Разумеется, слова авторитета проверили. Но проверка подтвердила все полностью. Он не лгал. Он действительно не имел с зэком никаких деловых связей. Но это и было загадочным обстоятельством: невозможно было поверить в то, что зэк приехал просто так. Зачем он приехал? Для чего? Для какой цели? Нутром он чувствовал: стоило выяснить эту цель, и дело можно было бы закрыть. Думая так, он поехал на обыск.
Обыск считался самым обычным, рядовым. Все знали, что не найдут ничего особенного. Обыск в квартирах Балиновой (в Подмосковье) и Литвиненко (в Москве) уже был. И ничего не дал, только в квартире Литвиненко обнаружили старые вещи зэка (оно и понятно, он там жил). Теперь предстояла очередная галочка в протоколе, ради которой и взломали дверь. Разговорчивая старуха-соседка была в числе понятых. В этот раз она больше молчала — очевидно, ее перепугала формальная процедура обыска. Второй понятой была какая-то тощая девица в джинсах с цыплячьей шеей, удивленно щурившая глаза с мохнатыми от туши ресницами. Меблировка квартиры была стандартной, и уже через час работы следственной бригады стало ясно, что они ничего не нашли и в квартире действительно ничего нет.
Не было обнаружено ни личных вещей, ни бумаг, ни фотографий, ни визиток, ни каких-либо документов. В квартире не было ни постельного белья, ни продуктов — пустой холодильник в кухне был отключен. В ванной не было ни полотенец, ни даже мыла, а саму ванну покрывал такой слой пыли, что становилось ясно: в последний раз ванной пользовались как минимум год назад. Квартиру снимали не для того, чтобы в ней жить.
Это не удивляло. Если в ней действительно планировали устроить модельное агентство (скорей всего просто собрать деньги и смыться), то это можно было понять. Он стал злиться: и из-за такой ерунды, как этот дурацкий обыск, он упустил время позвонить Кирееву из ФСБ и узнать, что тот от него хотел! Вместо того, чтобы ходить по пустым комнатам, он мог спокойно заниматься важными делами! А так он не успел позвонить.
Понятые подписали протокола обыска, их отпустили. Следственная бригада заканчивала свою работу. Он с размаху уселся на пыльный диван в самой большой из трех комнат (очевидно, в прошлом она была гостиной). Внезапно взгляд его упал на светлое пятно на полу. Пол был покрыт темным дубовым паркетом. Но одна из досок пола почему-то была светлей. И ярким диссонансом выделялась на общем коричневом фоне. Почему? Пол тут явно никто не собирался мыть! Подчиняясь какому-то необъяснимому порыву, он взял у кого-то отвертку и принялся отдирать кусок паркета, опустившись прямо на пол. Паркет поддавался. Наконец с резким треском доска отступила. В полу было углубление, где он увидел черную пластиковую папку. Папку с документами. Еще не понимая, что он нашел, принялся читать.
«Я, Литвиненко такая-то, обязуюсь ежемесячно содержать до самой смерти Бочарникову Любовь Алекссевну, проживающую по адресу: город Москва… улица… дом… квартира 124. Ежемесячное содержание обязуюсь выплачивать в сумме, эквивалентной 200 долларам США. Обзательство заверено нотариально… такого-то числа… такого месяца…». На обязательстве стояла оригинальная мокрая печать. «ЗАВЕЩАНИЕ. Я, Бочарникова Любовь Алексеевна, завещаю Литвиненко такой-то после моей смерти квартиру по адресу……., общей площадью 72, 5 кв. метра.» Завещание было точно так же нотариально заверено. Следующим в папке лежало свидетельство о смерти Бочарниковой Любови Алексеевны, 87 лет, от коронарного кардиотромбоза, проживающей по адресу…. В квартире 124! Дальше лежал план квартиры, заверенный так, как полагается. Дальше — приватизационный сертификат на имя… Литвиненко! И следующим лежал документ, объясняющий предыдущие. Договор купли-продажи между Литвиненко и некоей Жуковой В. К., проживающей в Нижнем Новгороде. По этому договору выходило, что Жукова В. К. купила квартиру 124 в Москве… у Литвиненко! Но и это было еще не все. Дальше лежал абсолютно потрясающий документ. Жукова В. К. дарственной передавала квартиру 124…некоему благотворительному фонду «Молодой инвалид — дети войны»!
На этом документы заканчивались. Сказать что он был в шоке, значило ничего не сказать! Так вот что происходило на самом деле… Пока настоящая хозяйка квартиры (а настоящей хозяйкой была Алла Гейван, проживающая в городе Франкфурт, в Германии) сдавала квартиру в Москве, ее квартирантка Литвиненко по фальшивым документам успела продать эту квартиру и даже перепродать!
Значит, Ливтиненко занималась квартирами. Она работала в организации, занимающейся квартирами (такое количество документов она не сумела бы самостоятельно провернуть). Модельное агентство было прикрытием. Литвиненко снимала квартиру, хозяева которой находились где-то далеко, изготовляла фальшивые документы и успевала по ним квартиру продать и перепродать так, чтобы в результате квартиру эту получил некий благотворительный фонд… На пути к этому фонду пути сделок так запутывались, что разобрать их все было невозможно. И когда ничего не подозревающие владельцы возвращались в Москву, они обнаруживали, что квартира их продана и перепродана уже несколько раз, и вернуть ее невозможно! Страшная схема. Страшная еще и потому, что документы выглядели очень убедительно. По ним никто бы не обнаружил фальшивку.
Он стал внимательно всматриваться в документы. Он не сомневался, что никаких Бочарниковой и Жуковой никогда не существовало в природе. Все это фиктивные лица, нужные для того, чтобы запутать следы. Когда квартиру перепродают несколько раз, то какой-то из следов обязательно теряется. Документы делали профессионалы, с огромным опытом. Разгадать фальшивку нельзя. Значит, работала огромная группа опытных мошенников, и Литвиненко была частью этой группы. Возможно, на их счету множество квартир. Чудом в его руки попал ключ — название фонда, замешанного в аферах, ведь делалось все, чтобы квартира попала именно в этот фонд. Хотя… Может, и нет. Может, только в этот раз фонд выступил получателем квартиры. А до этого другие квартиры могли просто продаваться людям на рынке вторичного жилья. Возможно. Покупатель, получивший такую вот квартирку, и не догадывался о фальшивках до тех пор, пока не появлялись истинные хозяева и не начинался кошмар.
Страшная ситуация… Вот почему так много бомжей. Но документы, найденные в тайнике, придавали совсем другой ход делу. Теперь дело становилось совершенно другим. И маньяк отступал на задний план — вряд ли дело рук маньяка убийство квартирной аферистки. А в том, что Литвиненко была квартирной аферисткой, можно было не сомневаться. Так же, как и Балинова, которая, похоже, работала вместе с ней. Он вдруг застыл на месте, пораженный внезапно пришедшей мыслью. Несколько дней назад! Огромный концерт в «Олимпийском». Множество эстрадных звезд, в том числе Олеся Виноградова, Марианна, Эль Рино и все остальные… Благотворительный марафон со сбором денег и огромной помпой… Афиши по всему городу, на каждой станции метро… Концерт. Благотворительный марафон. Устраиваемый благотворительным центром «Молодой инвалид — дети войны».
34
СТРАНИЦА НИНЫ В СОЦИАЛЬНОЙ СЕТИ
5 ЯНВАРЯ 2013 ГОДА
Контракт почти подписан. Я чувствую себя королевой! В лицо со мой льстиво здороваются и кланяются, за спиной — ненавидят. Полный восторг! Я словно выросла на голову, стала другим человеком. Да, мне есть чем гордится. Это успех, настоящий успех! Мой первый успех в Москве. Инга по секрету сказала, что владелец ювелирной компании утвердил именно меня, что именно я понравилась ему больше всех остальных, больше всех других вариантов. Просто замечательно! Конечно, он толстый и отвратительный, и вел себя так грубо, но что поделаешь — все эти мелкие неприятности стоят моего контракта! А раз он сказал Инге, что контракт будет подписан, значит, так оно и будет!
Даже отношение Ри изменилось — слухи дошли и до нее. Никогда бы не подумала, что моя сестра как-то отреагирует на мой успех, но ведь отреагировала же! Сегодня утром вдруг приехала на квартиру — рано, часов в девять. Я открыла ей дверь. Она сделала вид, что приехала взять какие-то вещи, но это не было правдой. Она приехала именно ко мне.
— Говорят, у тебя есть контракт? — и глаза ее были более внимательными, чем обычно.
— Да, есть.
— Он подписан?
— Нет, но…
— Так чего ты надуваешься гордостью и болтаешь, если он еще не подписан?
В ее словах был, конечно, определенный резон. Ну подумаешь, скала двум-трем девчонкам в агентстве после слов Инги… Ну и что тут такого? Про контракт и так все уже знают, а эти слова только прибавили мне весу!
— Ну, может, и не стоило говорить… Но что такого, если контракт почти подписан и все это знают? Он будет подписан!
— Будет подписан? Откуда такая уверенность?
— Инга сказала! А ей — владелец компании…
— Мало ли кто что сказал! Запомни раз — и на всю жизнь: говорить о контракте можно только в том случае, если он подписан! Да и то если у тебя есть его экземпляр с подписью и печатью! Но вообще — о своих контрактах лучше никому ничего не говорить! А чужие слова, даже самые обнадеживающие, еще не являются гарантией! Тебя всегда могут обмануть! Запомни: в деловом мире часто говорят одно, а поступают по другому. В лицо обещают все сделать и все подписать, а потом врут, нарушая свои же обещания. Ты еще очень не опытная, тебя легко обмануть. Ты не должна доверять людям. А ты слишком доверяешь и не понимаешь, в каком мире ты живешь.
— Вечно тебе кажется, что меня обманут!
— Я просто предупреждаю — потому, что знаю этот мир лучше тебя!
— Ты просто мне завидуешь — вот и всё!
— Не говори глупости! Я твоя сестра!
— Ну и что? Одно не исключает другое! И сестра может подставить ножку!
— Это точно… А ты изменилась с тех пор. Как приехала в Москву.
— Хорошие были учителя. Ты, например.
— Теперь я вижу, что о тебе действительно можно говорить то, что говорят…
— Что же?
— Слухи! Сплетни. Но, как я вижу, не без основания. Говорят. Ты способна ходить по трупам, только чтобы получить свое.