— Он причинил бы мне больше боли, — закончила я за нее. — Боль была бы еще сильнее.
Майя кивнула.
Все, что я чувствовала, была печаль. Печаль и безысходность моего положения. Моя рука накрыла грудь над сердцем, и я прошептала:
— Майя. Боль в моем сердце так велика, когда я думаю о том, что больше не увижу Илью, что мне кажется, будто мое оно разрывается.
Майя ничего не ответила. Могла ли она? Что тут было сказать?
— Идемте, мисс, — сказала она в конце концов. — Давайте отведем вас в ванну до прихода Господина.
— Илья, — застыла я в оцепенении, когда она повела меня в главную комнату. — Его зовут Илья, меня — Инесса, и у меня был брат по имени Валентин.
— Да, мисс.
На этот раз мои слезы полились гуще. Илья не знал своего имени. Я бы никогда не узнала его имени, если бы не встретилась с ним. И если бы была заперта в этой комнате, я бы никогда не узнала, что случилось с моим братом. По какой-то странной причине мне на ум пришел боец со шрамом на лице, 194-ый. Я поймала его на том, что он наблюдал за мной из боксов, но более тревожным, чем его внимание, было то, что я не возражала. Я знала, это было потому, что он напоминал мне мужчину, который был в моих снах.
Когда я посмотрела на покрытое шрамами лицо Майи, я подумала, не сделали ли они его чири. Шрамы и уродства не были чем-то новым в яме: рабов жестоко наказывали за малейшую провинность. Совсем как Майю. Я задалась вопросом, заботился ли он каким-то образом обо мне, когда я была под действием наркотиков и даже не знала, где и кто я?
Я понимала, что, возможно, никогда и не узнаю ответов на эти вопросы. В конце концов, это были владения Господина, а я была его любимой игрушкой.
Чего хотел Господин, то он и получал.
И прямо сейчас он хотел меня, запертую в клетке.
Так что я оставалась здесь, в клетке.
Все было просто.
***
Я поерзала на кровати, пытаясь устроиться поудобнее. Все, о чем я могла думать, был 901-ый. Нет, Илья. Я все еще иногда забывала называть его по имени. У него было имя.
Илья.
Инесса.
Валентин.
Когда я сбросила простыню с тела, раздался громкий стук в дверь. Я села. Майя появилась из боковой комнаты и, шаркая, направилась к двери. Когда она открыла ее, охранник что-то сказал ей. Майя кивнула и снова закрыла дверь.
Я приподнялась повыше.
— Что?
Майя подошла ко мне и сообщила:
— Господин не придет к вам сегодня вечером. Он развлекает своих гостей после нападения.
Я кивнула, собираясь лечь обратно, как вдруг замерла.
— Майя, — тихо сказала я, намеренно понизив голос.
Она склонила голову набок, прислушиваясь. Я откинула простыню и скользнула на край кровати.
— Мне нужно увидеть Илью, — сказала я, его имя все еще звучало незнакомо, но так идеально на моих губах.
— Нет, — ответила Майя и бросилась ко мне.
— Я должна, — настаивала я и поднялась на ноги.
Майя взяла меня за руки и посмотрела мне прямо в глаза.
— Вы не можете, мисс.
— Инесса, — прошептала я и почувствовала, как моя грудь освободилась от тяжести, о которой я даже и не подозревала. — Зови меня Инессой, моим именем. Для тебя не «мисс». Мы больше не разделены.
Майя не ответила. Она молчала, но ее блестящие глаза сообщили мне о том, что она чувствовала.
— Мисс… Инесса, — быстро поправилась она, — это не безопасно, вы это знаете.
Я заметила ее беспокойство, но имя Ильи крутилось у меня в голове. Отпустив руки Майи, я направилась к двери.
— Я ухожу. Мне это нужно. У Ильи есть имя. У него была жизнь до этой ямы. Он кто-то. Я должна сказать ему. — Я поднесла руку к сердцу. — Наши имена — часть нашего пути к свободе. Он должен знать.
Майя посмотрела мне в глаза. Опустив плечи, она произнесла:
— Оставайтесь здесь.
Она обошла меня и открыла дверь, затем оглянулась и сказала:
— Здесь нет охраны. Все они охраняют гостей, некоторые пытаются уйти после сегодняшнего дня.
— Значит, мы можем легко добраться до Ильи?
Майя нахмурилась, но сказала:
— Это будет нелегко. Но мы можем найти оправдание, если нам понадобится.
Я покачала головой.
— Нет, я не могу рисковать твоей жизнью.
— Но вы не сможете это сделать без меня, — парировала она.
— Майя… — хотела заговорить я, но она прервала меня.
— Моя жизнь подвергается риску каждый день. Любой из охранников может в любой момент убить меня или взять против моей воли по своей прихоти. В этой яме погибает больше чири, чем воинов и денег вместе взятых. Мы ничто для этих людей. Если моя жизнь в любом случае в опасности, я предпочла бы умереть за что-то хорошее, чем от чьего-то гнева.
— Майя, — прошептала я, ненавидя то, чем была ее жизнь.
Сжав мою руку, она выскользнула за дверь, и я последовала за ней. В коридоре было необычно тихо. Стараясь ступать как можно легче, я быстро шагала за Майей. Я была настороже, но не было слышно ни звука, пока мы направлялись в покои чемпионов.
Когда я подошла, в камере Ильи было темно. Майя отомкнула замок ключами, которые достала из кармана своего платья и бесшумно открыла дверь. Слабый скрип наполнил пустой коридор. Я замерла, молясь, чтобы поблизости не было охранника. Но там никого не было. Просто тишина.
Я проскользнула в дверной проем. Майя неловко переминалась позади. Я потянулась назад и прижала руку к ее покрытой шрамами щеке. Ее темные глаза посмотрели на меня.
— Иди, — прошептал я, но она покачала головой. — Иди, — повторила я. — Не рискуй своей жизнью ради меня. Если меня поймают, я скажу, что пришла по собственному желанию.
Казалось, она не собиралась двигаться, но, когда я опустила руку, Майя кивнула в знак поражения и исчезла из коридора. Собравшись с духом, я отошла в тень камеры. Я прищурила глаза, привыкая к недостатку света. На дальней стене тускло горела одна лампа, заливая камеру туманным желтым светом.
Тихий стон донесся со стороны дальней стены. Я направилась туда. На полу распростерся окровавленный, голый Илья. Я бросилась вперед и присела рядом с ним.
Мои руки парили над его огромным телом. Я не знала где к нему прикоснуться. Я не знала, где у него болит. Почувствовав, что я здесь, он болезненно перекатился на спину. Его голубые глаза моргнули, глядя на меня. Левый глаз был подбит и распух. Засохшая кровь прилипла к его коже, а волосы слиплись от крови и пота.
Илья вдохнул, хрипя при этом. Мой желудок сжался от того, каким разбитым он казался. Этот огромный мужчина, непобедимый чемпион, теперь был уязвим. Он уставился на меня. Я удивилась почему, когда его рука поднялась и провела по моей щеке.
Я подняла свою руку и положила ее поверх его, чтобы удержать на месте.
— Moy prekrasnyаy (моя прекрасная)? — прошептал он, едва издавая звуки.
— Да, — ответила я и наклонилась, чтобы поцеловать его в лоб.
С такого близкого расстояния я могла видеть, что зрачки его глаз были расширены.
— Они накачали тебя наркотиками, — сказала я, изучая его тело на наличие серьезных ран.
Илья поднес свободную руку к своей груди, и я заметила небольшую ранку.
— Они выстрелили в тебя капсулой с наркотиком? — спросила я.
Я внезапно нахмурилась, задаваясь вопросом, откуда знала, что Призраки могут так сделать. На ум пришло видение маленького мальчика, которого подстрелили такой же капсулой. Черноволосый мальчик. Тот, что из моих снов.
— Да, — прохрипел Илья, снова привлекая мое внимание к себе.
Рука Ильи дернулась на моей щеке, и он посмотрел мне прямо в глаза.
— Прошлой ночью… когда ты не пришла ко мне?
— Он запретил мне видеться с тобой.
Его челюсти сжались. Илья отвернулся, и я увидела синяки от отпечатков ладоней у него на шее. Мой желудок сжался от того, как близко он был к смерти. Я поднялась на ноги и потянулась к его руке. Илья переплел свои пальцы с моими, полностью доверяя мне.
Я помогла ему подняться и повела в душ. Повернула ручку, включая распылитель. Я сбросила платье и принялась мыть его с мылом. Мои руки пробежались по каждому дюйму его твердых мышц; огромное тело Ильи все еще не было скоординировано из-за последствий приема препарата. Я прижимала поцелуй за поцелуем к его спине и плечам, затем обошла его и встала перед ним.
Голова Ильи была опущена, и он наблюдал за мной, пока я мыла его. Мои руки гладили его торс и широкую грудь, в то время как пальцы Ильи перебирали мои влажные волосы. Я мирно улыбнулась, смывая кровь с его груди, и в поле зрения появилась татуировка с его номером. Мое сердце учащенно забилось, когда я подумала о его имени, о том, как сказать ему, что у него есть имя. Илья сделал долгий, глубокий вдох, и я быстро подняла глаза. Сначала подумала, что это просто вода, стекающая каскадом по его лицу. Но когда я по-настоящему посмотрела ему в глаза, увидела на его лице выражение печали и поражения, я поняла, что это была не просто вода.
Он плакал. Илья, Питбуль, чемпион ямы Арзиани в смертельном поединке, ломался.
Потянувшись, я выключила душ. Мой желудок сжался. Глаза Ильи были опущены, а руки безвольно повисли по бокам. Привстав на цыпочки, я положила руки ему на щеки. Илья моргнул и встретился со мной взглядом. Когда он это сделал, мое сердце разорвалось на части от слез, стекающих по его бледным щекам. Его голубые глаза затуманились от боли, белки налились кровью от горя.
— Moy voin (мой воин), — прошептала я.
Мое горло сжалось. Высыхающая кожа Ильи вздымалась на прохладном ветерке, который гулял по его темной камере. Слеза покатилась по его щеке и упала на мой большой палец. Я вытерла ее. Комок встал у меня в горле при виде такого большого мужчины, и такого сломленного.
— Что такое? — спросила я, ища в его взгляде ответ. — Ты ранен? Тебе больно?
Он слегка покачал головой. Илья отвел взгляд, потом снова посмотрел мне в глаза. Его руки поднялись, и он положил одну из них мне на шею. Я на мгновение закрыла глаза от этого ощущения. Его другая рука скользнула по моей щеке. Мои глаза распахнулись от его прикосновения. Когда он понял, что завладел моим вниманием, он прохрипел: