу, как бы удерживая в фокусе. Пока не столкнулся с одним из старшаков плечами. В этот раз старшак был агрессивен:
– Баран, бля! Шары разуй!
Олег, занятый своими мыслями, отреагировал автоматически:
– Сам баран.
– Ебанат малолетний. Пошли выйдем.
– Пошли.
По дороге на улицу Олег испытал радость. Он не трус. Он будет драться, и он победит.
Драка случилась справа от выхода, возле бывшей столярной мастерской. Олег встал в стойку, когда сзади набежали. Он успел повернуться, но тут же был сбит подсечкой. Подняться ему не дали. С разбега ударили ногой в лицо. Олег упал на живот и закрыл голову руками. Посыпались удары. Раз за разом блок из рук пробивали. Старшаки носили тяжелые ботинки с кантиками, и этот кантик рассекал кожу. На асфальт закапала кровь. Старшаки не хотели останавливаться.
Неожиданно воздух прорезал крик. Кто-то бежал. Старшаки замерли, а потом быстро ушли. Олег с трудом перевернулся на спину. Над ним склонились Лиза и физрук. У меня глюки, подумал Олег, я так много о них думал, что сошел с ума. Здравствуй, Банная Гора. Однако стоило физруку потормошить Олега, как эти мысли исчезли, голова прояснилась. Физрук помог Олегу встать, довел до лавки и спросил:
– Оклемаешься или скорую вызвать?
Олег ощупал нос и помотал головой, показав большой палец. Физрук ушел. Лиза села рядом. Повисло молчание.
Олег: Вы как тут оказались?
Лиза: Я видела, как ты ушел. Сразу за физруком побежала.
Олег: Он над тобой издевается, а ты побежала. Странная ты.
Лиза: Ничего не странная. Я его сама прошу, чтобы похудеть.
Олег: Врешь. Столько способов есть. Зачем с этим-то?..
Лиза: Ты вон какой! А меня тут знаешь как травили? А сейчас все жалеют, потому что физрук гнобит.
Лиза испуганно посмотрела на Олега.
Олег: Офигеть. Ты не должна быть жертвой, чтобы… ну… жить. Хочешь, я буду с тобой заниматься? Вместо физрука. У вас на Пролетарке есть секция карате?
Лиза: Есть. За железной дорогой.
Олег: Отлично. Мы туда вместе пойдем и запишемся. Ты обязательно похудеешь.
Лиза: Думаешь?
Олег: Конечно. Хотя это не важно. Я сам раньше толсс… полным был.
Олег показал руками огромный живот. Лиза улыбнулась.
Лиза: Серьезно? Ты?
Олег: Я завтра фотку в школу принесу, сама увидишь.
Лиза: А почему ты сказал, что это не важно?
Олег: Потому что ты… я не знаю… Когда девушка, ну… все остальное не очень важно.
Помолчали. Хлопнула дверь. Из школы вышел физрук и подошел к Олегу с Лизой. Олег напрягся. Физрук потянулся рукой к его лицу. Олег отшатнулся.
Физрук: Чё дергаешься, морду дай.
Олег придвинулся. Физрук взял его за подбородок и осмотрел лицо.
Физрук: Сечки-то! Загниешь, пока с девками сидишь.
Физрук достал из кармана перекись и обработал сечки.
Физрук: Теперь порядок.
Лиза: Спасибо.
Физрук кивнул, хлопнул Олега по плечу и вернулся в школу. А Лиза пошла провожать Олега домой, и им было хорошо. Иногда ведь бывает просто хорошо, и не о чем тут больше говорить.
Беззащитный
На Пролетарке, в Перми, мне жилось хоть и страшно, хоть и безнадежно порой, но я всегда чувствовал себя на своем месте. После тридцати я уехал, замелькали города: Петербург, Гагра, Сухум, Великий Новгород, теперь вот Москва, где я живу уже год. Уехал я, потому что режиссер Роман Васьянов предложил мне написать сценарий по роману Алексея Иванова «Общага-на-Крови». Он поселил меня в апартаментах на Петроградке. Недалеко текла Малая Невка, и я частенько, особенно в солнечные дни, ходил на нее посмотреть, посидеть на берегу. Иногда я брал с собой Библию и стакан крепкого кофе, иногда блокнот, находя большое удовольствие в письме от руки. Еще я любил ездить в Летний сад, где статуи древнегреческих богов, с каждым из которых я перебрасывался остроумными фразами, чем веселил жену, и она смеялась своим серебряным смехом, от чего на душе становилось тепло, как в отцовской бане. Закончив «Общагу», я взялся за сценарий по роману Захара Прилепина «Санькя». Параллельно я писал книгу «Как я был Анной». Четыре часа я писал сценарий, четыре – книгу. Остальное время я старался гулять по Петербургу. Мне нравилось блуждать, теряться в нем, никогда не зная, что я увижу за углом, мной управлял случай. В ту пору я был действительно хорош. Пожалуй, в те три года на земле обреталась лучшая версия меня. Я не пил, не кололся, каждое утро пробегал пять километров, мог подтянуться на турнике пятнадцать раз. Из меня лилась чудовищная энергия, и, как правило, лилась она на бумагу, точнее, на дисплей моего телефона, потому что я пристрастился писать лежа, а ничего удобнее телефона для такого способа не придумано. Как-то меня попросили дать определение слову «писатель». Я подумал и сказал: «Писатель – это человек, который способен передать тексту свою энергию».
После «Саньки» мы с Романом сели писать оригинальный восьмисерийный сериал про двух сыщиков, ищущих маньяка в блокадном Ленинграде. Написанию предшествовал скрупулезный сбор материала. Я днями напролет читал блокадные дневники, смотрел интервью, штудировал учебники истории, часто ходил в музей блокады. Так получилось, что написание этого сериала совпало с приходом осени. Петербург погребли тучи. Ветер выдул из меня тепло. Реальность блокады стала почти осязаемой. Пришла зима. Я по-волчьи тосковал о Перми. Я хотел снега, хотел корабельных сосен через дорогу, хотел зайти в отцовскую баню, лечь на липовую полку и дышать березовым веником. Времени читать или смотреть фильмы у меня не было. Я каждый день опустошался, вычерпывал себя, разбрасывал пригоршнями по бумаге, но ничем не наполнялся взамен. Сейчас я понимаю, что я выгорал, но тогда я этого не понимал, обвинял себя в лени, в слабости, в упадке. Семисотстраничный сценарий я воспринял как Magnum opus, то, ради чего я и родился. Буквально все мои силы уходили на него. Сначала я перестал бегать. Потом – молиться и читать Библию. Затем пришла бессонница. В редкие часы сна мне снились кошмары. Помню, я долго не мог дописать сцену, где отец и мать выбирают между дочками-близняшками. Им надо было выбрать, какую кормить, а какую нет, потому что прокормить обеих они никак не могли. Где-то неделю мне снились эти близняшки. И каждую н