Я переминался с ноги на ногу, слыша, как на арене начинает нарастать шум толпы. Лука взглянул в сторону туннеля. Снова повернувшись к нам, он произнес:
— У всех нас есть женщины, к которым мы должны вернуться. Сохраните их в своем сердце, держите их лица на переднем плане своего разума. Мы убиваем ради них. Мы убиваем ради будущих детей, которые у нас будут. Детей, которые ничего не будут знать об этом аде. Детей, которые не будут подвергаться опасности из-за деяний своих отцов.
Образы беременной Инессы крутились в сознании, подталкивая мою решимость к максимально возможному уровню. По выражению лиц Валентина и Заала я понял, что они воображают то же самое.
Звук свистка донесся до нашей группы, и Лука повернулся. Он опустил руки по бокам и оглянулся, чтобы сказать:
— Увидимся в яме.
Лука побежал вперед к туннелю, мышцы его спины напряглись, когда он вышел на арену, готовясь к бою. Раздался второй свисток, и Заал последовал его примеру, его длинные темные волосы упали на спину. Валентин подошел ко мне и сказал:
— Когда он умрет, ты получишь мою сестру. Не жди остальных из нас, просто вытащи ее.
Я кивнул как раз в тот момент, когда раздался третий свисток, и мужчина со шрамом бросился к яме. Я услышал, как толпа заревела громче, когда он вошел.
Живое чудовище из их ночных кошмаров.
Я подошел ко входу в туннель и уставился на свет, исходящий из ямы за ним. Я путешествовал по этому туннелю много раз, тысячи мужчин падали к моим ногам на этом песке. Но когда я услышал, как толпа кричит о крови… когда я увидел трех чемпионов, кружащих по рингу… Я знал, что это было по-другому.
Это был последний раз, когда мои ноги шли по покрытому песком камню. Это был последний раз, когда моя кровь прольется на этот песок.
Это был конец, но…
... Это было и началом.
Когда прозвучал четвертый свисток, мои ноги сами повели меня вперед. И с каждым хрустом песка под ногами я повторял два имени:
— Инесса, Илья. Инесса, Илья. Инесса, Илья.
Когда я подходил к открытому входу в туннель, играя роль сильно накачанного наркотиками мужчины, мой голос стал громче. Когда я вырвался на свет, сфокусировавшись на яме, я закричал:
— ИНЕССА!
Тогда Заал побежал в мою сторону, полоснув меня по животу своим саем. Медленно подняв клинок, я замахнулся назад. Толпа взревела, когда я промахнулся. Я намеренно промахнулся. Мой взгляд переместился на Луку и Валентина, которые вели себя так, словно сражаются.
Кулак ударил меня по губе. Когда я развернулся, Заал нанес удар. Используя тупую рукоятку моего клинка, я тоже ударил его. Проходили минуты и минуты; мы бились и сражались. Кровь текла изо ртов и носов, из поверхностных ран. Но никто не падал.
Мы предоставляли толпе бой, доводя ее до исступления.
Лука поднырнул под мою руку и, сделав это, крикнул:
— Готов!
Мое сердце забилось в новом ритме, который вот-вот должен был получить свое. Я повернулся лицом к Валентину, делая порез на его руке своим клинком. Затем, как только Валентин двинулся, чтобы нанести ответный удар, Лука запрокинул голову и издал оглушительный рев.
Одним отработанным движением мы вчетвером приблизились, повернувшись лицом к кровожадной толпе. Люди, наблюдавшие за происходящим, переглянулись, задаваясь вопросом, что происходит. Когда я поднял свои клинки, Лука, Заал и Валентин тоже подняли свое оружие. Затем я начал искать только одного мужчину.
Господина.
Поймав его растерянный взгляд, я улыбнулся, кровь с моих губ стекала по подбородку. Господин увидел мою улыбку, но прежде чем он успел подать сигнал своим драгоценным охранникам прийти к нему на помощь, все двери открылись. Шаги бойцов громко звучали, когда они ворвались в двери, из их горла вырывались боевые кличи.
Толпа пришла в движение, заметалась, как испуганные крысы, которыми они и были. Но бойцы были полны ярости, их разумы прояснились Бог знает как давно.
Они явно чувствовали потребность убивать.
Охрана Господина бросилась на бойцов, но мятежные Призраки атаковали их первыми. Звук пулеметов присоединился к какофонии испуганных криков и победного рёва.
Лука поднял кулак в воздух, когда охранники бросились в нашу сторону. Когда он приказал атаковать, мы вчетвером бросились вперед, высоко подняв оружие, с яростью в сердцах. Мое зрение затуманилось красным, когда я замахнулся. Мои клинки рассекали плоть и кости. Одного за другим я прорубался сквозь охранников. Крики и резкий запах крови усиливались с каждой секундой. Когда я взглянул на трибуны, то увидел, как кое-кто из толпы пытался сопротивляться. Воины срубили их. Монстры, охотящиеся на слабых.
Прикончив последнего охранника на своем пути, я посмотрел на место Господина. Двое охранников, включая старшего, заслонили его от нападавших.
Моя кровь обжигала вены, наполняя каждую мышцу. Ноги начали двигаться с большей силой. Я подтолкнул свои мышцы к самому краю, когда прыгнул на трибуны. Я вскочил на сиденья, убивая всех на своем пути. Главный страж не заметил моего приближения, пока не стало слишком поздно. Он выстрелил из пистолета, но пуля только задела мою руку. Его лицо побледнело, когда мой клинок пронзил его сердце. Я пнул его умирающее тело на землю, его безжизненные конечности покатились вниз по лестнице рядом со мной. Другой охранник побежал, забыв о своей верности Господину при виде моего вырвавшегося гнева. Но прежде чем он смог убежать, я полоснул кончиком клинка по его подколенным сухожилиям. Он упал. Убедившись, что Господин наблюдает, я перерезал горло его охраннику, пнув его в спину, пока он не ударился лицом об землю.
Затем я повернулся. Мой торс был залит кровью многих, кого я уже убил. Когда я встретился взглядом с Господином, на моем лице растянулась улыбка. Его лицо побледнело, и он попытался найти выход. Я покачал головой, молча говоря ему, что идти некуда.
Потянувшись вперед, я схватил его за воротник пиджака и притянул к себе. Испуганный крик вырвался из его горла, затем я плюнул ему в лицо. Я потащил его вниз по лестнице, пока мы не добрались до ямы. Мое сердце забилось от волнения, когда я услышал, как его идеально начищенные ботинки хрустят по окровавленному песку. Вокруг меня утих шум бунта.
Достигнув центра ямы, я бросил Господина на землю. Я схватил его за волосы и дернул вверх, пока он не оказался на коленях. Я поднял глаза, и у меня перехватило дыхание, когда увидел, что все остальные бойцы в яме смотрят в мою сторону. Толпа, которая еще не встретила свою смерть, широко раскрытыми глазами наблюдала, как я кружил вокруг Господина.
Лука, Валентин и Заал придвинулись ко мне ближе. Их глаза блестели от недавних убийств. Кровь покрывала нас всех. Мы выглядели дикими и безумными.
Мы выглядели как воины Кровавой Ямы.
Бойцы вокруг нас сомкнулись, пока большой круг не поймал Господина в ловушку. Я наблюдал, как он поднял голову и встретился взглядом с каждым бойцом. Потом я увидел, как его лицо еще больше налилось кровью, когда он щелкнул пальцами. Этот щелчок когда-то приказал бы его самцам повиноваться.
Когда они уставились на своего бывшего хозяина, я увидел, как к нему пришло осознание.
— Они больше не твои рабы, — проинформировал я, мой голос был грубым от борьбы.
Господин моргнул, и я отступил назад, протягивая руку Луке, Заалу и Валентину. Господин следил за каждым моим движением.
— Господин, — сухо начал я, — похоже ваш турнир был захвачен. Вы не можете требовать преданности. Ее нужно заслужить.
Призраки, которые помогали нам с восстанием, вышли вперед круга во главе с пожилым мужчиной в костюме.
— Абель, — прошипел Господин.
Абель медленно кивнул.
— Чемпионы, которых вы так полюбили, Господин, — саркастически продолжал я, — это Братва Волкова и Клан Костава из Грузии.
Господин уставился на Луку, Заала и Валентина.
Я указал на Луку.
— Лука — князь, заключенный когда-то в ГУЛАГе на Аляске. Заал, один из близнецов Костава, над которым ты экспериментировал годами прямо здесь, в яме.
Затем я указал на Валентина, который быстро раскачивался на ногах. Костяшки его пальцев побелели от силы, с которой он сжимал свои пиканы.
— А этот, — сказал я, — принадлежал вашей сестре…
— Сестре — суке, — поправил Валентин, оскалив зубы.
— Был убийцей у сестры-суки.
Валентин подошел ближе к Господину, и я добавил:
— Его зовут Валентин Белров… он брат Инессы. С Инессой ты уже знаком. Но для тебя она лишь 152-ая. Твоя Верховная Мона. Та, которую ты оставил связанной и висящей в подвале.
Я не думал, что кожа Господина может побледнеть еще больше. Но когда он уставился на Валентина, который откинул голову назад и заревел от боли, я был неправ. Валентин побежал вперед и направил кончики своих пикан на заднюю часть икр Господина. Господин взревел, когда пиканы пригвоздили его к земле.
Лука протянул руку и оттащил Валентина назад. На секунду я подумал, что он будет драться с Лукой, чтобы убить Господина. Но Заал встал рядом с ним, помогая удержать его на месте. Вместо этого Валентин пристально посмотрел на меня.
— Заканчивай с ним, — приказал он с глубокой резкостью. — Прикончи его!
Окинув взглядом яму, я увидел, что каждый боец, которого поработил Господин, смотрит на меня с чистой надеждой в глазах. Я надеялся, это была она. Это было освобождение, которого жаждал каждый из нас, но никогда не верил, что сможет получить.
Сделав шаг еще ближе, я заметил, как Господин смотрел на меня снизу вверх. Прищурив глаза, я сказал:
— Сегодня все закончится. С этого момента этой ямы больше не будет. ГУЛАГи, о которых мне рассказывал Лука, будут уничтожены один за другим. Твои сообщники будут убиты. Твое имя будет забыто. — Я указал своим Кинжалом на каждого из бойцов, жаждущих его крови. — Мы все покинем это место, — наклонившись, я добавил: — мы все вернем себе наши имена. Мы будем жить... на свободе!
— Я создал тебя! — прошипел Господин и заикнулся от боли, которую причиняли пиканы Валентина. — Я создал всех вас! На этой арене вы были богами!