Руки 901-ого прижимали меня к его груди, и как раз перед тем, как мое тело наполнилось ярчайшим светом, он накрыл мой рот своим, глотая мои крики.
Мое тело выгнулось дугой, когда 901-ый проревел о своем освобождении. Его голова откинулась назад, а шея напряглась. Его израненное тело было раскрасневшимся и влажным. Это было прекрасно, этот момент был восхитителен, как и он сам.
Вздымающийся теплый воздух от тепла душа прилипал к нашей коже. Он удалился, когда холодный сквозняк из двери камеры отрезвил нас. Голова 901-го упала мне на плечо. Я погладила его по спине, чувствуя странную легкость в сердце.
Как только я попыталась сообразить, что это было за ощущение, 901-ый поднял голову.
— Я чувствую себя по-другому. — Он вытащил свою руку из-под моей и приложил к груди. — В моем сердце. Это кажется другим. Я изменился.
Мой желудок перевернулся, зная, что он тоже это чувствует. Сделав столь необходимый вдох, я спросила:
— Кажется ли это легким, как будто в любой момент оно может загореться?
901-ый кивнул, его понимающее выражение лица говорило мне, что я описала это совершенно правильно.
— Что это? — спросил он, и на его лбу появились морщины замешательства.
Следуя тому, что подсказывало мне мое сердце, я ответила:
— Я думаю, это означает то, что мы обрели покой в объятиях друг друга. Я думаю, это означает... — я замолчала, неуверенная, правильно ли использовать это слово.
— Что? — настаивал он. — Скажи мне.
Проведя рукой по его волосам, просто чтобы еще раз прикоснуться к нему, я нервно спросила:
— Счастье?
У меня перехватило дыхание, когда 901-ый замер. Собрав остатки своего мужества, я добавила:
— Думаю, это значит, что мы... счастливы.
901-ый замер, затем со слезящимися глазами повторил.
— Счастливы. Вместе мы создадим счастье.
Я улыбнулась. Свободно улыбнулась и освободилась. И когда 901-ый придвинулся ко мне и обнял меня своими сильными руками, я заснула, положив руку ему на грудь, с пьянящим чувством этого вновь обретенного счастья в моем сердце.
Глава 11
Лука
Нераскрытое местоположение
Грузия
Восточная Европа
Моя нога подергивалась, когда самолет начал снижение. Виктор находился в передней части самолета, приводил в порядок документы. Абель, его связной, помогал ему. Заал и Валентин сидели напротив меня. Заал казался воплощением спокойствия, находясь в своем кресле. Валентин же был полной его противоположностью. Его глаза были дикими, а тело дергалось, словно накачанное наркотиками, которые наполняли наши вены так много лет.
Последние несколько недель Валентин посвятил себя тренировкам для смертельных поединков. Он сосредоточился исключительно на том, чтобы направить свою ярость для достижения своих интересов. Как он и обещал, его умение обращаться с пиканами стало поразительным. Его сила и способность эффективно убивать были не хуже, чем у нас с Заалом. Но лучшей частью арсенала Валентина была его непоколебимая вера и стремление вернуть свою сестру. Это желание компенсировало бы любую нехватку подготовки, которую он бы показал в бою. Будучи Ubiytsa (убийцей), его способность убивать была непревзойденной. С ним все будет в порядке.
Увидев землю Грузии, показавшуюся в иллюминаторе частного самолета Кирилла, я наклонился вперед, чтобы встретиться взглядом с Заалом и Валентином.
— Уверены, что план вам понятен?
Заал кивнул, и Валентин выплюнул:
— Да.
Желая убедиться, я сказал:
— Виктор — менеджер Нью-Йоркского ГУЛАГа. К Волкову мы не имеем никакого отношения. Абель уже одобрил нас без вопросов, так что для Господина мы просто еще один подпольный бойцовский клуб. Ничего важного. — Заал и Валентин слушали внимательно. — Я абсолютный чемпион, которого вернули после побега.
Печаль распространилась в моей груди. Я использовал историю Анри, чтобы звучало правдоподобно. Прочистив горло, я указал на Заала.
— Тебя выкупили у русских, а именно у Волковых. Ты был слишком диким и необузданным. Виктор выкупил тебя, чтобы ты дрался в его ГУЛАГе.
Заал кивнул.
Затем я указал на Валентина.
— Ты убил Госпожу и ее Призраков после того, как твой ошейник вышел из строя. Но ты не помнишь об этом. Один из Призраков выжил и пришел в ГУЛАГ Виктора, где продал тебя и сбежал из Америки.
Губы Валентина скривились от отвращения, но он кивнул. Удерживая его внимание, я дополнил:
— Мы обсуждали это тысячу раз, но когда ты увидишь свою сестру, то не должен подавать виду, что знаешь ее. Держи себя в руках, пока не появится возможность нанести удар. Если она все еще жива спустя все это время, то она сможет прожить еще несколько дней.
— Затем Господин мой, — прорычал он, и я кивнул, соглашаясь.
— Затем он твой. Но ты должен придерживаться плана. Если один из нас облажается и всплывет правда, кто мы есть на самом деле, то они убьют нас на месте.
Внезапная вспышка страха промелькнула на лице Валентина.
— Я не могу оставить мою Зою, — сказал он, но в его грубом голосе прозвучали почти нежные нотки. Было странно слышать такие проявления чувств от такого жестокого мужчины.
Заал поднял руку и положил ее на плечо Валентину. За последние несколько недель между ними установился мир. Заал видел в нем себя, тренирующегося в клетке. Он сражался за возвращение своей сестры точно так же, как и Заал боролся однажды за возвращение своей.
— Мы не облажаемся. Мы уничтожим это место, а затем вернемся к нашим женщинам.
Широкие плечи Валентина расслабились. Заплаканное лицо Кисы всплыло в моей памяти. Как она прощалась со мной этим утром. Заал, Талия, Валентин и Зоя пришли в дом моего отца, чтобы отправиться с нами на аэродром. С той ночи, как я сказал Кисе, что мне нужно сделать, она ничего не говорила. Она знала и понимала, что я должен был это сделать. Но это не означало, что я не видел ужас и беспокойство каждый раз, когда она смотрела на меня в течение последних нескольких недель.
Она держала меня за руку дольше, целовала нежнее и занималась любовью со мной при каждом удобном случае. Я посмотрел на свою руку и все еще чувствовал ее поцелуй на своей ладони, когда прощался с ней этим утром. Талия и Зоя доказали, что они такие же сильные, как и моя жена. Они поддерживали своих мужчин. Если все пойдет по плану, то после этой битвы не будет больше сражений.
Сморгнув воспоминания об эмоциях Кисы, я взглянул на своих братьев и сказал:
— Мы победим. Другого выбора у нас нет.
— А четвертый боец в раунде чемпионов? — спросил Заал.
— Он поднимется на борт или мы уберем его первым. Что бы нам ни пришлось сделать, сделаем это.
Мои руки сжались в кулаки на столе, и прежний прилив адреналина затопил мои вены.
— Мы многих убьем. Включая бойцов, которые пройдут слишком далеко, или тех, кто встанет на нашем пути. Мы не дадим второго шанса, мы без колебаний нанесем удары тем, кто попытается нас остановить. Мы будем убивать быстро. Мы будем убивать без пощады.
Заал и Валентин кивнули.
Я откинулся на спинку кресла, когда самолет стал садиться.
— Как далеко находится Яма от аэродрома? — спросил я Валентина.
— Не больше двадцати минут, — ответил он. — Аэродром принадлежит Арзиани. Призраки будут сопровождать наш фургон до двери.
Кивнув, я потянулся за подолом свитера и стянул его через голову. Когда мой голый торс был выставлен на всеобщее обозрение, я достал из своей сумки поношенные, но надежные кастеты. Уставился на металл, провел пальцем по концам лезвий, чтобы убедиться, что они острые. Когда на кончике пальца появилась капля крови, я почувствовал, как внутри меня вспыхнуло возбуждение от того, что я снова оказался в этом месте. Старый Рейз зашевелился внутри, пробуждаясь ото сна, в котором я держал его месяцами.
Глубоко вздохнув, я надел кастеты. Согнул пальцы, снова ощутив тяжесть орудия в своих руках.
Когда я поднял глаза, то увидел, что Заал последовал моему примеру. Он выглядел как боец ГУЛАГа. С обнаженной грудью, одетый только в стандартные черные тренировочные штаны. И в его руках были его черные саи. Пока Заал разглядывал свое оружие, опустив глаза вниз, я чувствовал присутствие Анри.
Я подавил ухмылку при мысли о том, что мой лучший друг наслаждался бы этим моментом. Он бы ворвался на эту битву, словно ураган, но с улыбкой на лице, при этом убив Господина и его Призраков. Когда Заал посмотрел на меня, то спросил:
— Ты думаешь о моем брате?
Мою грудь сдавило, но я ответил честно:
— Да.
Заал печально кивнул. Я знал, что его воспоминания о брате-близнеце почти исчезли. Остались лишь фрагменты их детства.
— Это тот момент, о котором он мечтал, — сказал я, вспоминая нашу с ним последнюю встречу. — Он собирался вернуться, чтобы найти тебя и уничтожить это место. Его воспоминания были размыты, но он на подсознательном уровне знал, что ему нужно было сюда.
Зеленые глаза Заала заблестели.
— Я просто представлял, как бы он радовался этому моменту. Наконец-то мы доберемся до мужчины, который создал этот ад. Вернемся на фабрику рабов, где над нами экспериментировали, как над крысами. — Я фыркнул от смеха. — Он бы сжег это место дотла, смеясь полной грудью.
Заал не знал, что ответить.
— И мы это сделаем. В память о нем мы поступим так, как поступил бы он, — внезапно сказал Валентин.
Мой взгляд переместился на него, он также сидел с голым торсом, держа в своих руках острые пиканы. Заал посмотрел на своего нового брата. Валентин посмотрел в ответ.
— Каждое движение, что мы сделаем в этой яме, будет в честь Анри. Мы атакуем и выживем, как бы сделал он… затем сожжем это место дотла, как бы и сделал Анри.
Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Заал кивнул.
— Да, — согласился он хриплым голосом. — Мы сделаем это для Анри.
Взгляд Заала переместился к иллюминатору, за которым виднелось приземление. Когда Валентин посмотрел на меня, я кивнул в знак благодарности. В моем сердце зародилась надежда от неожиданных слов Валентина. Он держался стойко, как я и велел ему. Его настроение было непредсказуемым, а гнев — необузданным. Но здесь, напротив меня, сидел мужчина, который воплощал историю, которую расскажет Виктор. О диком мужчине, захваченном в плен и превращенном в жестокого убийцу.