Что она наделала! Ей было страшно посмотреть на Джареда опять, но тот, схватив ее за плечи, повернул к себе лицом.
– Я тебя убью за это, – произнес он мертвенным шепотом. Плечи у нее заболели. – Малия ничего не знала, будь ты проклята! Ей сказали, что мать умерла от несчастного случая.
– Я… Мне так жаль, Джаред, – запнувшись, сказала Коринн. Она еще никогда так не боялась мужа, как сейчас.
– Тебе жаль? – крикнул он ей в лицо, потом оттолкнул от себя. – Ты хотела сделать больно и сделала. Надеюсь, ты попадешь в ад, тебе там самое место.
Джаред выскочил из комнаты вслед за сестрой. Коринн всю трясло. Подбежала Флоренс, которая обняла ее за плечи.
– Не надо, Кори. Я знаю, что ты не хотела обидеть девушку.
– Ну зачем я дала волю своему дурному языку? Я заслужила все, в чем он меня обвинил. И даже хуже того. – Она повернулась к Акеле. – Мне действительно очень жаль.
Толстуха нахмурилась.
– Ты поступила дурно, Колина, но мне теперь все стало понятно.
– Что понятно?
– То, что твой отец был тем самым мужчиной, которого безумно любила моя Ранелле. Иалека так долго ненавидел его. Теперь я знаю, зачем он отправился на материк, зачем женился на тебе. Он плохо поступил с тобой, да? И тогда ты приехала сюда, чтобы отплатить ему. Господи, ненависть – отвратительная штука! – Она покачала седой головой. – Любовь намного лучше.
– Это невозможно, – мрачно заявила Коринн, потупив глаза.
Акела опять покачала головой.
– Подумай о кейки и тогда поймешь, что любить намного лучше.
Коринн вся подобралась, но Флоренс подтолкнула ее к двери, пока она не наговорила еще чего-нибудь лишнего. Остаток дня Коринн провела с Майклом в комнате Флоренс. Акела принесла им поесть. И поступила мудро, не сказав ни единого слова, ни о нем, ни о Джареде, ни о его сестре.
Джареду потребовалось несколько часов, чтобы успокоить Малию. В течение этого времени из патио до них доносились рыдания девушки, от которых разрывалось сердце. И надо же ей было потащиться утром на кухню! Все ее проклятый характер.
Днем Джаред не уехал, а теперь было уже слишком поздно. Она тряслась от страха при мысли о том, что нужно опять увидеться с ним, в особенности наедине. А к ночи ей стало еще больше не по себе, ведь он придет за ней.
Пожелав Флоренс доброй ночи, Коринн поплелась в спальню Джареда. Он был уже там. Стоял у окна и смотрел на цветник внизу, опираясь на раму расставленными руками. Джаред был настолько погружен в свои мысли, что даже не обратил внимания на ее появление. Ей пришлось громко откашляться. Из-за падающей на его лицо тени Коринн не поняла его выражения, когда Джаред обернулся к ней.
– Если ты передумал насчет того, чтобы я спала в этой комнате, тогда я…
– Заходи, Коринн, – сказал он. – Ты – моя жена, и эта комната настолько же твоя, насколько и моя. Я ведь уже говорил, что других свободных комнат в доме нет. К тому же мне не хочется, чтобы ты утруждала свою горничную из-за того, что мы с тобой не можем поделить одну спальню.
– Ей все равно.
– А мне – нет.
Голос не был ни грубым, ни резким. В нем, скорее, звучала усталость.
– Только я больше не лягу на эту кушетку, – предупредила она. – У меня с ночи шея до сих пор, как деревянная.
– Располагайся, где хочешь.
– Ты не будешь… – Коринн остановилась на середине предложения и покусала губу.
– Я не буду… – ответил он.
Закрыв дверь, Коринн подошла к кровати, на которой Акела уже разложила ее ночную сорочку. Она взяла ее и направилась в ванную, но, остановившись на пороге, медленно повернулась к Джареду.
– Мне… Я действительно очень жалею о том, что случилось сегодня утром. – Хорошо, что она видела лишь его спину, Джаред не обернулся. – И не собиралась специально сделать твоей сестре больно. Откуда я могла знать, что ей ничего не известно об обстоятельствах смерти матери?
– Я понимаю, – тихо произнес он. – Все закончилось, поэтому забудь.
«Разве я смогу?» – хотелось сказать ей. Но она тихо зашла в ванную и осторожно закрыла дверь. Потом быстро переоделась при неярком лунном свете, который шел от нескольких окошек, расположенных под потолком. Когда она вернулась в спальню, Джаред так и стоял у окна, глядя на возвышавшуюся вдали гору с крутыми откосами подножия.
Коринн легла в кровать, а потом, поколебавшись, спросила:
– Ты не будешь возражать, если я погашу лампу?
– Давай-давай, я немного погодя тоже лягу.
Заснуть было невозможно. Прошло много времени, прежде чем Джаред покинул свой пост у окна и подошел к кровати. Коринн прикинулась спящей, а сама слушала, как он раздевается. Когда Джаред лег, напряженно замерла.
Он лежал близко, очень близко, настолько, что ей поневоле вспомнилась их брачная ночь ровно год назад. Теперь она уже больше никогда не испытает того волнующего наслаждения, его сильные руки больше не обнимут ее, его губы не коснутся ее губ, она больше не почувствует себя покорной. И ей тотчас захотелось, чтобы эти руки ласкали ее, захотелось всем телом ощутить на себе тяжесть его тела. Зачем они разрушили то, что могло бы у них сложиться?
Кровать качнулась, и Коринн почувствовала, что Джаред смотрит на нее. Она не открыла глаз и затаила дыхание.
– Прости меня, Колина, – шепнул он и, повернувшись к ней спиной, отодвинулся на самый край.
Простить за что? Ей показалось, что Джаред подумал, будто она спит. Он решил, что она не слышит его, иначе не заговорил бы с ней. Узнает ли она когда-нибудь, за что он извинился? За то, что повстречал ее? Слезы потекли из глаз, а она не могла понять, почему.
Глава 28
Когда Коринн проснулась, то обнаружила, что Джаред грудью прижимается к ее спине, при этом по-хозяйски положив на нее руку. Первым побуждением было осторожно выбраться из постели, но это разбудит его, хуже того – может разозлить. Поэтому она не пошевелилась, а продолжала лежать, получая удовольствие от ощущения тяжести его тела.
Она лишалась сил от его близости, от этого теплого дыхания, которое касалось ее шеи, от тяжелой руки, закинутой на нее. Коринн вдруг почувствовала, как где-то в глубине начинает оживать возбуждение, словно маленькое существо. Она сама отважно прижалась к Джареду еще теснее и удивилась, широко открыв глаза, потому что наткнулась ягодицами на его вздутое мужское естество. У нее вылетело из головы, что он полностью раздет, а ее ночная сорочка завернулась до талии.
Это состояние внутренней дрожи было почти невыносимым. Она забыла все, что было между ними. Все! За исключением того, как они любили друг друга в первую брачную ночь, в ту ночь, когда он зажег в ней страсть. Ей захотелось повторить тот момент, захотелось разбудить в нем желание, чтобы он опять взял ее. Но сможет ли она это сделать? Сумеет ли он забыть свою ненависть, чтобы удовлетворить свое желание? И ее желание тоже? Да, призналась она себе, Джаред нужен ей.
Этот ее страстный порыв пропал даром. Дверь в спальню неожиданно распахнулась, и в комнату влетела молоденькая, очень красивая гавайка со светло-золотистой кожей.
– Иалека! Я увидела твою коляску и…
Она застыла на месте. Черные глаза округлились при виде сцены на кровати. Джаред моментально проснулся. Коринн ощутила, как напряглось его тело, когда он, тихо выругавшись, отпрянул от нее.
С задушенным криком девушка бросилась вон из комнаты.
– Нанеки! – проревел Джаред ей вслед.
В полном шоке и не веря своим глазам, Коринн наблюдала, как Джаред быстро натянул брюки и, даже не взглянув на нее, выбежал из спальни. Она посмотрела на пустой проем двери и почувствовала, как лицо у нее начинает пылать от внезапно вспыхнувшего гнева. Эта девушка была любовницей Джареда! Тогда становилось понятно, почему она так бесцеремонно вломилась в спальню и почему так среагировала на присутствие Коринн.
– Да провались ты!
Накинув халат, она двинулась за ними. Джаред, судя по всему, нагнал девушку на заднем дворе при выходе из патио. Вся ощетинившись, Коринн остановилась на верхней ступеньке лестницы, ведущей вниз, в патио. Она отчетливо видела их через сетчатую дверь. Джаред держал девушку за руку, пытаясь заставить выслушать его, но та вырывала руку. С одной стороны от Коринн находилась столовая с решетчатыми шкафами, полными разноцветного хрусталя и фарфоровых ваз. С другой – располагалась кухня. Вот оттуда и появилась Акела.
– Оставь их, Колина.
Коринн повернулась к ней. Ее глаза метали молнии.
– Он мой муж!
Акела кивнула.
– Я не успела предупредить Нанеки, что ты здесь. Она переживает. Пусть Иалека сам объяснит ей все.
– Что она вообще здесь делает? – резко спросила Коринн, руки сами собой сжались в кулаки.
– Она живет здесь. Работает здесь. Ее вчера не было, она только что приехала. Нанеки – моя приемная дочь, – объяснила Акела.
– Она живет здесь? И он привез меня…
Коринн не смогла закончить фразу. Она задохнулась от гнева. Отбросив руку Акелы, которая попыталась удержать ее, Коринн пошла вниз по лестнице. Но остановилась перед дверью в патио и не стала выдавать своего присутствия.
– Зачем ты привез ее сюда? – Нанеки плакала. – Как ты мог простить ее после того, что она тебе устроила?
– Я не прощал ее, Нанеки, – раздраженно ответил Джаред. – А привез ее сюда для того, чтобы она не шлялась по мужикам.
– Но ты с ней спишь!
– Только сплю, будь оно проклято! И ничего другого.
– Я не останусь с ней под одной крышей, – вызывающе произнесла девушка. – Мне приходится делить тебя с Дайной, но с этой не буду!
Кто такая Дайна? Коринн стало интересно. Еще одна любовница Джареда? Коринн уже повернулась, чтобы уйти, но тут ее внимание привлекла маленькая гавайская девочка, которая бежала к Джареду вдоль стены дома.
– Папа! – крикнула малышка, бросаясь в его распростертые объятия.
Коринн ахнула. А в это время Джаред обнял ребенка. Но Нанеки сердито забрала ее у него.