кую работу. И если некоторое время со мной не будет связи, ты не волнуйся, все хорошо. Марина передает тебе и Славику огромный привет. Я тоже. Будь здорова и счастлива. Пока. Твоя дочь Нина.
37
СТРАНИЦА НИНЫ В СОЦИАЛЬНОЙ СЕТИ
23 ЯНВАРЯ 2013 ГОДА
Звонок раздался в половине второго ночи. Я только-только вернулась из ночного клуба (ездила вместе с Ри на какой-то концерт. У Ри дела, а я просто так, потусоваться. На той вечеринке должен был присутствовать некий многообещающий жених, девчонки советовали посмотреть. Некий армянин из Сирии, пробующий себя в музыкальном бизнесе. Увы, жених явился со своей супругой, на которой успел скоропостижно жениться. На богатенькой толстой дуре, эмигрантке из Нью-Йорка, чей папа является помощником одного крупного криминального авторитета, из того сорта, который в Америке называют «русская мафия». Девка уродливая, с хамским акцентом — мне потом сказали, что этот говор называется одесским. Никогда такого не слышала! Крашенная под блондинку и вся увешанная бриллиантами. Такого количества бриллиантов я тоже никогда не видела! Встретила в туалете приятельницу из конкурирующего агентства, так та рассказала, что армянин долго выискивал кандидатуру, которой можно подороже продать свою смазливую мордочку. Устроил конкурс богатых невест. Победила дочка дяди Мони из Одессы (то есть из Нью-Йорка). Дядя Моня не только дал огромную сумму на раскрутку дохлой карьеры зятя (участь в шоу-бизе которого так и не началась), но и пообещал, в случае полного провала на музыкальном Олимпе, что тот сможет жить в Нью-Йорке, принимая участие в каком-то семейном бизнесе. Говорят, свадьба была очень пышной, а уже через два дня новоиспеченный муж гулял с тремя модельками по всей Москве. Выглядеть после жениться он стал неплохо: костюмчик от кутюр и перстень с бриллиантом в стоимость трехкомнатной квартиры на Тверской. Глазки его лихо шарили по всем сторонам в вечном вопросе: с кем бы переспать? Несколько раз подкатывался и ко мне. Но я сделала вид, что его не заметила.
Вернулись мы после часу ночи — вернее, Ри просто подвезла меня к дому и сразу поехала к себе. Поэтому я очень удивилась, когда услышала какой-то странный звук… Причем звук не моего мобильника… И только потом догадалась, что так звучит это старье.
— Вы Нина? Назовите код доступа! — голос был мужской, сочный бас, абсолютно незнакомый. Я назвала (карточку с записанным кодом вместе с телефоном хранила в косметичке).
— Выезжайте утром 25 января. Записывайте адрес.
Я стала записывать. Адрес был в небольшом городке в Подмосковье.
— У вас есть родные?
— Да, есть. В Москве сестра. И еще мама в Поволжье.
— Вы сможете сказать сестре, что уезжаете в какую-то командировку и будете отсутствовать две недели?
— Разве курс 2 недели?
— 10 дней. Плюс реабилитация 2–3 дня и дорога. Сможете?
— В принципе, да. Сестра за мной не следит.
— Маме напишите письмо-то же самое. Что вы уехали в командировку и временно с вами не будет связи.
— А что писать? В смысле, какой город? Моя мама очень дотошная…
— Для гарантии пишите Владивосток. Это очень далеко. И ей не придет в голову за вами поехать.
— Хорошо, Владивосток. А… Со мной ничего не случится?
— Да что вы, в самом деле? Разве вы не знаете, как мы работаем? Не видели результат?
— Нет, видела, конечно… Но все-таки я волнуюсь.
— С вами все будет в полном порядке. И даже лучше, чем было. Вы сами все увидите. Впрочем, вы еще можете отказаться и не ехать. Передумывать время есть.
— Нет. отказываться я не собираюсь.
— Хорошо. Вы должны быть на месте к 9 утра. Сможете?
— Смогу. Что мне нужно с собой взять?
— Минимум вещей! Желательно вообще ничего не брать, но если это невозможно, то минимум одежды. Все равно вам придется сдать всю одежду на входе. Свою одежду запрещено проносить внутрь. Да, и еще одно важное условие: никакой косметики и никаких лекарств, никаких средств личной гигиены, даже мыла! Если вы принимаете какие-то лекарства или витамины, прекратите их принимать уже сейчас. Не пользоваться никакими кремами или мазями, нельзя — даже гелем для душа. С собой полностью запрещено брать косметику! А ногти на руках и ногах должны быть без лака, без признаков маникюра! С лаком вас даже не впустят, и никуда не примут. Все это делается для того, чтобы избежать аллергической реакции во время курса, а такая реакция может быть на все.
— Подождите… 2 недели без косметики? Для модели это слишком!
— Придется потерпеть! К сожалению, это строго запрещено. Любая косметика может вызвать аллергическую реакцию. Даже самая дорогая. Косметики без химических красителей просто не существует, а для вас это очень опасно.
— А потом я смогу пользоваться?
— Сколько угодно! Когда курс пройдет полностью, и все процессы будут завершены, вы сможете делать все, что угодно, и пользоваться всем, чем хотите.
— Понятно.
— Теперь запишите код, который вы должны будете набрать на воротах. Ворота закрыты и без него вы не сможете попасть внутрь.
Я записала длинную колонку цифр. Мне было страшно. Несмотря на то, что я была к этому полностью готова, тело била мелкая противная дрожь.
— Вы знаете, как поступить с телефоном?
— Да. Знаю.
— Тогда до встречи! Ждем вас в 9 часов.
И разговор закончился. К счастью, в квартире я была одна и никто не мог видеть моего лица. Страх сменился буйным восторгом. Не откладывая дело в долгий ящик, написала письмо маме. Письмо выглядело глупым и каким-то несуразным. А, какая разница! Все равно. Значит, еду. Но до отъезда мне оставался еще один визит.
38
По неофициальной статистике каждая третья сделка на рынке вторичной недвижимости является черной. Нет ни одного агентства, где не работали бы черные маклера. Огромный рынок квартир открывает мир такого обширного криминала, который не всегда попадает под статью. Утонченный криминал, и оттого — особенно полный. Об его особенностях напоминают лишь огромные толпы бомжей. Квартиры воруют и перепродают по поддельным документам. Стоит поставить лишнюю подпись под подделкой, и можно лишиться жилья.
К финансовым пирамидам все давным-давно привыкли: это не экономическое обоснование большого количества инвестиций, а просто схема кидал, по которой одну квартиру в строящемся доме могут продать огромное количество раз, либо собрать заранее деньги у дурачков и свалить за кордон, вместо дома оставив… нетронутый участок пустыря, огороженный шатким дощатым забором. Словом, есть где развернуться преступной фантазии. А главное: в квартирных аферах всегда все очень липко, запутанно, переплетено огромное количество линий, впутано множество второстепенных действующих лиц, и так все тяжело, что, пока доберешься до основания, запросто потеряешь ту нить, с которой начал. Словом, квартирные аферы он терпеть не мог.
Разложив найденные документы у себя на столе, он думал о том, что находка и радует его, и печалит. Дело об убийствах в продуктовом магазине теперь пойдет по другому руслу. Но вот само русло (квартиры) начинало его пугать. Это было слишком запутанное и липкое русло, и пока разберешься в нем…… Кидая кого-то с квартирой, мошенники и рассчитывают на то, что полиция не будет разбираться. А так и происходит. Полиция терпеть не может разбираться в квартирных делах, оставляя часто все, как есть. Как выразился один бывалый мент (когда-то выпив и пытаясь дать ему верный совет): «разбираться нужно, если кого-то убьют. Да и то не всегда. Все же остальное запросто можно списать». Ненормальность же квартирных ситуаций пугала даже бывалых Ментов, и там, где нельзя было заработать, ситуацию списывали. Но в его случае найденные бумажки списать было нельзя. Он так и думал, что все это смешное актерство окажется полной туфтой. Девочки занимались другим. И то, чем они занимались, его печалило.
Когда в полицию прибегали заплаканные жертвы квартирных афер, он не всегда их жалел. Когда, захлебываясь слезами, сообщали о какой-то квартирной мошеннице «мы ей доверяли», он, глядя на фотографию явной криминальной аферистки (часто уже бывшей в их не гласной картотеке. Все знают, что картотек в милиции две: одна официальная, с открытым доступом, а другая — не официальная, почти частная, и оттого — самая ценная), недоуменно пожимал плечами. Ну как можно такой доверять?
Некоторые, пытаясь кого-то надуть, попадались сами. А еще некоторые, пустив все на самотек, неопытные или безграмотные, ленились перепроверить квартиру самостоятельно в ЖЭКе или по другим документам. Но такие дела он не вел. Не любил. Прибыльные ему никто не давал. А случайные попавшиеся он быстренько списывал. А между тем квартирный бизнес среди всех криминальных бизнесов стоял на первом месте, деля первенство с наркотиками. Квартиры в Москве стоят целое состояние, и некоторые ловкие мошенники (то есть преуспевающие торговцы недвижимостью) в короткий срок наживали миллионные капиталы.
Отрывая от печальных мыслей, в дверь заглянул его приятель из соседнего отдела.
— Над чем скучаем?
— Квартиры… Будь они неладны!
— Неужели попался какой-то газетный маклер?
— Ага, уже. Убийства эти, в магазине… Все думали — маньяк, оказались — квартиры…
— Как это?
— А вот так! Девки-то мои занимались квартирными мошенничествами. И, судя по всему, работали в крутой квартирной группе. Теперь придется все выяснять.
— Печально! А как поживают красавицы-модели?
— А ну их к черту! Мумии ходячие! И что в них только находят? Ходят, костями стучат, да между собой грызутся, как пауки в банке. Скука смертная! Столько злобы никогда еще не видел! Не удивлюсь, если все девицы агентства скинулись и в складчину купили какую-то гадость, которую подсунули конкурентке в крем — к примеру, за то, что у нее ногти длиннее. Или цвет ногтей лучше…
— Что-то ты сегодня в депрессухе. А я вот хотел тебя развеселить, подарок принес!
С этими словами его друг протянул крошечный целофанновый пакетик, в котором лежали кристаллы ярко-розового, какого-то ядовитого цвета, похожие формой на миниатюрные кораллы. Такой необычный порошок он еще никогда не встречал.