С уважением Мухарамова Раиса Алексеевна, Ашхабад». Из Ивано-Франковска – от семьи участника Великой Отечественной войны. Поздравляют с 8 Марта. «В этот прекрасный день дарим Вам миллион белых подснежников…»
Письмо из США – от Глории Хаттен Сапп, штат Джорджия. «Уважаемая госпожа Горбачева! Я сидела дома, смотрела и слушала по телевидению Ваше первое выступление, обращенное к студентам Уэлсли-колледжа и широкой аудитории Соединенных Штатов Америки. Я не знаю, как к Вам относятся граждане Советского Союза. Надеюсь, что с огромным уважением, которое Вы заслуживаете. Ваши слова вселяли надежду, манеры были грациозны. Все Вами сказанное нашло понимание у тысяч наших граждан. Ваше выступление способствовало сокращению пропасти, разделяющей наши народы. Пропасти, которая сокращается день ото дня. Я желаю Вам, Вашему супругу и Вашей стране победы над трудностями, с которыми Вы сталкиваетесь. Я благодарю Вас за все то, что Вы сделали для народов нашей планеты. С огромным уважением Глория Хаттен Сапп».
Впрочем, еще одно письмо зачитаю полностью. «Уважаемая Раиса Максимовна, здравствуйте! Не знаю, дойдет ли до Вас это письмо и стоило ли мне его писать. Но очень, Вы мне поверьте, очень хочется сказать Вам добрые слова. Откровенно говоря, когда еще только Михаил Сергеевич стал совершать поездки по нашей стране и Вы присутствовали отнюдь не в туристических, а действительно рабочих поездках, меня это раздражало. А несколько позже, после первых Ваших поездок я поняла, что для Вас это тоже труд, а не развлечение. И не просто работа, а работа нелегкая. Это – и большая общественная работа, и моральная нагрузка. Это – когда независимо от настроения и самочувствия Вы должны улыбаться журналистам и людям, окружающим Вас. Это – когда Вы должны знать все, о чем говорят, и говорить с людьми, отвечать на их вопросы не поверхностно, лишь бы что-то и как-то ответить, а намного глубже, знать все их проблемы и отвечать на все их вопросы. Это и Ваше умение скромно, но в то же время со вкусом и модно одеваться. Это и умение чисто по-женски располагать к себе людей. На мой взгляд, быть женой Генерального секретаря очень нелегко, когда на Вас смотрят не только как на женщину вообще, а именно как на жену Михаила Сергеевича. Воистину это тяжело! Письмо пишу после просмотра программы “Время”, в которой было показано Ваше пребывание в Югославии. И, честное слово, когда я видела Вас на экране, я испытывала чувство гордости за Вас, за Михаила Сергеевича, за советских людей, за свою страну. Возможно, письмо мое путаное и не все в нем Вам будет понятно. Я просто хочу, чтобы Вы поняли мое доброе и самое хорошее отношение к Вам… Гуцал Лариса, 28 лет».
«Раиса, Вас зовут именно так – без титулов и прилагательных. Мы любим Вас за Ваше умение скромно, мягко и умно, но одновременно – с любовью – быть рядом с господином Президентом. Уверенная, спокойная, ясная, Вы идете, сея весну, которая уже дает всходы цветов свободы, цветов радостей. Пусть Вам и дальше не изменят силы на этом пути. Спасибо. Сестра Анна Лонеро. Неаполь».
– Ну, это уже не проза, а поэзия…
– Я глубоко признательна пяти миллионам читателей английского журнала «Уименз оун», выбравших меня «женщиной года» и присудивших в 1987 году приз за международную деятельность. Признательна международному фонду «Вместе за мир» и его председателю г-же М. Фанфани за присуждение премии «Женщины за мир». До глубины сердца трогает меня, когда узнаю, что, скажем, семья г-на Ривьелло в Италии, семья г-на Модзелевски в США, семья г-на Режина в Бразилии, семья Димовых в Болгарии назвали своих дочерей моим именем. А польская фирма «Витрофлора», ее владельцы супруги Анна и Кароль Павляк вывели сорт прекрасных, удивительных гербер и назвали их «Раиса». Мое имя фирма ФРГ «Огилви энд Мэйзер Фокас» присвоила только что выведенному ею сорту роз.
Я, поверьте, вовсе не падка на подобные знаки внимания. Не жажду всеобщего обожания. Но так уж устроено человеческое сердце: чью-то доброту, чье-то расположение оно слышит, угадывает безошибочно. Это – его наилучшая питательная среда. Оно моментально откликается на добро добром.
Вспоминаю Сицилию, Мессину, город Линц в окрестностях Бонна, Миннеаполис. Навсегда сохраню в душе благодарность всем, кто в те памятные дни вышел пожать мне руку, через меня выразить доверие и признательность моей стране, моему народу, моему мужу.
– И все же не случайно у нас, русских, есть и такая поговорка: на весь мир не будешь мил. А бывает и так, что «мир» оказывается благосклоннее, чем «дом»…
– Бывает… За эти годы слышала я, конечно, и другое. Что «претендую на какую-то особую роль», что «вмешиваюсь не в свои дела», что я – «тайное оружие Кремля», что – «царица», «Жозефина» и т. д., и т. п.
Думаю, Георгий Владимирович, не столько моя индивидуальность и не только многообразие человеческого мышления, подходов, оценок определяют эту противоречивость суждений. На мой взгляд, главным образом имеют значение другие обстоятельства. Возможно, прежде всего – сам факт моего открытого общественного появления.
Суть в том, что понятие «жена руководителя партии, страны» стало у нас весьма абстрактным, ни о чем не говорящим. И дело здесь не просто в супруге руководителя государства как таковой. Мне кажется, это глубже. Речь об отношении к женщине вообще. Женщине-жене, к женщине-матери – особенно. Об их положении в нашем обществе. Мы говорили уже с Вами, что, немало сделав для женщин и детей, страна так и не смогла создать необходимых условий для реализации фактического равенства советской женщины. Для полноправного утверждения ее человеческого достоинства. К тому же произошло понижение, «уценка» в общественном сознании и общественном мнении роли семьи. А вместе с тем – обесценение и принижение роли женщины-матери, женщины-жены и – не торопитесь с выводами – мужчины-отца. Да-да, принижение роли женщины неизбежно «уценило» и значение мужчины в семье. Это взаимосвязанные вещи. Характерная мелочь: помню, еще в моем детстве все праздники, все торжества – общественные и семейные – семья отмечала вместе. Отец с матерью в гости шли – вместе, в клуб, на официальные торжества и мероприятия – вместе.
Не исключительной, а вполне естественной была, скажем, такая ситуация. У отца на работе торжественное собрание. В числе других передовиков и ему вручают грамоту или премию. Мать – тут же, в зале, вместе с другими женами сослуживцев отца. А через некоторое время, когда «торжественная часть» заканчивается, на той самой дощатой сцене, где только что вручали отцу почетную грамоту и жали руку, появляюсь – вместе со своими одноклассниками – и я. Концерт. Поем, пляшем перед ударниками, строим гимнастическую пирамиду… И я знаю, что самые благодарные, самые пристальные, самые «переживающие» мои зрители – отец с матерью, сидящие бок о бок где-нибудь в первых рядах. Всей семьей мы выезжали на пикник, на маевку – даже транспорт тогда выделяли, чтобы вся семья могла участвовать в том или ином событии, обязательно с детьми.
Сейчас же, Вы знаете, сослуживцы и коллеги, как правило, на работе отмечают дни рождения – без жен и мужей. Праздники – тоже без приглашения жены или, соответственно, мужа. Даже поход коллективный в театр – по принципу принадлежности к трудовому коллективу. «Билеты по числу членов профсоюза!» – кому не знакома эта сакраментальная фраза? В отпуск, на отдых тоже стало модно поодиночке. Опять же путевки на всю семью – проблема. Много ли у нас семейных пансионатов, домов отдыха? Практически нет. Мы не думали об этом. Считали, что строим нечто большее, чем семью.
Кстати, только в нашей стране да еще в нескольких странах из нашего былого окружения на государственных приемах, обедах – без жен, без супруга. А я считаю, пусть бы этих приемов было меньше, но все-таки лучше, достойнее – не поодиночке, а так, как принято в цивилизованном мире. А когда высокопоставленное должностное лицо на сессии Верховного Совета РСФСР на глазах у 300-миллионной телеаудитории страны оскорбляет свою коллегу-женщину? Чью-то жену, мать. Когда же его попросили извиниться, человек сделал вид, что не знает, за что…
И материально, и нравственно мы обесценили домашний и семейный труд женщины. Стало не только непрестижно, но и почти «неприлично» гордиться женой-домохозяйкой или представлять обществу в таком качестве свою спутницу жизни. Тут я вновь и вновь вспоминаю свою маму. Да, она тоже домохозяйка. Но ведь она вырастила троих детей – что может быть «государственнее» этого труда! Дала всем детям, повторяю, отличное образование – и все на скромные доходы нашего отца. А чтобы «выкрутиться» в таких условиях, нужно было и трудолюбие, и даже, простите, талант. Ее руки, на которых так много держалось, были не просто трудолюбивы, но и талантливы. Шила, перешивала, перелицовывала, готовила, обстирывала, убирала, выращивала огород, ухаживала за коровой и птицей, лечила детвору, экономила копейку – а это тоже талант, и еще какой!.. Душевная, деятельная должность – вести дом, семью. Как жаль, что мы ее обесценили!
И только ли домохозяйкой не принято сейчас хвалиться? Думаю, положение женщины, семьи в государстве и обществе – наша общая забота. Где-то я совсем недавно прочитала: будет счастлива женщина – будет счастливо и все общество. Все сразу, конечно, не бывают счастливы, и все же мысль весьма любопытная.
Меня занимает еще одно наблюдение вслед за принижением «домашней» роли отца, матери, жены – впрочем, может быть и одновременно – какие-то необратимые процессы стали происходить и с самим понятием «дома».
– Что Вы имеете в виду?
– Поясню. Стала теряться, охладевать когда-то столь характерная для всех людей приверженность родному гнезду. «Казенное» жилье стало предпочитаться своему, нажитому не одним поколением, родному. Я говорю не только о заброшенных, выстывающих по всей стране родительских очагах. Перебираясь с одной квартиры на другую – из коммуналки в «малогабаритку», из «малогабаритки» в конце концов в более приличную – и получая каждую из них с боем, с великим трудом, мы поневоле становимся энтузиастами «обмена». Процесса. Не успеваем прикипеть душой к чему-либо. Не успеваем согреть, «насидеть» то или иное место – уже надо «расширяться» или «разбегаться». Может, поэтому и не бережем, не дорожим особо ни казенными квартирами, ни домами, не дрожим над ними, как дрожали бы над своими? Вечные временщики, постояльцы…