— Понятно. Ваше полное имя?
— Элнер Джейн Шимфизл.
— Девичья фамилия?
— Нотт.
— Девичья фамилия матери?
— Накл, а когда она вышла замуж за Нотта, стала миссис Нэнси Накл-Нотт. Попробуйте-ка повторить пять раз подряд!
— Миссис Шимфизл, первая важная дата, которая приходит вам в голову?
— Хм… Когда мне было три года, меня ущипнула за ногу утка… Постойте… Вы о семейных датах или об исторических?
— Об исторических.
— Тогда Перл-Харбор, 7 декабря 1941-го. Томас Эдисон родился 11 февраля 1847-го, умер… 18 октября 1931-го. Франклин Рузвельт умер в 1945-м. 17 июля 1955-го открылся Диснейленд. Еще?
— Достаточно. Назовите самую недавнюю историческую дату, которую помните.
— 11 сентября 2001-го. Но лучше б ее забыть.
— Когда вы родились?
— Двадцать восьмого июля.
— Сколько вам лет?
— Трудно сказать.
— В каком вы году родились?
— Честное слово, не знаю. Вы уж простите.
Доктор поднял взгляд от бумаг:
— Забыли год?
— И не помнила никогда. Я ведь была маленькая, а моя сестра Ида зарыла семейную Библию.
Доктор заглянул в историю болезни.
— Ваша племянница написала «восемьдесят девять».
— Наобум написала, она то прибавляет, то убавляет мне года. Смотря по настроению. А вам сколько лет?
— Тридцать четыре.
— Как моей племяннице. Вы женаты?
— Нет. Миссис Шимфизл, у меня остались еще вопросы…
— Она тоже не замужем и удочерила китаяночку. Ездила за ней в Китай, представляете?!
— Замечательно! А сейчас…
— Ее зовут Линда. Линда Уоррен. Живет в Сент-Луисе, работает на хорошем месте — в телефонной компании, как Мэри-Грейс. Там самые лучшие социальные программы.
— Ясно, ясно, — кивнул доктор. — Вы помните, что делали перед тем, как упали?
— Собирала инжир. Дочку ее зовут Эппл. Норме это имя страх как не нравится. Она спрашивала: «Зачем называть ребенка в честь компьютера?» А Линда отвечала: Эппл — значит «яблочко», компьютер тут ни при чем… А для чего вообще эти вопросы?
— Просто проверить, нет ли у вас кратковременной или долговременной потери памяти.
— Дело нужное. Проверить, варит ли мой котелок?
— Точно.
— Ну и как?… Выдержала я испытание?
Доктор с улыбкой закрыл историю болезни:
— И не просто выдержали, а с блеском!
— Вы еще будете здесь через пару часов?
Доктор посмотрел на часы:
— Да, буду. А что?
— Загляните ко мне еще разок, ладно?
— Постараюсь.
Выйдя из палаты, доктор не выдержал и рассмеялся. Старушка даст сто очков вперед молодым! Сам он не помнит и половины дат, что она назвала с лету! И много ли людей помнят день рождения Томаса Эдисона?
Где Элнер?
А в Элмвуд-Спрингс с утра не умолкали телефоны: все делились свежими новостями об Элнер. Ее подруга Луиза Фрэнкс у себя на ферме всю ночь не спала и думала, как сказать своей умственно отсталой дочери Полли об Элнер. Полли неведомо, что люди умирают. Как объяснить, что она никогда больше не увидит Элнер? Когда Ирен Гуднайт сказала по телефону, что Элнер жива, Луиза разрыдалась. Тотт и Руби всех обзванивали, отвечали на вопросы и так закрутились, что ни кота, ни птиц не покормили, ни воды не налили в птичью ванночку. Сонни был крайне недоволен: подошел к блюдцу, а там пусто. Сонни был поражен до глубины души. В это время в блюдечке его всегда ждал завтрак. Сонни посидел немного, уставившись в пустое блюдце, и пошел бродить по дому. А вернувшись, предался кошачьим мыслям: чем заняться — вздремнуть или поохотиться на птичек, что летают по двору и ищут, где же корм? Старая голубая сойка надрывалась от крика, а три мелкие птахи сидели в ванночке без воды. На дереве сердито цокали друг на друга две белки. Старушка всегда оставляла для них печенье возле задней двери. Что-то здесь не так. Чуть поразмыслив, Сонни все-таки решил вздремнуть и отправился на свое любимое местечко, в уголок дивана.
Тем временем Лютер Григз, с красными от усталости глазами, подъезжал к стоянке грузовиков на окраине Юмы, штат Аризона, и было ему одиноко как никогда в жизни. Он решил прикорнуть в кузове, и ему вспомнились слова, что много раз твердила Элнер: «Пора бы тебе, дружок, жениться. Я ведь не вечная, и мне хотелось бы знать, что ты не останешься один как перст. Ты пока не понимаешь, до чего тебе нужен близкий человек. Женщина и одна не пропадет, а мужчине в одиночку живется несладко». Жениться Лютер не хотел, да и никогда не верил по-настоящему, что мисс Элнер умрет. Но теперь, когда ее не стало, понял, что она была права. Ему так одиноко, а раз Элнер нравилась Бобби-Джо Ньюбери, отчего на ней не жениться? Мисс Элнер всегда знала, что для него лучше, — к чему же терять время зря? Засыпая, Лютер решил: как только вернусь домой — пойду в кафе-мороженое, где работает Бобби-Джо, и сделаю предложение.
Цветы
На другое утро, когда Уоррены опять приехали в больницу, в палате у Элнер было полным-полно цветов. Все букеты, заказанные на похороны, отправили из погребальной конторы в больницу. Нева, как назло, не успела поменять открытки, и почти все были подписаны: «С глубокими соболезнованиями» и «Помним и молимся за вас». А цветы от Луизы Фрэнкс, подруги Элнер, были с запиской: «Ушедшей, но не забытой».
Элнер, сидевшая в постели, просияла, увидев родных.
— Полюбуйтесь, сколько цветов! — воскликнула она. — Совсем как на похоронах, а? — И засмеялась: — Я не представляла, что меня так любят, пока все не решили, что я концы отдала! — Элнер указала на пышный букет оранжевых гладиолусов: — Это от Бада и Джея — правда, красота? А это от Электрической компании штата Миссури. Беверли Кортрайт прислала белые розы — дорого же они ей обошлись, должно быть.
— Ну и ну, тетя Элнер! — ахнула Линда. — В жизни не видела столько цветов!
— Еще бы! А часть пришлось поставить в туалете. Мне, право, неловко, что люди так потратились. Мерл и Вербена прислали азалию в горшке — хоть посадить можно, — а остальные только деньги пустили на ветер. — Элнер повернулась к Норме: — Обещай мне: в следующий раз никаких цветов. Хватит и одного раза.
Чуть позже доктор Брайан Лан, не забывший о своем обещании, тихонько стукнул в дверь палаты.
— Миссис Шимфизл…
Элнер помахала ему рукой:
— Эй, проходите, я вас со всеми познакомлю! Это врач-невропатолог… он проверял, все ли у меня в порядке с головой.
Доктор зашел в палату:
— Добрый день, я доктор Лан.
Элнер сказала:
— Это моя племянница Линда, я вам про нее рассказывала, у нее дочка-китаянка. Это моя племянница Норма, а это Мэкки, ее муж.
Поздоровавшись с каждым за руку, доктор Лан вновь мельком взглянул на Линду и обратился к Норме:
— Миссис Уоррен, можно вас на минутку?
— Да, конечно.
Они вышли за дверь, и доктор начал:
— Миссис Уоррен, спешу вас успокоить: я не обнаружил никаких признаков черепно-мозговой травмы или потери памяти.
— Слава богу, — облегченно вздохнула Норма. — Она очень долго была без сознания, и я беспокоилась, все ли благополучно.
— Да, все хорошо. Речь ее слегка бессвязна, но для ее возраста это обычное дело, не стоит волноваться.
Норма подтвердила:
— На этот счет я и не волнуюсь, доктор, речь у нее всегда слегка бессвязная.
Когда они вернулись в палату, доктор Лан подошел к Элнер:
— Мне пора, я зашел попрощаться.
— Рада, что навестили меня. Я хотела вас познакомить с Линдой.
Доктор перевел взгляд на Линду:
— Ваша тетя сказала, вы в Сент-Луисе живете?
— Да, — отозвалась Линда.
— Понятно. — Доктор вновь повернулся к Элнер: — Поправляйтесь, миссис Шимфизл. И с деревьев больше не падайте, договорились?
Элнер засмеялась:
— Не буду. Чует мое сердце, не собирать мне больше инжир.
Посидев немного у Элнер, Уоррены решили, что раз она чувствует себя хорошо, то Линду можно отправить домой, и Мэкки отвез ее в аэропорт.
Едва Мэкки и Линда шагнули за порог, Элнер встрепенулась:
— Закрой дверь, Норма. Скорей, пока нет медсестры, — я хотела с тобой переговорить с глазу на глаз, рассказать кое о чем. Живей!
Норма закрыла дверь и подошла поближе к кровати.
— В чем дело?
Элнер начала:
— Знаю, ты на меня злишься за то, что я с лестницы упала, но ты только выслушай меня — и сама будешь рада, спасибо мне скажешь!
— Как это?
— Знаешь выражение «понеслась душа в рай»?
— И что?
— В общем… со мной так и было!
— То есть?
— Я умерла и попала в рай! Я хотела с тобой первой поделиться. Ты разве не рада? Эх, жаль, тебя со мной не было, Норма! — Глаза у Элнер сияли. — Видела бы ты всю эту красоту! Знаю, ты боишься болезней и смерти, но теперь тебе пугаться нечего, ведь люди не исчезают даже на время, а живут вечно… Ну не чудесная ли новость?
Норма отвечала:
— Тетя, милая, всем нам хочется верить, что это так, но…
Элнер перебила ее:
— Так оно и есть! Ни за что не угадаешь, кого я видела!
— Кого?
— Твою маму!
— Маму?
— И угадай, что еще! Она знает, что Тотт ее причесывала.
Норма перепугалась не на шутку:
— Что?!
— Да! Не волнуйся, я все уладила. А потом я побывала в гостях у Соседки Дороти и Реймонда. Помнишь Соседку Дороти?
Норма, вконец озадаченная, выдавила:
— Помню, конечно… но не пойму, о чем это вы… Что за Реймонд?
— Муж Дороти.
Тут Норма сообразила, в чем дело.
— Ах, тетя Элнер, милая, вам, наверное, все это приснилось. Ведь мужа Соседки Дороти звали Роберт, разве не помните?
Элнер ответила:
— Он как две капли воды похож на ее первого мужа, но зовут его Реймонд, и это был не сон, Норма. Дороти была настоящая, как мы с тобой. А еще я видела Джинджер Роджерс и Принцессу Мэри-Маргарет, старую кокер-спаниелиху Дороти. На небесах тоже есть собаки и кошки. Правда, чудесно? И вот еще что: мы очень мило побеседовали с Эрнестом Кунитцем, и Томас Эдисон заходил поболтать.