— Я — американка! — напомнила девушка. — Мое поведение не в счет.
— Вообще-то Жислен очень милая. Она пригласила меня к себе вечером.
— Значит, сегодня ты повеселишься. Что наденешь?
— Костюм «британского парня»!
— Молчи, дай догадаюсь. Белая рубашка с оборками, узкие брюки, вельветовый пиджак и туфли?
Званый вечер у Бертрана и Жислен де Рив — популярнейшее салонное мероприятие в Париже. Супруги не скрывали рецепт успеха: возьмите огромную квартиру на улице Квей д'Орсей с романтическим видом на Сену; добавьте несколько горстей парижского высшего общества; подмешайте десяток роскошных моделей, желательно знакомых по журналам; сдобрите парочкой седеющих интеллектуалов в прокуренных пиджаках с заплатами на локтях; приправьте щепоткой авангардных художников в заляпанных краской штанах. Украсьте хорошенькими горничными в белых кружевных фартуках, подающими восхитительные горячие закуски. Залейте рекой скотча или шампанского. Кипятите час или два на медленном огне, затем добавьте пикантную нотку — запоздавшую знаменитую актрису или оперную певицу (например, Марлен Дитрих или Марию Каллас).
Конечно, это был не совсем салон, скорее коктейль-пати. В тот вечер Кристофер оказался единственным гостем-мужчиной младше сорока лет. Наверняка Жислен хотела польстить парню, одетому в черный вельветовый блейзер, белую парадную рубашку с оборками, расклешенные брюки и черные блестящие английские туфли с петлей на пятке.
Стены, затянутые парчой цвета ляпис-лазури, идеально гармонировали с глазами «британского ангела», словно так и было задумано. Весь зал (даже каблуки туфель от «Роже Вивье» у какой-то дамы), кроме огромных диванов с темно-синей бархатной обивкой, стоявших у мраморного камина, был оформлен в стиле Луи XIV. Кожаные туфли Кристофера на сантиметр погрузились в толстый ковер обюссон. Старинная люстра со сверкающими хрустальными каплями будто позаимствована из Версаля. Мебель, походившая на музейные экспонаты, — несомненно, фамильная ценность. Единственные приметы современности — большие яркие абстрактные картины на стенах, работы молодого художника, талант которого недавно открыла Жислен. Бородатый, весь в краске, он стоял рядом со своими творениями, принимая комплименты и заказы от гостей.
Оглядевшись по сторонам, британец заметил группку звезд. Раньше парень столько о них читал, так хотел познакомиться, а теперь увидел «кумиров народа» без прикрас. Все они кривлялись друг перед другом, пытаясь блеснуть поярче и, может, победить в одной из номинаций: «Сексуальный», «Успешный», «Весельчак» или «Интеллектуал».
Эти люди не станут слушать о его скромной жизни в Лондоне, если история не будет удивительной и смешной до слез. Парень решил на один вечер забыть о своем происхождении и присоединиться к игре. Притвориться, что принадлежит их миру. Миру, где всю скучную работу делают слуги, где нет места болезням, бедности и несчастьям. Здесь никто не жалуется, не ноет, ни у кого нет проблем… по крайней мере, об этом не говорят вслух. Все делают вид, что жизнь — сплошной успех, любовь, шампанское, веселье и деньги.
— Кристофер! Рада тебя видеть! — поприветствовала модельера Жислен, одетая в белое виниловое платье-рубашку. — Подойди познакомься с моим мужем!
Светская львица сияла, как ее люстра: безупречные длинные ноги в прозрачных светло-серых колготках, блестящие волосы перехвачены золотистой лентой, ярковатый макияж идеален.
Женщина представила Кристофера тучному лысому мужчине в очках, одетому в темный костюм.
— Благодарю вас за избавление моей супруги от ужасной «Шанель»! — громко произнес муж Жислен, пожимая британцу руку.
— Я думал, «Шанель» всем нравится, — сказал юноша.
— В этом-то и проблема! — засмеялся месье де Рив. — Моя жена — не все! Она любит выделяться.
— Верно! — воскликнула Жислен, остановив официанта с подносом, полным шампанского, и передав бокал Кристоферу. — Жизнь слишком коротка, чтобы быть как все. Вот поэтому я обожаю твою одежду!
Мадам де Рив светлым пятном выделялась из толпы женщин, одетых в маленькие черные платья. Парень не зря гордился своей моделью: Жислен возвышалась над людьми, глаза ее блестели, шелковистые волосы развевались. «Может, смысл моды лишь в идеально ухоженном теле?» — подумал дизайнер. Он ведь показал, что платье можно носить и без горы украшений, просто с сережками-жемчужинами.
После нескольких коктейлей французский Кристофера улучшился: юноша даже начал острить. И тут он заметил Софи на противоположном конце зала.
Девушка выглядела великолепно. Воздушное коктейльное платье из черного шифона смотрелось оригинально и дорого. Волосы собраны в небрежную высокую прическу, словно Софи только что встала с постели. Глаза аккуратно подведены. Тени и длинные шелковистые ресницы придавали взгляду глубину.
Она смеялась и флиртовала с громилой с длинными свисающими усами.
— Кто это? — спросил Кристофер Жислен.
— Месье де Кузмин. Важная шишка в «Шанель».
Парень вспомнил имя и кивнул. «Друг» Саманты. Скольких же дам он соблазнил?
«Британский ангел» посмотрел на Софи, и его новообретенная изысканность растаяла, как мороженое на солнце. Он снова превратился в простого парня Кристофера Хатчинса. Любовь смывала притворство.
Не отрывая взгляда от воплощенной мечты, юноша взял новый бокал шампанского. И тут Софи посмотрела через зал и увидела его. Когда их взгляды встретились, оба вздрогнули. Внезапно к модельеру подошла Жислен и увела, чтобы представить женщине в коротком узком черном платье.
— Это мужчина, который меня одевает! — с оттенком интимности воскликнула светская львица.
Кристофер понял: Софи все слышала.
— Англичанин избавил меня от «Шанель»! — проговорила Жислен.
Юноша знал, что недотрога мучается от ревности. «Это тебе за медведя де Кузмина! Теперь мы квиты», — подумал он.
— Моя лучшая подруга, Марианна Бреннер. — Жислен представила даму Кристоферу. — Она без ума от твоих моделей. Тебе повезло, ведь ее муж — король…
Парень затаил дыхание.
— Король мыла! — закончила мадам де Рив.
Юноша поцеловал руку Марианны. Женщины обменялись восхищенными взглядами: истинно французский жест! Если бы они только знали, как ужасно Кристофер чувствовал себя в тот момент! Любовь к Софи пронзала элегантный вечер, словно острый нож — сыр бри. Парень внезапно протрезвел. Вокруг — одно притворство. Примерно треть гостей вовсе не принадлежали этому миру. «Как и я», — подумал он.
Но как еще начинающий модельер может добиться успеха в Париже? Британец нуждался в Жислен и ее друзьях, как, пожалуй, Софи нуждалась в ком-то вроде де Кузмина «Банально. Очень по-французски… Бред собачий!» — подумал Кристофер и залпом допил шампанское.
— А как вы оденете меня? — спросила его Марианна Бреннер.
— Сначала раздену, — громко заявил модельер.
Набравшись смелости, он взглянул на грудь потенциальной клиентки. Женщина радостно взвизгнула.
Позже вечером Кристофер заметил скучавшую в одиночестве Софи. Девушка казалась слегка одурманенной, будто перестаралась с выпивкой или приняла наркотик.
Юноша приблизился к ней.
— Ты преследуешь меня? — спросил он.
— Да по всему Парижу: от маршей протеста до салона де Рив. Ты теперь знаменитость, получил обложку в «Фигаро».
— Ха! — засмеялся дизайнер. — На мои модели не так много заказов.
— Зато у тебя самая известная в городе клиентка! — Софи указала подбородком в сторону Жислен.
— А как насчет твоего компаньона?
— Это старый друг семьи…
— Он смотрит на тебя совсем не по-дружески.
— Ах, я просто дразнюсь! Ему это нравится. Вы, англичане, называете таких, как он, «с причудами». Но он никогда не получит меня!
У Кристофера словно гора упала с плеч. Он обнял Софи, наслаждаясь округлостью груди, мягкой кожей плеч и восхитительным ароматом.
— Ты сегодня бесподобна.
— Удивительно, что ты, с такой оравой поклонниц, заметил это, — улыбнулась девушка.
— Ты была милой… когда меня ранили на митинге, когда мы занимались любовью. Отчего вдруг стала такой недоступной?
Софи недоуменно посмотрела на юношу.
— Я? Недоступной? Это слишком серьезный разговор для беззаботного салона. А может, я и впрямь недоступна. Для тебя и всех остальных.
— Если мне нравится женщина, я хочу встречаться с ней. А ты мне нравишься, и — знаю — это взаимно! Нам так хорошо вместе… мы станем замечательной парой.
Девушка засмеялась, взяла бокал шампанского у проходившего мимо официанта и быстро отпила.
— Сначала флиртуешь со светскими дамами, а потом подходишь и заявляешь, что нравишься мне!
— Это же правда, — кивнул Кристофер.
Она залпом допила шампанское и зашарила в сумочке в поисках сигарет.
— Возвращайся к поклонницам.
Кристофер внимательно посмотрел на любимую.
— И пойду. Если ты действительно этого хочешь. А я так не думаю. Серьезно, Софи…
— Правда? Что ж, значит, я просто не готова к столь серьезным отношениям, — сказала она и ушла прочь.
Как-то раз Софи сказала Кристоферу, что «Мужчины и женщины» — это игра со своими правилами. Сегодняшняя ночь тому подтверждение: они оба — со зрелыми, влиятельными людьми, которые способны помочь. Но все же англичанин в лапах Жислен де Рив — картина пострашнее, чем юная француженка рядом с пожилым директором «Шанель». Софи воротило от того, что Кристофер, как послушный щенок, ластился к хозяйке.
Моник ждала Гая в отеле неподалеку от дома «Шанель», в мрачноватом районе на другой стороне Гран-бульвара. Любовники поднялись в номер порознь. Тактичный персонал гостиницы не создавал проблем. Девушка впустила любимого в комнату. Они не разговаривали, Гай не раздевался — сразу обнял ее. Швея мельком глянула на его лицо: мужчина крепко зажмурился.
Она сняла с портного пиджак и ботинки. Прикосновения… Ласки… Их тела слились воедино, и Моник будто стала эхом, отражением Гая. Его плоть казалась Моник такой знакомой… Может, все потому, что девушка так часто мечтала о нем? Мужчина не говорил лишнего. После секса Моник наслаждалась его объятиями. Может, это лучшие мгновения? Девушка хотела заговорить с любимым, но он казался таким усталым, что она боялась потревожить ег