– Это возмутительное предположение, – холодно ответила она.
– Но, по-моему, весь модный бизнес – это одна сплошная уступка, – настаивал на своем Нико.
– Объяснись, пожалуйста, – строго проговорила Магда Райт, до этого не вмешивавшаяся в перепалку молодых людей.
– Чем занимается модный дизайнер, за редким исключением? Ублажает богатых бездельниц, удовлетворяет все их капризы, стремится создавать коммерчески успешные вещи даже вопреки канонам морали, – высокомерно произнес принц.
– К счастью, не только богатые бездельницы являются потребителями продукции модной индустрии, – сказала Леола, демонстративно оглядев Нико и весь его туалет, включая туфли, – но и такие щепетильные господа, как ваше высочество. Уверена, что вы приобрели этот костюм не на сельской ярмарке. Не иначе, одежда с Савил-Роу или с Кенсингтон-Хай-стрит. Основой массе людей приходится обходиться меньшим.
– Леола права, – заметила Магда.
– Я вынужден тратить на одежду значительные суммы, потому что я сам значительнее основной массы людей! – гордо заявил в свое оправдание Нико Магнати, так что обе дамы рты открыли от изумления.
Но шок от его детской непосредственности длился недолго. И Леола и Магда практически одновременно захохотали в голос. Леола отсмеялась первая и проговорила:
– Мне этого не понять. Я простой ремесленник, которому нравится придумывать и шить для людей одежду.
– Я вовсе не то хотел сказать, – поспешил исправить оплошность молодой принц.
– Все! – продолжала потешаться над ним пожилая дама. – Карте место. Как говаривали мои родители: «слово – не воробей, вылетит – не поймаешь».
– Это ведь случилось помимо моего желания. Объективные условия таковы, что я принц. А потому должен и выглядеть подобающе…
– Верно, – кивнула Леола. – Не напрасно ведь говорят, что легче слыть, чем быть.
– Да тебя саму, наверное, в детстве наряжали как пупсика и всячески ублажали, – дерзко заявил Нико.
Леола хмуро посмотрела на него, сочтя, что разговоры о детстве – это слишком личное для такой нелепой перепалки.
– Мне кажется, я забыла поблагодарить вас, – официальным тоном проговорила девушка. – Так вот, Нико, спасибо вам огромное за все, что вы для меня сделали.
– Пожалуйста, – изумленно произнес он.
До выхода оставались считанные минуты. Леола стояла в своей комнате перед большим зеркалом. Последние штрихи. Девушка редко бывала недовольна своей внешностью. Для этого нужны были чрезвычайные причины. Вот и теперь она была полностью удовлетворена своим отражением. Даже более того. Оно казалось ей чересчур идеальным. Недоставало естественности.
Магда Райт прислала для нее украшения из светло-желтых бриллиантов: кольцо и миниатюрный браслет, поскольку Леола все-таки остановила свой выбор на царственном платье слоновой кости. Новозеландка сама сделала себе прическу и наложила маккиях. В этом она также была профи.
Леола решила обуть изящные босоножки из светлой позлащенной кожи. Надела на шею тончайшую золотую цепочку с большим кулоном из желтого топаза.
– Ах! – не удержалась она от восклицания, разглядывая свое отражение в зеркале.
В этот момент в дверь постучали, и она услышала голос Нико:
– Ты готова?
– Да, – отозвалась она. – Заходите. Хозяин дома неторопливо приотворил дверь и тотчас увидел Леолу во всем облачении.
– Ты волшебно выглядишь! – проговорил он.
– Спасибо, – сдержанно кивнула девушка, привыкшая к восторгам окружающих. – Вот только волнуюсь, не слишком ли нарочито?
– Не думай об этом, – отмахнулся Нико. – Все просто чудесно.
– Спасибо, – повторила она. – Я и сама всем довольна. Магда Райт – замечательный модельер.
– Догадываюсь, ты хотела бы продемонстрировать собственную одежду в высшем свете…
– Ничего, – возразила девушка. – Успею еще. Однако у меня нет полной уверенности, что я подхожу этому восхитительному платью.
– Что за мысли, Леола, – проговорил принц. – Я и не мечтал появиться на приеме с такой великолепной спутницей. Дорогая, оставь эти сомнения. Давай поторопимся. И на этом рауте приготовься к тому, что всякий, не очень осведомленный в вопросах географии и геополитики, станет принимать тебя за австралийку, – шутливо предупредил он.
– А мы, новозеландцы, этого очень не любим, – ответила на шутку белокурая красавица.
– Придется немного потерпеть, – настоятельно порекомендовал спутник.
– Очень жаль, – посетовал принц по возвращении, – что тебе пришлось иметь дело с грубостью Алиды Верес.
– Это все ерунда. Вечер был замечательный, главным образом потому, что прошел очень быстро. Люди и в самом деле не понимают различия между Новой Зеландией и Австралией. По их мнению, это что-то вроде Тасмании… Я постоянно слышу упоминания о вашей матери, Нико, – заметила Леола. – Утром Магда говорила о ней, на рауте – гости.
– Мою мать все очень любили, – отозвался балканский принц. – Среди присутствовавших сегодня в дипломатическом представительстве было много тех, кто знал ее лично и любил ее игру на фортепиано.
– У тебя о ней много воспоминаний…
– Да, – согласился принц.
– А все наши воспоминания отец попытался уничтожить, когда мама тайно сбежала со своим любовником. Он запалил во дворе костер, в который покидал все оставшиеся мамины вещи, вплоть до ее любимых пластинок Эдит Пиаф. Мы с сестрой застали его однажды за этим занятием, вернувшись домой из школы.
– Значит, и тебя мать покинула слишком рано? – угрюмо спросил Нико.
– Выходит, что так, – кивнула Леола.
– И как ты с сестрой это переживала?
Леола пожала плечами, проговорив:
– Смесь обиды, гнева, сожалений. Нам ведь и отца было жалко, и маму…
– И самих себя? – предположил Нико.
– Не без того, – проговорила девушка.
– Я тоже был зол, когда моего отца не стало.
– Должно быть, чудовищно, когда кто-то осмеливается убить родного тебе человека.
– Еще более чудовищно, когда родной человек сам убивает себя, – произнес Нико.
– Да… Всякие слова тут бессмысленны, – отозвалась она.
– Мы ведь в ту пору были совершенно небогаты. Жизнь в изгнании не отличалась благополучием. Не стало отца, очень скоро мама покончила с собой. Мы с Романом остались совершенно одни. Роман не позволил родственникам забрать меня, – сказал Нико, едко ухмыльнувшись. – Он в ту пору был студентом, тоже без средств к существованию. Ему приходилось много и тяжело работать, чтобы продолжать учебу. Не знаю, откуда брат взял деньги, но вскоре он отправил меня в закрытую частную школу, в которой в свое время учился сам… А чем занимается твоя сестра? – резко переменил он тему.
– Она фермер, – ответила Леола.
– Как? – переспросил ее Нико.
– Не удивляйтесь. Она действительно фермер. Пошла по стопам отца и деда. Я же, наоборот, всегда стремилась покинуть ферму. Вероятно, это во мне говорила мамина кровь, – пошутила Леола.
– Ты бы хотела перекусить, прежде чем отправиться спать? – справился хозяин дома.
– Нет, я не голодна. А вот от кофе бы не отказалась, – улыбнулась она.
– С бренди? – предложил Нико.
– Можно и с бренди.
Так приятно заканчивался чрезвычайно насыщенный необычными событиями день. Леола позволила себе расслабиться.
– Надеюсь, тебе понравится, – бархатным голосом произнес из-за ее плеча Нико.
Леола обернулась, рассчитывая получить от него ожидаемый кофе с бренди, но вместо этого угодила в объятья. И он быстро поцеловал ее, как всегда воспользовавшись растерянностью девушки.
ГЛАВА ПЯТАЯ
– И как вам не совестно, Нико, – для проформы возмутилась молоденькая новозеландка.
– Леола… Весьма необычное имя и очень красивое, – проговорил принц, передавая ей пузатый фужер с бренди.
– А как же кофе? – спросила она.
– Как-нибудь позже, – махнул он рукой. – Откуда взялось это имя?
– Леола – это мамина версия мужского имени Лео, – пояснила девушка. – Мама говорила, что я родилась с гривой, похожей на львиную.
– Вот как? – рассмеялся Нико.
– А сестру мою она назвала Гизеллой, потому что с первых дней она была белокожа, как фарфоровая куколка, и с иссиня-черными волосами и напоминала маме статуэтку балерины… Наша мама была очень романтичной женщиной.
– И с фантазией, – добавил Нико.
– Со временем все упростилось. Гизеллу стали звать Элла, а меня – Лолли.
– Ну а себя ты можешь назвать романтиком? – спросил собеседник.
– Навряд ли, – покачала головой девушка.
– Наверное, ты плохо себя знаешь, – предположил он, вновь заключив Леолу в объятия.
Она не пыталась противиться, пристально наблюдая за принцем. Нико же смотрел на белокурую девушку испытующе.
– Могу обхватить крепче, могу и отпустить. Все от тебя зависит, – сказал он.
– Да вы просто играете со мной, Нико, – скептически проговорила Леола. – Такое не может нравиться.
– Другие не возражали, – самодовольно сообщил принц.
– Значит, я исключение из правил, – резко заявила блондинка и попыталась сделать шаг назад.
Нико проворно привлек Леолу к себе и, обхватив ее голову обеими ладонями, осыпал поцелуями.
Принц Нико был уверенным в себе героем-любовником. Он думал, что знает женщин. Полагал, что они ценят его за властность и страстность в одинаковой степени. Поэтому и предположить не мог, что такие необузданные поцелуи могут отпугнуть. Услышав срывающееся дыхание Леолы, Нико решил, что это от взаимности. Она билась в его объятьях, надеясь высвободиться, он же был уверен, что девушка трепещет от переизбытка чувств.
Телефон Нико заверещал.
Он отпустил Леолу и лениво уведомил ее:
– Я принесу кофе в твою комнату.
– В этом нет необходимости, – отозвалась Леола.
– Почему? – удивился он, помедлив с ответом на звонок.
– Просто нет, и все – резко ответила девушка и удалилась.
Леола поспешила раздеться и выключить свет, чтобы принц больше не беспокоил ее. Она лежала на постели, натянув до подбородка шелковое одеяло. Думала и одновременно пыталась отвлечься от тревожащих мыслей. И еще ей было страшно любопытно, кто это может звонить Нико Магнати в столь поздний час…