– Тогда мы должны слушать? Вы это хотите сказать? – спросила Петрова.
Чжан выдохнул. Медленно поднял руки, затем опустил их.
– Я не знаю, – ответил он наконец. – Я понятия не имею, что нам делать. Слушая эту штуку, люди сходят с ума. Она заставляет их уничтожать себя. Когда ее слушает искусственный интеллект, он обретает самосознание, что, как бы странно это ни звучало, для корабельного искусственного интеллекта является своего рода безумием. Если василиск действительно хочет поговорить с нами, то ответный разговор может заставить его перестать нас убивать. А может быть, это даст василиску инструменты, необходимые для завершения работы.
Он опустился в кресло и медленно наклонил голову вперед, упираясь лбом в монитор перед собой. Петрова отошла от него, желая получить время, чтобы подумать, разобраться. Попытаться понять.
На другом конце мостика «Алфея» Актеон осторожно постукивал копытом по палубе.
– Хорошо, – подал голос Плут. – Один большой вопрос.
– Хм? – откликнулась Петрова.
Плут приподнялся на своих зеленых лапках и оглядел всех своими крошечными глазками.
– Почему ты?
– Что? – Петрова нахмурилась. – Почему я?
– Да. Почему ты – из всех, кого эта штука встречала. Из всех людей. Он выбрал именно тебя, чтобы поговорить с тобой. Почему? Почему не он, – сказал робот, указывая на Чжана. – У него вообще-то больше опыта общения с ним, чем у тебя.
– Понятия не имею, – призналась Петрова.
98
Чжан знал, что меньше всего их сейчас должно волновать, как реагировать на василиска.
На них надвигался военный корабль – на максимальной скорости.
Сразу по возвращении на «Артемиду» он отправился на мостик, где его ждал аватар оленя. Он смотрел на него бездонными глазами, готовый ответить на все его вопросы.
– Можешь показать мне, как он выглядит? – попросил Чжан. Актеон с радостью согласился. На экране появилось голографическое изображение корабля – такого Чжан не ожидал. У «Артемиды» и «Алфея» были изящные изгибы. «Персефона» была громоздкой, но все же в ней чувствовалась некая величественность и грация.
Военный корабль представлял собой просто ряд коробок, скрепленных между собой балками. Он выглядел незаконченным, наполовину построенным. Орудия и двигательные установки свисали с паутины стальных балок, как вещи, попавшие в рыболовную сеть. Значительная часть корабля была выкрашена в черный, так что разглядеть его было трудно. А вот мостик полыхал ярким желтым светом. Он был похож на пасть дракона, готового извергнуть огонь.
– Черт, – сказал Чжан. – Как он называется?
– «Радамант»[30], – ответил искусственный интеллект. – Хотите получить больше информации об этом транспортном средстве? Его масса – три тысячи тонн, был построен шесть лет назад в доке на орбите Фобоса[31]. На борту сорок один человек, включая два отряда десантников, специализирующихся на ведении ближнего боя. У них бронированные скафандры и вооружение, разработанное таким образом, чтобы максимизировать поражение живой силы и минимизировать повреждения корпуса корабля. Это позволяет им эффективно выполнять абордажные миссии.
– Абордаж. Вы имеете в виду, что они ворвутся сюда и… и убьют нас? – уточнил Чжан.
– Конечно, это только в том случае, если «Радамант» планирует захватить «Артемиду». Если же они просто захотят нас уничтожить, то воспользуются ионными пушками. Они стреляют пучками чистых протонов, ускоренных до скорости, близкой к скорости света. Режущая сила такого оружия способна разнести «Артемиду» на куски с расстояния более ста километров. «Радамант» оснащен двенадцатью пушками, и все они могут стрелять одновременно, а время их работы составляет шестнадцать секунд…
– Да, да. – Чжан махнул рукой, чтобы искусственный интеллект замолчал. – Думаю, я услышал все, что мне нужно.
– Конечно, доктор. Если есть дополнительные вопросы…
– Нет, нет, если только ты не расскажешь, как с этим бороться.
– Глупо даже пытаться, – заверил его Актеон. – Я могу разработать несколько возможных стратегий и планов действий, но я уже подсчитал, что шансы на успех настолько малы, что следует рекомендовать более эффективный способ действий.
– И… Что… это за план действий?
– Я рекомендую вам покончить с собой до прибытия «Радаманта».
Чжан вздрогнул. ИМС запульсировал на его запястье.
– Актеон, ты же не всерьез?
– Простите, если это выглядит фаталистично или мрачно, доктор Чжан. Я просто пытаюсь дать реалистичную оценку ситуации. Экипаж «Радаманта» обучен наилучшим методам лишения жизни таких людей, как вы. К этому добавляется тот факт, что «Артемида» уже сильно повреждена. Надежды просто нет. Самоуничтожение, по крайней мере, избавит вас от боли и страданий, которые наверняка будут сопутствовать любым действиям военных.
Люк на мостике открылся, и в комнату вошла Петрова.
– Актеон, заткнись, черт возьми, – сказала она.
Чжан обернулся. На бледном лице Петровой читались напряжение и страх. Она поспешно подошла к одному из компьютеров и принялась что-то набирать на виртуальной клавиатуре.
– Мы не собираемся просто так сдаваться, – отрезала она. – Я не хочу умирать. И не собираюсь.
– У вас есть план, – произнес Чжан. – Скажите, что у вас есть план.
– Есть. Но не очень хороший.
– Все равно расскажите.
99
– Я уже давно об этом думаю, – начала Петрова, собрав их в кладовой. Не на мостике – не там, где стоит Актеон и смотрит на нее своими нечеловеческими глазами. Конечно, искусственный интеллект прекрасно видел их, где бы они ни находились на «Артемиде», но она могла хотя бы притвориться. – Думаю, у нас есть только один шанс. Один способ пережить все это. Мы должны завершить нашу миссию.
– Ты имеешь в виду посадку на Рай-1, – сказал Плут.
– Это единственный способ уйти от преследования. Даже если мы переживем встречу с военным кораблем, ты думаешь, на этом все закончится? У василиска есть еще сотня кораблей, которые он может послать, чтобы убить нас.
– Сто пятнадцать, – уточнил Чжан. – Все они направлены на то, чтобы остановить нас. Василиск пойдет на все, чтобы защитить планету, мы это уже не раз наблюдали.
– В любом случае, – добавил Плут, – ты ведь знаешь, что все, кто находится там, в колонии, скорее всего мертвы? Или – и это отличная альтернатива – они заражены василиском. Мы можем приземлиться прямо посреди зомби-апокалипсиса.
Петрова стиснула зубы.
– Планета – наш единственный шанс на выживание.
Чжан уставился на нее.
– Вы серьезно в это верите? – Он провел руками по лицу. – Черт возьми, не могу не понимать, что вы правы. Что ж, решено. Давайте так и сделаем.
– Все не так просто, – признала Петрова. – «Артемида» не выдержит маневров. Она разрушится, как только мы попытаемся войти в атмосферу планеты, не говоря уже о посадке.
– Так что же нам делать? – спросил Плут.
– Я думаю, это очевидно. Нам нужен другой корабль.
Чжан удивленно присвистнул.
– Вы хотите бросить «Артемиду»?
– Я пыталась найти решение получше. Я благодарна этому корыту. – Она похлопала по переборке. – «Артемида» прошла через ад и каким-то образом сохранила нам жизнь, и, да, признаюсь, мне будет трудно просто сбежать, как крыса с тонущего корабля.
Может быть, в этом было нечто большее. Может, дело не в корабле, который она не решалась покинуть, а в воспоминаниях о Сэме Паркере. Пилоте, которого она едва знала. Покинуть «Артемиду» означало буквально отказаться от его призрака. Она испытывала противоречивые чувства.
И все же. Это был лучший план, который она могла придумать.
– Люди – странные существа, – сказал Плут. – Я, например, без проблем избавлюсь от этого куска дерьма. Ну, если нам нужен новый корабль, то один сразу приходит на ум.
– «Алфей», – кивнула Петрова.
Чжан разразился хохотом.
– Это корабль смерти! Боже. У меня от этой мысли мурашки по коже. – Он покачал головой. – Да. Но он идеален. Он создан для такой команды, как мы. Именно такой, как мы. Мы можем переставить процессоры Актеона на «Алфей». Подготовка не займет много времени – нам нужно только собрать все оборудование, которое они разобрали. Хотя мне это очень не нравится.
– Я знаю. Но у нас нет другого выбора.
Плут прополз по стене, чтобы оказался на уровне их глаз.
– Один вопрос, – начал он. – Иметь корабль получше – это здорово, и я, конечно, за. Но как именно это поможет нам справиться с военным кораблем? У «Алфея» не больше оружия, чем у «Артемиды». Он быстрый, но не настолько, чтобы обогнать эти лучи частиц.
– У меня есть план и на этот случай, – сказала Петрова. – Я просто хотела начать с самого простого.
100
«Самое простое» обернулось часами изнурительной работы, а Чжан все это время ждал сигнала тревоги или просто чьего-то крика о том, что военный корабль прибыл раньше срока и открывает огонь по ним. По плану Петровой они должны переместиться с одного транспортника на другой – в виде полета в скафандре, тошноты и страха все время, пока он находится в вакууме. Это означало перетаскивание тяжелых ящиков, свертков и упаковок из искусственной гравитации «Артемиды» через невесомую пустоту в несколько иную искусственную гравитацию «Алфея».
За перемещение багажа поначалу отвечал Плут. Однако затем роботу поручили сделать «Алфея» пригодным для жизни. Починить все его оборудование, привести в порядок камбуз и пассажирские каюты. У Петровой была только одна рабочая рука. Чжан, в свою очередь, не справился бы с этой задачей. Поэтому он не жаловался, что его превратили во вьючного мула, и все же…
На «Алфея» нужно было перевезти удивительно много вещей. Цилиндры, составляющие процессор Актеона, следовало перемещать по одному и очень осторожно. Если один из них окажется поврежден, то корабль может остаться без работоспособного искусственного интеллекта, а это обернется катастрофой. Нельзя перемещать их все сразу, потому что Актеон должен оставаться в рабочем состоянии на «Артемиде» до тех пор, пока они полностью не переберутся на «Алфея». Тем временем у Петровой была своя головная боль. С рукой все еще в гипсе, она решила, что все же справится с компьютерами двух кораблей. Пока Чжан занимался грузом, она следила за переносом корабельного искусственного интеллекта на новый корабль. Сетевая защита, настройка доступа с полномочиями суперпользователя… Откровенно говоря, все это было не по зубам Чжану. Он имел лишь самое поверхностное представление о том, как вообще работают компьютеры, и сейчас было не время учиться. Поэтому он молча продолжал возиться с вещами.